Викинги. Ирландская сага - Нельсон Джеймс Л. (книги .TXT) 📗
— Ха! Мы не доживем до этих времен! — провозгласил Орнольф. Они так и будут драться друг с другом, словно бешеные дикие собаки!
Дикие собаки… Торгрим отвернулся и стал смотреть в огонь. Этот разговор прискучил ему. За все то время, которое он по проклятию богов провел в Ирландии, он по-настоящему узнал лишь одного местного уроженца. Женщину. Морриган, рабыню. Она была красива и обладала даром целительницы, и на ее долю выпало много страданий и унижений. А еще она была опасной и очень непростой, подобно горам плавучего льда в северных морях: они так красивы и мирно возвышаются над водой, но при этом большая их часть остается скрытой от посторонних глаз. Именно она способна сокрушить неосторожного морехода.
Торгрим никого не знал в Ирландии, кроме Морриган да еще Альмаиты, жены кузнеца Йокула, у которого они снимали угол. А вот с Харальдом все было по-другому. Харальд побывал в Таре, которая считалась в этих местах королевской цитаделью. Его умыкнула Морриган и использовала в качестве пешки в своих непонятных интригах, хотя и обращалась с ним достаточно хорошо. Сын рассказывал, что роскошью и убранством королевский дворец не уступает тем, что он видел в Норвегии, и что в крепости есть церковь и множество домов. У Торгрима сложилось впечатление, что там можно поживиться богатой добычей, хотя вряд ли это будет так же легко, как в Клойне.
Впрочем, нет, была и еще одна женщина. Брагит или что-то в этом роде. Торгрим никак не мог привыкнуть к странным ирландским именам. Бригит. Да, кажется, ее звали именно так. Харальд очень сдержанно отзывался о ней, и Торгрим видел, что о многом сын попросту умалчивает. Юноша совершенно не умел врать, и разоблачить его мог даже младенец.
Его внимание вдруг привлек какой-то необычный звук, резким диссонансом раздавшийся в общем гуле. Он поднял голову. В зале чувствовалось напряжение. Торгрим уже давненько подметил его, но не придал этому факту особого значения. Однако сейчас, обводя взглядом лица людей, освещенные отблесками пламени очага, раскрасневшиеся и потные, он ощутил, что наступает некий переломный момент. Те скандинавы, которые не были с ними в Клойне, начали уставать от шумных здравиц и самодовольного поведения победителей. Они не вошли в состав отряда налетчиков и теперь искали возможность сорвать зло на ком-нибудь из тех, кто принимал участие в набеге. И выбор их пал на Харальда.
Торгрим не видел, с чего все началось, но ничуть не удивился происходящему. Харальд умудрился влить в себя примерно треть тех разнообразных напитков, которые передавал ему Орнольф, несмотря на все попытки Торгрима перехватить их. Юноша, непривычный к столь обильным возлияниям, нетвердой походкой двинулся через зал, без сомнения, в поисках местечка, где можно было облегчиться, и задел плечом хмурого здоровяка, один глаз которого напрочь закрывал уродливый шрам, пересекавший его лицо подобно глубокому горному ущелью.
В зале было слишком шумно, а Харальд и его противник находились чересчур далеко, чтобы Торгрим мог разобрать слова, но в том и не было необходимости. Он уже сотни раз слышал их раньше, в сотнях дурацких стычек, вспыхивавших в медовых залах по всему побережью Норвегии и в Хедебю.
Ты толкнул меня, парень. Что ты хочешь этим сказать?
Ничего. Я ничего не хочу этим сказать. Это вышло случайно.
Случайно? Ну, сейчас я тебе покажу, что значит проявлять ко мне неуважение…
Или что-нибудь в этом роде. Торгрим вскочил, когда человек со шрамом сгреб Харальда за тунику на груди и сжал кулак. Будь Харальд трезв, Торгрим поспорил бы, что шлюхин сын со шрамом получит на орехи, но Харальд был изрядно пьян.
— Тронешь мальчишку — и будешь держать ответ передо мной! — крикнул Торгрим, но в общем гуле никто не расслышал его слов, а если и расслышал, то не придал им значения.
