Сумрачная дама - Морелли Лаура (читать полные книги онлайн бесплатно .txt, .fb2) 📗
Но чем больше возвеличивал ее поэт, тем ничтожнее чувствовала себя Чечилия. Она погладила толстое брюшко Виолины. Белая собачка вытянулась у нее на ногах и дремала, разложив уши на коленях хозяйки, а подушечки лап – на ее животе. Сидя на высокой кровати, Чечилия наблюдала за тем, как собака лениво открывает и закрывает глаза, то задремывая, то просыпаясь, чтобы посмотреть на Бернардо, который взад-вперед ходил по комнате перед Чечилией.
Бернардо продолжал:
– Что такое природа и искусство, – сказал мастер да Винчи и поднял вверх кисточку.
– На этот счет вы правы, мой друг. – Бернардо пером вычеркнул слово на пергаменте и проговорил: – Что есть природа и искусство. Так много лучше.
Церемония бракосочетания завершилась, гости разъехались, и замок Сфорца вернулся к прежней тихой жизни. Единственная разница заключалась в том, что Чечилия теперь скрывалась в личных покоях вместо библиотеки. Да, ее припрятали до лучших времен. Но, говоря по правде, это обстоятельство не сильно ее расстраивало, потому что у нее не было ни малейшего желания столкнуться в коридорах замка с женой Людовико. Беатриче д’Эсте Феррарская была, по словам слуг, девушкой одного возраста с Чечилией и обладала явным внешним сходством с ней, за исключением того, что, в отличие от Чечилии, одевалась с непревзойденным вкусом. Не успела она приехать в замок, как уже стала законодательницей мод для всех местных дам, если не для всего миланского герцогства.
При том, что его любовница оказалась в своих апартаментах почти на положении пленницы, Людовико согласился на просьбу Чечилии перенести некоторые ее любимые тома из библиотеки в шкаф в маленькой гостиной, примыкающей к ее спальне. Здесь Леонардо и Бернардо ежедневно встречались, чтобы продолжать свои творческие занятия, и Чечилия прилагала все усилия, чтобы держать придворных дам и слуг подальше от этих комнат. Дважды в день она звала одну особенно тихую служанку разжечь огонь в камине и как-то терпела колкие замечания Лукреции Кривелли, пока та застегивала тугие пуговицы на спине ее платья и смазывала ей ступни ног жиром.
Когда замысловатые украшения были убраны, а завядшие цветы выброшены, Леонардо вернулся к портрету. А Бернардо теперь сочинял хвалебные стихи в честь портрета и самой Чечилии. Чечилия осознала, что, хотя раньше мысль провести долгие часы, сидя перед художником, казалась ей ужасной, она полюбила эти понятные только им шутки, разговоры о литературе, древних мифах, о значении символов и образов. Она даже представить себе не могла, какой пустой стала бы ее жизнь без этих двух тосканцев рядом.
– Начну сначала, – сказал Бернардо и прочистил горло. Чечилия наблюдала, как он, прищурившись, разглядывает лист, исписанный крупным неровным почерком, держа его на вытянутой руке:
Декламацию Бернардо прервал стук в дверь, и Чечилия увидела, как в приоткрывшуюся щель просунулось лицо ее брата. Он помахал рукой в кружевном рукаве и прочистил горло.
– Прошу прощения, что прерываю, синьоры. – Фацио кинул быстрый взгляд на потрет, и Чечилия увидела, как мастер да Винчи встал перед своей работой, как бы защищая ее от посторонних глаз, хотя и улыбаясь при этом ее брату. – Наш достопочтенный лорд желает знать, на какой стадии находится работа над портретом. И над стихами мастера Бернардо.
