Паруса смерти - Попов Михаил Михайлович (версия книг .TXT) 📗
Глава седьмая
Несмотря на очень ранний час, на баке «Вальядолида», флагманского корабля испанской эскадры, собралось много народу. Помимо дона Фернандеса де Овьедо, адмирала флота его католического величества, принявшего командование над флотилией, и дона Рауля де Фуэнтеса, капитана флагманского корабля, которым по роду их непосредственных обязанностей надлежало бодрствовать в эту предрассветную пору, не улежал в постели и дон Антонио де Кавехенья. Он не любил морские путешествия, страдал морской болезнью, боялся корсаров, но ни одно из этих препятствий в отдельности, ни все они вместе не смогли удержать его на берегу. Более того, при желании его действия можно было истолковать как должностное преступление: губернатору не надлежит бросать вверенный ему остров в тот момент, когда тот может подвергнуться внезапному нападению банды морских разбойников.
Девять испанских кораблей покачивались на легкой волне в кабельтове друг от друга.
Туман постепенно рассеивался, очертания мачт все отчетливее проступали на фоне светлеющего неба. Наконец стал различим и мыс Флеао, за которым, если верить донесению падре Аттарезе, и должна была находиться эскадра дьяволоподобного и неуловимого капитана Олоннэ.
Дон Фернандес, маленький, сухой человечек с умным смуглым лицом, забавно смотревшимся в обрамлении пышного белого парика, недовольно прохаживался, стуча каблуками своих ярко-красных башмаков по чисто выдраенной палубе.
Дон Рауль и другие офицеры почтительно провожали его взглядом. Дон Фернандес был не только носителем высокого чина, но и уважаемым человеком. Он, единственный из присутствующих на баке и на мостике знатных военных и штатских господ, имел положительный личный счет в схватках с английскими и французскими каперами. Он знал, как управляться с этими бешеными псами, и втайне офицеры и матросы надеялись, что уж с ним-то они не пропадут.
Сам адмирал де Овьедо держался другого мнения.
Ему не нравилась эта операция. Он ругал себя за то, что пошел на поводу у настойчивого дона Антонио. При первом рассмотрении предложенный губернатором Эспаньолы план был хорош. Загнанным в бухту за мысом Флеао кораблям Олоннэ не уйти от непосредственного артиллерийского сражения. Бой они должны будут принять стоя на якорях, то есть в качестве неподвижных мишеней. По крайней мере в первые полчаса. Корабли их, даже при не слишком точной стрельбе, должны получить такие повреждения, которые не позволят им атаковать неожиданно напавшего противника с целью взять его на абордаж.
Адмирал предпочитал чистые артиллерийские дуэли рукопашной резне на корабельных палубах.
Одним словом, у Олоннэ не было шансов уйти живым.
Постепенно стали выясняться некоторые нюансы.
Оказывается, дон Антонио затеял эту ловушку не из чистой ненависти к врагам испанской короны, а по соображениям личной мести.
Как опытному военному, дону Фернандесу было ясно, что чувство мести — плохой советчик на поле боя: чтобы побеждать, нужна холодная голова. Только ясный ум способен на трезвый и точный расчет.
Потом стало известно, что четыре корсарских корабля — это не все корсарские силы. Имеется где-то еще несколько судов под командованием некоего капитана Шарпа, ирландского бандита.
— Где-то! Где-то! — вспылил дон Фернандес, услышав о втором противнике.
— Успокойтесь, адмирал, этот Шарп не стоит и мизинца Олоннэ. Когда мы поймаем француза, он постарается спрятаться и не посмеет показаться нам на глаза.
— А где он сейчас?! Не громит ли он наши укрепления на Пуэрто-дель-Мар, не плывет ли он к Кампече, к нашим серебряным рудникам?
— Без Олоннэ он не решится на подобные предприятия. По моим сведениям, они просто поссорились, — пытался успокоить слишком недоверчивого флотоводца дон Антонио.
Тот не желал успокаиваться.