И тогда с диким криком, который привлек внимание всех в зале, Старри Бессмертный вскочил с лавки, запрыгнул на стол, пробежал по нему три шага и взлетел в воздух. Совершив кувырок, он приземлился на утрамбованный земляной пол в нескольких дюймах от здоровяка со шрамом и Харальда. В шумном дотоле помещении воцарилась тишина. Все застыли, словно зачарованные, глядя на картину, как будто изображенную на гобелене: Старри, замерший там, где приземлился, здоровяк, одной рукой державший Харальда за грудки и замахивающийся другой для удара, и сам Харальд, блестящими глазами взиравший на него. И тут Старри крутнулся на месте и шутовски раскланялся в пояс, раскинув руки в стороны, словно ожидая аплодисментов от всех, кто наблюдал за представлением.
Пауза затягивалась. А затем зал вдруг взорвался смехом, криками и аплодисментами. Старри вновь поклонился.
Торгрим протолкался сквозь толпу и шагнул к здоровяку, который по-прежнему держал Харальда за тунику.
— Уймись, дружище, — окликнул он его. — Отпусти мальчишку, и давай лучше выпьем вместе.
Если Старри так ловко сумел плеснуть в огонь воды, то Торгрим не намеревался раздувать его вновь.
Но человек со шрамом не желал примирения. Он искал драки, а вместо этого, как ему казалось, превратился в объект насмешек. Торгрим видел, что если раньше он лишь притворялся, что взбешен якобы нанесенным ему оскорблением, то сейчас разозлился всерьез.
— Пить с такими ублюдками, как вы двое? Нет уж, спасибо.
Черная хандра, таившаяся на задворках сознания Торгрима весь вечер, начала окутывать его, словно быстро сгущающийся туман. «Этот идиот не мог выбрать себе более неподходяще — го человека для ссоры», — подумал он. Торгрим сделал еще один шаг впереди остановился. Воцарилось хрупкое равновесие; разнонаправленные силы сдерживали его гнев и злобу здоровяка со шрамом. А потом эти силы вдруг исчезли, причем так быстро, что Торгрим даже не заметил, как это случилось, — что вызовет у него изрядное беспокойство, когда он немного погодя будет обдумывать события минувшей ночи. Он начал терять хватку.
Здоровяк со шрамом выбросил кулак с быстротой и силой катапульты, а Харальд — потрясенный, с широко раскрытыми глазами и весьма нетрезвый — просто стоял и тупо смотрел на него. Первым с места сорвался Старри, совершив стремительное размазанное движение, и вот уже здоровяк оказался на коленях. Он заорал дурным голосом, отставив в сторону руку с нелепо торчащей кистью.
И вновь медовый зал замер, люди застыли, словно вышитые фигуры на живописном гобелене, и лишь звучал на одной нотке крик здоровяка со шрамом, ощущаемый почти физически. А потом его приятели спохватились и пошли в атаку, словно стадо буйволов, размахивая кулаками и кружками и выкрикивая оскорбления. Они устремились к шумной и хвастливой толпе, штурмовавшей Клойн вместе с Хескульдом Железноголовым, переполняемые завистью и ненавистью, и первыми на их пути оказались Харальд, Торгрим и Старри.
Ночной Волк схватил Харальда за воротник и отдернул его назад в тот самый миг, когда в голову юноши устремился огромный кулак. Кулак провалился в пустоту, а его обладатель, уже внутренне подготовившись к столкновению, споткнулся и потерял равновесие. К нему шагнул Торгрим, и тот поднял на него глаза, в которых уже светились смирение и покорность. Ночной Волк вогнал свой собственный кулак в заросший волосами висок и свалил его хозяина на пол.
Пока противник падал как подкошенный, Торгрим вдруг почувствовал, как чьи-то руки хватают его за волосы и тунику. Он качнулся в сторону, разрывая контакт и нанося неудачный удар левой. Чей-то кулак вошел в соприкосновение с его животом, и он согнулся пополам и отвернулся, принимая плечом удар коленом, направленный, как он прекрасно знал, прямо ему в лицо. Все еще будучи не в состоянии распрямиться из-за сильной боли, он устремился впереди врезался в противника, стоявшего прямо передним. Оба рухнули на пол.
Чья-то рука ухватила его за воротник и потащила вверх и назад, прочь от воина, с которым он сцепился, и из-за его спины вынырнул Харальд, отправившийся от шока, трезвый как стеклышко и готовый к драке. Противник Торгрима только-только пришел в себя и начал выпрямляться во весь рост, когда Харальд в прыжке обеими ногами ударил его в грудь, отчего тот отлетел назад, словно пушинка. Сжав кулаки, Харальд встал в стойку, закрывая собой отца, готовый встретить любого нападающего.
