Сын графа Монте-Кристо - Лермин Александр (первая книга TXT) 📗
На улице дель-Монте была наибольшая давка, и скоро движение по ней прекратилось. Вдруг раздались ружейные выстрелы, послышались оглушительные крики — все смешалось. Радецкий приказал солдатам зарядить ружья и стрелять в толпу. После первого залпа раздался бешеный рев: сотни людей были ранены и убиты! Это была не честная борьба, а гнусная резня.
В Палаццо Визидерти у широкого окна стоял граф Монте-Кристо и мрачно смотрел на ужасное кровавое побоище, учиненное на улицах палачами Радецкого. Сперо стоял возле отца.
— Смотри, батюшка,— сказал он, задыхаясь от слез,— вон там идет женщина, она несет мертвого ребенка. Они убили его на руках матери! Бедные люди, что с вами сделали солдаты?
— Дитя мое,— с грустью произнес Монте-Кристо,— злейший враг человека — сам человек!
— Батюшка! — вдруг вскричал Сперо.— Смотри, вон там флаг!
Граф взглянул в указанном направлении и увидел: молодой итальянец влез на крышу стоявшей против Палаццо Визидерти церкви и водрузил там национальное знамя. Вдруг юноша зашатался, попытался удержаться, махая руками, но опрокинулся и упал на мостовую: пуля сразила его.
В этот момент в залу вошел Бертуччио.
— Ну, что? — спросил граф, идя ему навстречу.
— Граф, одному из наших удалось добраться до цитадели — маркиз Аслитта оттуда исчез!
— Что это значит? Если он спасся, то поспешил бы сюда,— с беспокойством заметил граф.
— Товарищ не мог узнать ничего больше,— грустно сказал Бертуччио,— но ему сообщили, что в каземате был найден другой человек!
— Другой? Кто бы это мог быть?
— Вы его знаете, граф: в Париже он называл себя графом Кавальканти, а здесь…
— Что же с ним сделали? — нетерпеливо перебил его граф.
— Его присудили к смертной казни, но была ли она приведена в исполнение — этого товарищ узнать не мог.
— Бертуччио,— озабоченно сказал граф,— если Аслитта…
— Аслитта погиб! — вскричала Лучиола. Она вошла незамеченной и, рыдая, упала на колени.
— Кто смел это сказать? — побледнев, воскликнул Монте-Кристо.
— Подойдите к окну,— прошептала Лучиола.
Граф посмотрел и отпрянул: то, что он увидел, подтверждало слова несчастной девушки. Четыре человека с непокрытыми головами несли на носилках тело, казавшееся безжизненным. Это было тело маркиза Аслитты, и Монте-Кристо содрогнулся.
— Как случилось это несчастье? — прошептал Сперо, боязливо прижимаясь к Лучиоле.
Между тем Бертуччио побежал вниз, чтобы указать носильщикам, куда нести тело. Он быстро вернулся назад и сказал:
— Наши товарищи четверть часа тому назад нашли труп маркиза в крепостном рву. Как Аслитта туда попал — остается загадкой.
На улице раздались громкие крики:
— Мщение убийцам! Смерть подлым трусам!
Носильщики, окруженные густой толпой, насилу добрались до ворот палаццо.
Лучиола с трудом добралась до лестницы и там упала без чувств. Сперо со слезами наклонился над ней и шепнул отцу:
— Батюшка, ты уже стольким помог, помоги же и ей!
Монте-Кристо вздрогнул, вспомнив, что обещал Лучиоле спасти маркиза, а теперь… Он подошел к носилкам, испытующим взором взглянул в лицо утопленнику, затем дрожащей рукой расстегнул сорочку маркиза и приложился ухом к груди. В этот момент раздался барабанный бой, и на улицу вступил батальон кроатского полка.
— Люди! — решительным тоном крикнул граф Монте-Кристо.— Внесите тело маркиза в дом, и если вы любите его, вашего предводителя, рисковавшего для вас жизнью, то примите все меры к тому, чтобы ни один солдат не вступил во дворец! Укрепите его: пусть солдаты разобьют себе головы о ваши укрепления — быть может, Италия и Аслитта одновременно воскреснут для новой жизни!
Лучиола, очнувшись, услыхала эти утешительные слова, встала, подошла к носилкам и воскликнула с воодушевлением:
— Вы слышали это — он никогда не изменяет своим словам. К оружию, друзья, да здравствует Италия и свобода!
