Викинги. Ирландская сага - Нельсон Джеймс Л. (книги .TXT) 📗
С другой стороны, Финниан мог решить, что и ей там не место. И вновь он был бы прав.
«И все-таки, вдруг он откажется идти со мной? Сумею ли я добраться туда одна?» Несмотря на все ее мужество, мысль о том, что ей придется в одиночку странствовать по дорогам Ирландии, страны, в которой царило беззаконие, да еще и ночевать где придется, привела Бригит в ужас.
Размеренным шагом они шли по дороге. Тем временем птицы запели громче, легкий ветерок начал раскачивать ветви деревьев, группы которых стояли, подобно островам, в море изумрудно-зеленой травы, и Бригит поняла, что с ней случится истерика, если Финниан не даст ей ответ в самое ближайшее время. Она как раз набиралась мужества, чтобы задать ему прямой вопрос, когда он наконец заговорил сам:
— Дуб-Линн, говоришь? А почему именно Дуб-Линн?
Хотя она вот уже битый час ожидала этого вопроса, Бригит оказалась к нему совершенно не готова.
— Я просто не знаю, куда еще пойти, отец, — ответила она, и собственные слова ей самой показались неубедительными. — Мне больше некуда идти, нет такого места, где Морриган не добралась бы до меня…
Они прошли еще несколько шагов, и Бригит надеялась, что дала ему приемлемое объяснение, в глубине души понимания, что обманывает себя.
— У меня там есть друзья, в Дуб-Линне, — продолжала она. — Понимаю, это звучит странно. Морриган… она взяла нескольких фин галл в заложники. Чтобы заполучить Корону Трех Королевств. Вы слышали о ней?
— Слышал.
— Фин галл похитили ее. Морриган взяла нескольких из них в заложники, как я уже говорила. Некоторых убили… — Она едва не добавила, что это сделал ее отец, но вовремя спохватилась. — Одним из них был молодой человек по имени Харальд… Я помогла ему. Он был ранен, и я вылечила его. Потом устроила так, чтобы он не пострадал. Он был мне благодарен, а его отец и дед, как мне представляется, — важные люди среди фин галл. Они мне помогут.
Они все так же шагали по дороге, и Бригит надеялась, что данных ею объяснений теперь будет вполне достаточно. Она о многом умолчала, а главное, о том, что носит под сердцем ребенка Харальда.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Финниан заговорил вновь:
— Помогут тебе в чем, девочка моя? — спросил он.
— Не знаю… Оказаться в безопасности, полагаю. И вообще… — Она попыталась ответить небрежно, сделав вид, будто еще не думала об этом.
— Понятно. Но скажу тебе правду — в моем представлении понятие «безопасность» как-то не вяжется с Дуб-Линном.
— Да, фин галл — дикари и язычники, я знаю. Но ведь и ирландцы ничуть не лучше. Подозреваю, что намного больше ирландцев погибло от рук соотечественников, чем от рук фин галл, и грабят их чаще свои же.
Отец Финниан издал некий звук, который при желании можно было принять за смех.
— Да уж, фин галл — не единственные злобные твари на двух ногах, это точно, — сказал он.
Они двинулись дальше, и Финниан более ничего не добавил, а Бригит обнаружила, что страх ее сменился раздражением. «Боже милостивый, — злилась она про себя, — неужели ему обязательно по полдня обдумывать каждое слово?»
— Итак, отче, — заговорила она вновь, отчаявшись дождаться ответа от Финниана, — вы поможете мне? Вы проводите меня в Дуб-Линн?
— Я пойду с тобой, но проводит тебя туда Господь. Или нет. Все в Его воле.
— Но вы… пойдете со мной туда? В Дуб-Линн?
Отец Финниан остановился и повернулся к ней. Это была их первая остановка за все утро.
— Бригит, я не знаю, какие планы ты вынашиваешь, и подозреваю, что и не хочу этого знать. Но да, я отведу тебя в Дуб-Линн, если на то будет Божья воля.
— А как мы узнаем, есть ли на то Божья воля? — поинтересовалась она. Расслышав нотки гнева в собственном голосе, Бригит понадеялась, что отец Финниан не заметит их.
— Он даст нам знать. По-своему. Вон те приятели, что идут сюда, они вполне могут быть Его орудием.
