Рогнеда. Книга 1 - Рогачев Евгений (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗

Как-то призвал он Василия к себе.

У Василия до сих пор в памяти тот давний разговор. Хоть и времени прошло немало и одни события заслонили собой другие, но помнил все слово в слово.

Отец тогда сидел за столом в одной нательной рубахе и задумчиво смотрел на сына. Молча кивнул на лавку и без долгих предисловий начал.

– Послушай историю одну. Давно это случилось, еще в те времена, когда татарва хозяйничала на Руси, примучивая русский народ. Предок твой, его Афанасием звали, жил в Рязанском княжестве. Это уже потом мы сюда перебрались, а корни наши там, на рязанщине. Так вот, в 1350 случился большой ордынский набег на Рязань. Город пожгли и многих людей в полон увели. Попал в рабство и предок твой, Афанасий. Все, что тебе сейчас поведаю, знаю я со слов отца своего, а тот, значит, от своего отца. Так из века в век и передается эта история, случившаяся с нашим пращуром… После долгих мытарств оказался он в городе Каффе [8], на невольничьем рынке. Басурмане их всех туда пригнали и скопом местным торговцам сдали. Ну, а те продавали христиан, словно баранов. Прости меня, Господи! Афанасий о ту пору был не стар еще и крепок, и силушку к тому же имел немалую, потому и недолго под палящим солнцем простоял. Оказался он в доме купца Махмуда, где приставлен был таскать тяжести разные. Три года томился Афанасий в неволе, все время поглядывая в сторону земли русской. Уж больно сердце его тосковало, а убечь случая все не приходилось. Местные знали, что русичи часто бегают из неволи, потому и сторожили их пуще остальных невольников. Не был исключением и Махмуд. Но однажды случилось нечто такое, что ускорило возвращение Афанасия на родную землю. Как гласит легенда эта, однажды Афанасия призвал к себе Махмуд и велел сбираться в дорогу дальнюю. Поедет он с ним в город Солдайю [9] и будет толмачить, переводить то есть с русского языка на их, басурманский. Свой толмач у него имелся, но незадолго до этого за какие-то грехи отдали того в руки палачу. Надо сказать, что предок наш к тому времени язык басурманский понимал неплохо и изъясняться тож умел сносно. Махмуд, заметив, как заблестели глаза у русича, сказал, мол, ежели исполнит все как велено, то отпустит он его на волю и грамоту даст, чтобы не чинили препятствий, когда будет добираться он до земли родной. Решил тогда поверить Афанасий Махмуду и не убегать по дороге, как вначале думал. Стало быть, поехал он в город этот. Кроме него с Махмудом было еще три человека. Молчаливые, свирепого вида арабы и оружные все. Словно не купца сопровождают, а начальника большого. То вначале удивило Афанасий, но вида он не показал. Решил, что не его то дело. Купцами оказалось двое стариков. Во время разговора они недобро поглядывали на Афанасия, а он знай себе переводит и все. Потом один напрямик спросил – надежен ли, мол, человек этот, не имеет ли длинный язык. Махмуд ответил, что нет, не продаст, польстившись на пару золотых монет. Потому как обещана ему свобода и воля вольная. Что для раба может быть краше? Уловил тут в его словах Афанасий зло потаенное и смекнул, что никакой вольной грамоты Махмуд ему не даст. А похоронит, скорее всего, тут же, в незнаемом генуэзском граде. Скинут в воду с камнем на шее и все. Крепко задумался Афанасий и не стал дожидаться, когда Махмуд отдаст его в руки своим головорезам. Ночью решился он на побег. И только собрался сигануть за борт, как увидел, что сбоку подплывает небольшая фелюга. Когда встала она борт о борт с кораблем Махмуда, арабы принялись перетаскивать туда какие-то ящики. Много их было и тяжелые видно – арабы аж вспотели все. Напослях Махмуд приказал им отправить русича на корм рыбам. Сделал свое дело и пусть себе покоится на дне морском во славу Аллаха. Услышав это, уверился Афанасий в правоте своей и такое зло его взяло! Пока басурмане пробирались по темному кораблю, он их одного за одним отправил к их Богу. Не помогла им ни их хитрость звериная, ни сила, ни оружие острое. Ну, а Афанасию, я так думаю, помогли наши славянские боги. Не дали сгинуть на чужой стороне и вложили в руки твердость, а в голову разум… Вот значит как… Скинул он затем охальников этих в темные воды, а сам явился перед