Индийский мечтатель - Штейнберг Евгений Львович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Последовала некоторая пауза. Джонс, очевидно испытывая некоторое смущение, перешел к конкретному разбору перевода. Он действительно сделал много полезных поправок, которые Герасим Степанович тщательно записал. Но к самой идее постановки пьесы на бенгальском языке в исполнении здешних артистов сэр Уилльям продолжал относиться скептически:
— Индийский театр на протяжении тысячелетий создал своеобразные, только ему одному присущие типы драматических представлений. К чему искусственно пересаживать на индийскую почву растения, произросшие в ином климате?
Вступать в новый спор было явно бесполезно. Лебедев выразил глубокую признательность за полезные советы. Когда они прощались, больной сказал:
— Ваш грамматический труд тоже прочитан и мной и мистером Кольбруком. Мы согласны его опубликовать… если вы сочтете возможным отказаться от некоторых резких суждений.
— Конечно, сэр Уилльям. Возможно, что в пылу спора я не всегда соблюдал учтивость.
Это была их последняя встреча. В апреле 1794 года сэр Уилльям Джонс скончался.
Но Герасим Степанович больше не посещал заседаний Азиатского общества… Все его мысли были прикованы к театру.
По установленным английскими властями правилам нужно было получить официальное разрешение на открытие нового театра.
Лебедев вспомнил о своем посещении генерал-губернатора, который обещал оказывать ему содействие.
На этот раз сэр Джон Шор принял Лебедева более сухо.
Полицейское управление успело доложить ему, что русский артист ведет себя предосудительно. Не зная этого, Герасим Степанович не придал большого значения сдержанности оказанного ему приема. Для него было важно, что генерал-губернатор разрешил давать представления. Теперь можно было заняться набором труппы и подысканием помещения.
Голукнат Дас взял на себя первую из этих задач, Герасим Степанович принялся хлопотать о второй. В Калькутте существовало два подходящих помещения с уже оборудованной сценой. Одно находилось в увеселительном саду, арендованном у Ост-Индской компании Джозефом Джекобсом, но к нему Лебедев обращаться не хотел — не только из личной антипатии, но еще и потому, что Сону поделился с ним подозрениями насчет связей Джекобса с полицией. Другое помещение, принадлежавшее также компании, большую часть года пустовало; лишь изредка здесь гастролировали артисты из Европы — англичане или итальянцы. Герасим Степанович рассчитывал, что сможет снять этот театр. Какой прок компании от здания, которое почти всегда пустует и не дает дохода?
Он. отправился к Томасу Говарду, чиновнику, управлявшему театрами и другими общественными зданиями компании. Это был долговязый господин с лисьей мордочкой. Управляющий внимательно слушал просителя; на лице его играла сладенькая улыбочка; слушая, он одобрительно кивал головой.
— Как же, как же!.. Слыхал о вашем замысле, — заговорил Говард тонким ласковым голосом. — Сенсация, сэр, сенсация! Оригинально и удивительно! Отдаю должное вашей, сэр, изобретательности и восхищаюсь…
— Очень тронут! — воскликнул Лебедев, обрадованный поддержкой. — Итак, вы согласны сдать мне ваш театр?
— Что вы, сэр, — Говард не переставал улыбаться, — как можно! Здание театра нам необходимо для всевозможных собраний, благотворительных балов, праздников, концертов…
— Однако, — заметил озадаченный Лебедев, — насколько мне известно, собрания и балы устраиваются и в других помещениях, а артисты из Европы приезжают не так уж часто. Быть может, вы опасаетесь конкуренции? Но, право же, мое предприятие будет совсем особенным. И публика у меня будет особенная…
— Желаю вам успеха, сэр! — Говард приложил руку к сердцу. — От всей души! Но помочь вам ничем не могу.
Герасим Степанович поспешил к калькуттскому градоначальнику, майору Александру Киду. Кида он знал давно и пользовался его расположением. Но градоначальник отказался вмешиваться в дела мистера Говарда.
— Советую по-дружески: оставьте вы это дело! — сказал Кид. — Затея ваша достойна Дон Кихота. Ничего из нее не получится, кроме огорчений и убытков. Ей-богу, Суон, в вашем возрасте пора бы уже отказаться от пустых фантазий!