Радостный крик был ответом на призыв Лучиолы. В ту же минуту улицу перегородили баррикадами, мостовая была разрушена, и наступающие кроатцы очутились лицом к лицу с разъяренной толпой, готовой на отчаянную защиту. У окна первого этажа стояла Лучиола и вдохновляла патриотов: пренебрегая летевшими мимо пулями, размахивала трехцветным флагом.
Искра была брошена — со всех сторон устремились патриоты, окружили знамя, колокола ударили в набат. Восстание разрасталось с каждой минутой.
Лучиола давно уже отошла от окна и с флагом взобралась на баррикаду, своим присутствием воодушевляя борцов. Спустя час кроатцы отступили. Теснимые со всех сторон итальянцами, они обратились в бегство, преследуемые восторженными патриотами. Тогда Лучиола покинула баррикаду, побежала к Палаццо, упала на колени подле носилок, на которых все еще неподвижно лежал Аслитта, и молитвенно сложив руки, обратилась к графу, который старался привести маркиза в чувство:
— Граф, я сдержала слово: трехцветное знамя свободно развивается над Миланом, а теперь возвратите мне моего Джиорджио!
Граф не отвечал. Из небольшого флакона он медленно, по каплям, вливал темно-красную жидкость в рот маркиза. В эту минуту в залу вбежал Санта-Кроче.
— Граф! — крикнул он.— Дело плохо. Радецкий со своим войском отступил к цитадели и обстреливает город! Вы обещали помочь нам словом и делом, а вместо этого теряете время, пытаясь воскресить мертвеца! Оставьте в покое мертвых и вспомните о живых!
Монте-Кристо сверкнувшими глазами взглянул на старого патриота и громко возразил ему:
— Я до сих пор никогда не изменял своему слову, маркиз!
— Охотно верю вам, но скоро будет поздно. У нас нет оружия, и врагу будет нетрудно одолеть нас!
— Али! — громко вскричал граф.
Нубиец явился и вопросительно взглянул на своего повелителя.
— У тебя ключ от подвала, где хранится оружие, порох, пули и прочее?
Али утвердительно ответил кивком.
— Ступай, проводи маркиза Санта-Кроче в этот подвал! Вооружите ваших патриотов, маркиз, и верьте моему слову — еще до вечера Радецкий прекратит борьбу и покинет Милан. Подождите минутку. Я обещал патриотам, что их поведет в бой маркиз Аслитта — я сдержал свое слово, убедитесь сами — Аслитта открыл глаза, он жив!
Действительно, маркиз медленно приходил в чувство.
— Слава Богу — он жив! — с восторгом воскликнула Лучиола и, целуя руки графу, горько зарыдала.
— Успокойтесь Эжени! — шепнул ей граф, указывая на Аслитту.— Для него теперь всякое волнение вредно! Предоставьте мне заботу о нем — он скоро поправится!
— О, вы совершили настоящее чудо, граф,— с жаром воскликнула Лучиола.
Монте-Кристо склонил голову, на его глазах показались слезы — он вспомнил об аббате Фариа, своем наставнике и друге,— ему он был обязан этой чудесной минутой.
Санта-Кроче с восхищением смотрел на графа.
— Вы — Бог! — сказал он убежденно.— И простите меня за то, что я вам только что говорил.,.
— Мне нечего вам прощать,— коротко возразил Монте-Кристо,— я должен лишь сдержать обещание. Сперо, где ты?
— Я здесь, батюшка,— ответил ему мальчик, гордо выпрямляясь.
— Хорошо, мой мальчик, ты знаешь свой долг: иди вместе с патриотами вместо меня. Когда Аслитта окончательно придет в себя, я сменю тебя.
Раздался пушечный выстрел. Дом задрожал, и в залу вбежала бледная Гайде.
— Началась бомбардировка,— кинулась она к мужу.— О, жестокие люди.
Монте-Кристо обнял красавицу-жену и, кивнув на сына, произнес:
— Сперо докажет, что он наш сын. Простись, Сперо, и иди!
Сперо поцеловал Гайде, обнял отца и шепнул ему на ухо:
— Я исполню свой долг.
Затем он подал руку маркизу Санта-Кроче.
— Пойдемте! — сказал он спокойно. И, сопровождаемые восторженными криками патриотов, они исчезли.
Прошло полчаса. Монте-Кристо и Гайде все еще ухаживали за Аслиттой, которому с каждой минутой становилось лучше. В это время вошел слуга и на серебряном подносе подал письмо.