– Мы над ними работаем, – ответила Чечилия и поморщилась, потому что малыш пнул ее в бок. Она приложила ладонь к животу и согнула спину. В последние дни малыш стал вести себя активно, от чего доставалось ее спине и бедрам. Когда Чечилия разогнулась, Виолина побежала к Фацио, виляя хвостом. Собачка прижалась животом к земле и замерла под гладящей ее голову рукой Фацио. Чечилия даже пожалела, что она сама не может так же приползти в уютные объятия брата, что он не может дать ей гарантий, что в конце концов все будет хорошо. Но нет, никогда она не покажет свою уязвимость перед мастером да Винчи и Бернардо. Ведь они рассчитывают на нее.
– Мой стих ничто в сравнении с портретом мастера да Винчи, но мы оба скоро закончим, – сказал Бернардо.
– А я-то надеялся, что смогу оценить сходство с собственной сестрой до того, как толпа будет ломиться в ворота замка, – съязвил Фацио. – В Милане имя мастера да Винчи на устах у всех. Люди жаждут увидеть его работы после того, как стали свидетелем его талантов в украшении церемонии. А после этого праздника, уверен, все в городе захотят иметь его живопись!
Мастер да Винчи отвесил короткий поклон.
– Мне очень лестно.
– Это правда, – ответил Фацио. – Невиданное количество гостей приняло приглашения его светлости.
Чечилия неловко поднялась, выставив вперед свой живот и поставив ноги в домашних туфлях на каменный пол, и обратилась к брату:
– Фацио, а ты уверен, что Людовико хочет, чтобы я там была? Я думаю, это странно.
– Не глупи! – ответил Фацио. – Это твой портрет, дорогая. Странно будет, если ты спрячешься в этой комнате, пока все будут глазеть на твое изображение.
– Ваш брат прав, – вставил Бернардо.
– Кроме того, – продолжил Фацио, – швея уже почти закончила для тебя платье, чтобы ты могла надеть его на праздник в честь завершения портрета. Его светлость сам позаботился о том, чтобы оно было… подходящим твоему теперешнему положению. – Приблизившись, Фацио неловко погладил растущий живот Чечилии.
Она кивнула.
– Хорошо. Я несомненно буду играть на лютне, но петь с такими тугими шнуровками вряд ли смогу. – Чечилия посмотрела вниз и провела рукой по животу. – А… Беатриче? – спросила она настороженно.
Фацио покачал головой.
– Секретарь его светлости заверил меня, что пока ты будешь развлекать гостей на празднике, Беатриче будет ехать в карете со своей золовкой в Феррару. Мы удостоверились, что у нее там дела.
Чечилия облегченно выдохнула.
– Madonna mia. Спасибо, – сказала она брату и сжала его руку.
– Рад помочь, – ответил он. – Я же все-таки дипломат, хотя, надо заметить, не каждый день приходится заниматься делами такого рода.
Леонардо вернулся к работе, делая аккуратные небольшие мазки кистью и большим пальцем. Фацио воспользовался возможностью взглянуть на портрет. Чечилия видела, как он прикрыл рот рукой, рассматривая картину.
– Complimenti, мастер, – сказал он. – Вы очень точно поймали красоту моей сестры… И ее упрямство.
– А вот это не очень дипломатично с твоей стороны, Фацио! – Чечилия шлепнула брата по руке.
Брат захихикал:
– Часть про твою привлекательность была правдой. Вижу только одну ошибку.
– Ошибку? – переспросил мастер да Винчи.
– Только одну, – ответил Фацио. – Виолина вышла не очень похоже.
– Это не Виолина! – воскликнула Чечилия и шлепнула его еще раз.
– Так у тебя есть ласка, о которой я не знаю, и ты прячешь ее у себя в спальне? – спросил он и заглянул под кровать, изображая, будто пытается найти вышеупомянутое животное.
– Это не ласка, это горностай.
– Горностай, – сказал Леонардо, – славится умеренностью в еде и питается не чаще одного раза в день; он скорее позволит охотнику поймать себя, чем спрячется в грязном логове и запятнает свою чистоту.