— Поверив донесениям ваших шпионов, я увел два галиона от Пуэрто-дель-Мар, а укрепления там недостроены, вам это прекрасно известно. На два корабля я ослабил эскадру у Маракаибо…
Дон Антонио улыбнулся:
— Ну, это слишком далеко. И потом, вы не хуже меня знаете, что проникнуть в глубь озера невозможно. Не все ли равно, сколько кораблей будет при тамошних фортах, пять или три. Там они все равно стоят без всякого толка. И потом, согласитесь, с древнейших времен известно: нападая, защищаешься. Уничтожив Олоннэ, мы освободим себя от необходимости тратить громадные деньги и силы на укрепление всех наших прочих владений в здешних водах.
Адмирал понял, что он не в состоянии донести до губернатора Эспаньолы смысл своих опасений, и прекратил препирательство.
Дон Антонио считал себя победителем в споре.
В дальнейших своих действиях адмирал решил полагаться только на себя. Когда эскадра приблизилась к Пуэрто-Кавалло, он высадил на берег пятерых разведчиков, с тем чтобы они по суше пересекли узкую часть полуострова и попытались выяснить, что происходит в бухте Флеао.
— Если там нет корсарских судов, значит, нас обманули, — сказал дон Фернандес на военном совете. — Тогда нам останется только молиться Пресвятой Деве и гадать, куда бросаться, чтобы перехватить Олоннэ. К Пуэрто-дель-Мар, к Кампече или к Маракаибо.
Никто из офицеров не посмел возразить своему непосредственному начальнику.
Не стал возражать и дон Антонио, хотя при этом и не скрывал откровенно иронической улыбки.
Туман рассеялся настолько, Что стали различимы береговые заросли, длинная песчаная полоса, устье впадающего в море ручья.
Из этого устья и появилась небольшая шлюпка. Четверо сидели на веслах.
— Они! — крикнул дон Антонио.
— Они-то они, — глухо согласился адмирал, — весь вопрос, с каким известием они плывут сюда.
На шканцах у фальшборта столпилось множество испанских солдат, все на флагманском корабле знали, что от сведений, что прибудут на этой шлюпке, зависит чрезвычайно много. Держась руками за планшир, матросы яростно о чем-то спорили. На шкафуте царило такое же нетерпеливое ожидание, как и на шканцах.
— Дон Рауль, — приказал адмирал, — наведите порядок.
Капитан отдал команду своему помощнику. Сержанты врезались в толпу, разгоняя зевак по местам.
Дон Антонио оторвался от окуляра своей подзорной трубы:
— Надо ставить паруса, незачем терять время.
Дон Фернандес бросил на него хмурый взгляд и ничего не ответил на эту попытку вмешаться в его дела.
Полетела через планшир левого борта веревочная лестница. Взобравшийся на борт разведчик, тяжело дыша, сообщил:
— Четыре судна. Три трехмачтовых, одно двухмачтовое. На якорях. На берегу горят костры.
— Часть команды на суше! — воскликнул дон Антонио. — Надо немедленно поднимать паруса.
Дон Рауль выжидательно посмотрел на своего адмирала. Тот скупо кивнул.
— Сигнализируйте на корабли — двигаться в одной кильватерной струе. Пушечные порты открывать, фитили жечь.
Грохот каблуков пронесся по всем палубам «Вальядолида».
Сотни рук схватились за фалы и шкоты, приводя паруса в соответствующее воздушным потокам положение.
— Придется потрудиться, — сказал адмирал, — пойдем в бейдевинде. Но и это лучше, чем штиль.
Бейдевинд — это такой курс парусного судна относительно ветра, когда последний дует фактически навстречу. От матросов и боцманов требуется немалое искусство в обращении с парусами, чтобы заставить корабль двигаться в нужном направлении.
Команда «Вальядолида» отлично справилась со своей ролью. Сорокапушечный флагман бесшумно, как белая тень, выплыл из-за мыса Флеао пред корсарские очи, волоча за собою одного, второго, третьего, четвертого… девятого вооруженного и изготовившегося к бою собрата.
Дон Антонио то складывал бархатные рукава на груди, то засовывал расшитые серебром обшлага в карманы камзола.
Он делал это не от волнения, а от нетерпения. Дверца мышеловки захлопывалась, никуда этой живучей французской крысе не деться.
Расстояние для прицельной стрельбы было слишком большим. Предстояло произвести еще одно перестроение.