Так и ушел Лебедев от градоначальника ни с чем.
Он был в отчаянии. Что делать? Единственный выход — выстроить помещение самому. Легко сказать! Даже скромный бунгало и тот он соорудил с таким трудом, а здесь речь идет о большом, капитальном здании, да еще со специальными приспособлениями.
Дай бог, чтобы хватило на оплату артистам, на костюмы, декорации. А если заняться постройкой — совсем завязнешь…
Так рассуждал Герасим Степанович. И все-таки, после одной бессонной ночи, поднялся с твердым решением построить свой театр.
II
Театр на улице Домтолла
На обширном пустыре, обнесенном бамбуковой изгородью, кипит работа. С каждым днем заметно растут кирпичные стены. Старый, покосившийся сарай превращается в большое, красивое здание. На постройке работают десятка два бенгальцев под руководством англичанина Джона Уэлша.
Нелегко было приступить к этому строительству. Подсчитав свои ресурсы, Лебедев убедился в том, что положение печально. Пятьсот рупий, которые ему удалось сберечь за несколько лет, были каплей в море. Кое-что дал Голукнат Дас, однако его помощь не смогла довести основной капитал даже до трети необходимой суммы.
Приходилось прибегнуть к займам. Он перебрал в памяти всех калькуттских знакомых. Лишь немногие из них могли считаться людьми состоятельными, и обращаться к ним за деньгами было очень неприятно. Все же Лебедев, как всегда, когда его увлекала какая-нибудь новая идея, готов был перенести любую неприятность. Он поочередно побывал у полковника Кристофера Грина, судьи Криспа, советника Ост-Индской компании Джона Шоу, но нигде не встретил поддержки. Каждый ссылался на отсутствие свободных денег, на множество неотложных расходов, и все единодушно советовали отказаться от нелепой фантазии. Для английской публики довольно и того, что есть, а у туземцев существуют свои излюбленные зрелища. Право, не стоит вкладывать деньги в предприятие, которое не сулит ничего, кроме разочарования…
Лебедев подумал и о судье Джоне Хайде, который произвел на него очень хорошее впечатление. Нет, он был недостаточно близок с судьей, чтобы решиться на такой шаг. А предложение этого юноши, Рам Мохан Роя? Или, может быть, Радха? Ведь она великодушно предложила свои драгоценности… Нет, все это не подходило.
Голукнат Дас предложил переговорить о займе со своими братьями. Лебедев решительно отказался, зная, как тяжело его другу просить о чем-либо этих людей. Тем не менее Голукнат поступил по-своему. Однажды утром он появился в конторе, куда давно не заглядывал.
Когда он изложил суть дела, старший, Рагхунат, сухо спросил:
— Что может этот иноземец представить в качестве обеспечения?
Голукнат объяснил, что, кроме бунгало с садом, Суон-сахиб не имеет никакого имущества. Оба брата переглянулись.
— Я уверен, — сказал Голукнат, — что он возвратит деньги в обусловленный срок, если же просрочит, то уплатит полагающиеся пени. Что касается процентов, то я прошу немного понизить вашу ставку. Ведь вы дерете немилосердно с тех, кого нужда приводит к вашему порогу.
— Мы берем такие проценты, какие считаем выгодными, — пренебрежительно заметил Рагхунат. — Во имя чего мы должны оказывать благотворительность незнакомому человеку, да еще чужеземцу?
— Он мой друг! — Голукнат старался сохранить спокойствие.
— Этого еще недостаточно, — возразил Рагхунат. — Ты отдалился от нас, нарушаешь старинные обычаи…
— Об этом мы говорили не раз, — прервал его Голукнат. — Больше я спорить не намерен. Меня хорошо знают многие почтенные люди — пусть скажут, виновен ли я в нарушении дхармы…
— Может быть, пока еще не виновен, — сказал Руплал, — но приближаешься к этому.
— Не тебе судить! — строго оборвал его Голукнат и, обращаясь к старшему брату, продолжал — Я пришел к тебе, Рагхунат, с просьбой снабдить деньгами моего друга, Суон-сахиба, на шестимесячный срок. Если не хочешь понизить процент, не буду настаивать. Но имущественного залога не требуй. Вместо него я готов дать мое поручительство.