очи купца Махмуда. Тот как увидел Афанасия с окровавленным мечом, аж затрясся весь от страха. Понял, что жизнь его висит на острие того самого кинжала, который сжимает в руке проклятый славянин. Совсем, видно, потеряв разум от страха, стал он срывать крышки с ящиков, которых был полон трюм. Заискрило в глазах у предка нашего от увиденного, заблестело. Чего там только не было: золотые и серебрянные монеты, диковинные украшения, камни драгоценные, рубины, яхонты, алмазы. Да много чего еще. Откуда такое богатство у Махмуда, Афанасий и не прознал никогда. Пока он любовался золотом, Махмуд ринулся из каюты. Афанасий оказался быстрее и, изловчившись, поразил Махмуда. Но тот умер не сразу, а успел перед смертью сказать несколько слов: «Проклятье хана висит над этим золотом. Всякий, кто обретет его, потеряет покой и найдет смерть свою…» Вот, значит, какие слова сказал перед смертью купец Махмуд. Сказал и испустил дух. Так Афанасий оказался один на корабле, но с золотом, которое делало его богаче иного князя. Стал он думать-гадать, что далее делать. Команды-то на фелюге [10] не было – арабы сами со всем управлялись, да Афанасий иногда им подсоблял. Окромя их, правда, был еще один малец-служка. Прислуживал он Махмуду за столом, да иные какие обязанности выполнял. Звали юнца Атий. Видел он, как страшный русич разделался со всей командой и с хозяином, и ждал, что и его постигнет та же участь. Афанасий не стал трогать Атия, а оставил при себе. Вдвоем-то сподручнее на корабле управляться. К тому же Атий неплохо знал эти места и мог в дороге пригодиться. Как оказалось впоследствии – сделал он это зря… – Отец замолчал, покачал головой. После паузы продолжил: – Но это он потом понял, а тогда решил Афанасий пробираться на родину. По воде-то намного сподручнее было, чем посуху. Да и богатство, нежданно обретенное, бросать не хотелось. А на себе много ли унесешь? Вот и тронулись они в путь, благословясь. Плыли по ночам, а днем хоронились в укромных местах. Много опасностей пришлось им преодолеть, но Бог помогал, и они все ближе продвигались к родным берегам. Атию Афанасий пообещал, что обязательно отпустит, ежели тот поможет пригнать корабль туда, куда он укажет. Так они и двигались далее: Афанасий за штурвалом, Атий управлялся с парусами, благо ветер все время попутный дул. Каюту ту, где ящики с золотом были упрятаны, Афанасий на крепкие засовы запер и Атию до времени не показывал. Но малец шустрым оказался и в запретную каюту проник. Как ему удалось запоры снять – одним богам ведомо. Не иначе, как без нечистой силы здесь не обошлось. Афанасий узрел Атия, когда тот уже в золоте копался. Хотел он прибить мальца, но пожалел. Побоялся, что одному ему не сдюжить, а путь предстоял еще неблизкий, почитай – половину всего прошли. Одним словом, пожалел, а ночью въюнош этот кинулся на Афанасия с ножом. Видно, золото заморское затуманило ему разум и нож в руку вложило. Успел он ранить Афанасия, прежде чем тот дал отпор насильнику. Поняв, что с Афанасием ему не управиться, Атий сиганул за борт и пропал, растворился в ночи. Сколь Афанасий не вглядывался – так ничего и не увидел. Решив, что боги наказали Атия и теперь он в их владениях, Афанасий перевязал руку, перекрестился и поплыл далее. Тяжек и труден оказался путь к родным берегам. Через два дня понял он, что не доплыть ему. Или на рифы напорешься, или иную какую опасность проморгаешь. Да и рана давала о себе знать, слабел Афанасий с каждым днем все сильнее. Тогда решил он спрятать золото и дальше двигать налегке. Пристал в укромном месте, нашел пещеру тайную и целую ночь ящики туда перетаскивал. Затем в днище корабля прорубил дыры и, отогнав подальше от берега, затопил. После того, оставив одному ему понятные знаки и, захватив с собой малую толику золота и припасов, отправился далее. Долго шел. Более года ему понадобилось, чтобы вновь Рязань узреть. После набега татарвы город уже отстроился, а родовое подворье так и зияло пустырем. Некому было ставить новую избу – все в том кровавом набеге погибли. Оставшегося золота, что сберег, скитаясь по чужим местам, едва хватило на новую избу, да на снаряжение небольшого корабля. Клад он нашел нетронутым, хотя и опасался, что найдут его злые люди. Но нет, все на месте оказалось.