Бригит оглянулась назад, на участок дороги, который они уже миновали, и увидела трех мужчин, шагающих за ними. Они были еще в нескольких сотнях ярдов от них, но шли быстро, быстрее, чем Финниан и Бригит, словно старались догнать их. У них не было ни тележки, ни животных, вообще ничего такого, что позволило бы принять их за земледельцев, направляющихся на рынок или в другое столь же безобидное место. Даже с такого расстояния они выглядели опасными. У Бригит перехватило дыхание.
— Кто они? — спросила она. — И что им нужно?
— Не знаю, — спокойно ответил Финниан. — Я не принадлежу к числу мистиков или друидов старой веры.
— И что же нам делать?
— Мы пойдем дальше, как шли до этого. — С этими словами Финниан повернулся и двинулся вперед в прежнем темпе, ничуть не ускорив шаг, как ни в чем не бывало.
— Просто пойдем и все? — Бригит перешла на бег, чтобы догнать его, а потом пристроилась рядом. — Быть может, нам лучше убежать? Или спрятаться? Сделать хоть что-нибудь?
— Нет, — отозвался Финниан. — Мы просто пойдем своим путем с верой и посмотрим, что уготовил нам Господь.
Они последовали дальше, и Бригит шла в ногу с Финнианом, который так и не ускорил шаг, размеренно постукивая своим посохом и бесшумно ступая по дороге. Ей же стоило больших усилий не сорваться на бег или не оглянуться. Один раз она все- таки не выдержала и уже начала было поворачивать голову, но Финниан бросил ей: «Не оглядывайся, девочка моя», прежде чем она успела хотя бы сообразить, что делает.
Казалось, минуты ползли невыносимо медленно. Бригит не знала, сколько времени прошло, прежде чем она услышала, как мужчины догоняют их, услышала шорох их шагов по подсохшей грязи, негромкое позвякивание висевшего на их поясах оружия и хлопанье накидок и мешков на плечах.
А уж если говорить правду, то легкий ветерок, дующий с севера, донес до Бригит их запах даже еще раньше. От них пахло рыбой, дымом, прокисшим пивом и немытыми телами. Она почувствовала, как тошнота подступает к горлу при мысли о том, что они могут с ней сделать. Бригит вдруг поняла, что монашеская ряса — ненадежная защита, а посох — жалкое оружие.
Они были уже в десяти футах позади, когда один из них наконец подал голос.
— Эй, погодите! — скомандовал он хриплым и угрожающим тоном.
Первым остановился Финниан, за ним — Бригит, и оба повернулись лицом к преследователям.
Их было трое. Сделав еще несколько шагов, они приблизились к Финниану и Бригит вплотную. Один из них остановился посреди дороги, а двое заняли позицию по сторонам.
Финниан поднял руку и откинул капюшон, но Бригит каким- то шестым чувством угадала, что он не хочет, чтобы она последовала его примеру, и потому осталась стоять неподвижно. Вместо этого она из-под клобука принялась изучать предводителя, стоявшего перед ней. Он был широкоплечим и приземистым, с недельной щетиной и сальными всклокоченными волосами. На нем была грязная, кое-как залатанная туника и какие-то обрывки на плечах, бывшие некогда одеялом, или накидкой, или еще чем-то в этом роде. Вместо ремня он подпоясался веревкой, с которой, правда, свисал внушительных размеров нож, который он медленно и вытащил, стараясь делать это угрожающе и многозначительно, после чего в упор уставился на Финниана тяжелым взглядом. Один его глаз закрывало бельмо, что придавало его лицу поистине жуткое выражение.
Бригит вновь ощутила, как содержимое ее желудка подступило к горлу. Она судорожно перехватила вспотевшей ладонью свой посох. Ну вот и все. Через несколько мгновений они убьют Финниана, а потом им придется убить и ее, потому что она не позволит им надругаться над собой, пока в жилах ее течет кровь Маэлсехнайлла мак Руанайда.
И тут заговорил Финниан:
— Добрый день, друг мой.
В голосе его не было страха, а тон его не был угрожающим или заискивающим. Он просто произнес немудреные слова, и посторонний наблюдатель с легкостью поверил бы, что одноглазый предводитель и вправду был его добрым старым другом.
А тот уставился на священника, склонив голову к плечу, словно пытаясь разглядеть в его словах какой-то скрытый смысл.
