Сын графа Монте-Кристо - Лермин Александр (первая книга TXT) 📗

— Садись,— сказал человек, державший палку, указывая ему на деревянную плаху.

Бартоломео замешкался, и тюремщик ударил его кулаком.

Затем он удалился. Майор, оставшись под надзором солдат, боязливо обернулся к ним и пробормотал:

— Перспектива не из приятных.

Он сказал это очень тихо, но один из солдат, услышав восклицание пленника, ударил его прикладом. Майор замолк и покорился своей участи. Наконец, дверь снова отворилась, и в комнату вошел… Бенедетто. По его знаку солдаты удалились, и Бартоломео, внутренне затрепетавший, остался наедине с тем, кого он прежде называл своим сыном.

Бенедетто был в мундире офицера кроатского полка: меховая шапка низко надвинута на глаза, коричневая венгерка вышита золотом, а эфес шпаги украшен бриллиантами. Длинный плащ покрывал его плечи; при входе он его сбросил — для большего эффекта.

— Знаешь ли ты,— начал он грубо,— что от меня тебе не будет пощады?

Майор молчал — он не знал, что отвечать, а Бенедетто продолжал:

— Ты выдал меня? Не запирайся. Я все знаю!

— Я…— смущенно пробормотал майор.

— Да, ты. Бертелли, эта мегера, сказала мне об этом.

Бартоломео возмутился: негодяй осмелился назвать Аврору мегерой!

— Молчи! — сказал он в бешенстве.— Не тебе, рыжему плуту, порочить честную женщину!

Бенедетто вспыхнул, но тут же расхохотался.

— Ты твердо уверен в своей дорогой супруге? Завидую тебе. Но дело не в том. Аврора Бертелли открыла мне то, в чем ты не захотел бы сознаться. Я приставил пистолет к ее груди и узнал то, что мне было нужно!

Майор побледнел, злоба душила его, и он с трудом проговорил сквозь зубы:

— Подлый трус, ты угрожал беззащитной женщине!

— Довольно болтать о пустяках! — вскричал Бенедетто, топнув ногой.— Скажи, где собираются ваши так называемые патриоты? Да недолго думай. Аслитта тоже сидит у меня под замком, и я хочу только проверить, правду ли он мне сказал.

— Я ничего не знаю,— мрачно ответил майор.

— Очень жаль! Если так, я освежу твою память,— Бенедетто многозначительно взглянул на орудия пыток.

Бартоломео содрогнулся — он был уверен, что Бенедетто способен на все, но лицо его оставалось спокойным и он, с презрением взглянув на негодяя, сказал:

— Пошел к черту!

Бенедетто сжал кулаки, подступил к майору и зарычал, как зверь:

— Понял ли ты, в чем дело? Посмотри на эти игрушки: если ты будешь медлить — я изрежу тебя на куски. Ну, откроешь ты рот, наконец?

— Я право не знаю, чего ты от меня хочешь,— сказал, пожимая плечами, майор.— Когда ты обнимал меня — там, в салоне графа Монте-Кристо…

Бенедетто бешено вскрикнул.

— Не произноси при мне этого имени! — задыхаясь от злобы, произнес бандит.— Если я погублю тебя, погублю Аслитту, то лишь для того, чтобы отомстить этому человеку, которого ненавижу! Он назвал меня каторжником, убийцей… он…— Бенедетто, схватив майора за плечи, встряхнул его и плюнул в лицо.

Бартоломео стерпел, он думал о другом — как бы ему одолеть бандита.

— Я жду,— сказал, помолчав, Сан-Пиетро,— заговоришь ли ты, наконец?

— Нет!

— Ты знаешь, что Аслитта в моей власти? Он умрет, ты — тоже, если будешь запираться.

— Выслушай меня, Бенедетто,— серьезным тоном сказал майор. — Много я в с своей жизни обманывал людей, но никогда и ни за что не соглашусь продать свою родину — это мое последнее слово!

— Так пойдем, голубчик,— злобно воскликнул Сан-Пиетро, схватил майора за плечи и толкнул его в угол. Там стоял странного вида шкаф. Бенедетто отворил дверцы, и Бартоломео при слабом свете факелов увидел предмет, своими очертаниями напоминающий человеческую голову.

— Видишь этот прибор? — злорадно спросил Бенедетто.

— Да.

— И ты знаешь, что это за штука?

— Нет.

— Так слушай, я объясню тебе. Лет сто тому назад жена одного итальянского вельможи изменила своему супругу и вступила в любовную связь с пажом. Обманутый муж вскоре узнал обо всем, но не подал вида — он решил избавиться от соперника без шума и огласки. В один прекрасный день он подарил пажу шлем с роскошной и изящной чеканкой. Юноша, оставшись один, надел его, но снять не смог — и погиб. Вся штука состояла в том, что в подаренном вельможей шлеме содержался потайной механизм, который приводил в движение забрало — оно опустилось, плотно закрыв лицо юноши, и тот задохнулся.

— Что же из этого следует? — спросил с напряжением Бартоломео.

— Очень многое — в этом шкафу находится копия того шлема. Если ты будешь упрямиться, я позову своих людей, и мы запрем тебя в шкаф. Механизм приведет в движение шлем, и когда он очутится на твоей голове, ты, наверное, заговоришь — а иначе умрешь медленной и мучительной смертью. Так решайся поскорей!

— Я уже решился,— быстро ответил Бартоломео и резко толкнул Бенедетто в шкаф. Бандит сказал правду — страшный шлем плотно закрыл его голову, и как Бенедетто не вертелся, ему так и не удалось двинуться с места.

Бартоломео с минуту полюбовался на удачно выполненное дело, затем быстро сбросил свой зеленый мундир и, сорвав с негодяя коричневую, расшитую золотом венгерку, обменялся с ним костюмом. А потом, накинув на плечи плащ, надев меховую шапку и прицепив шпагу, вышел из комнаты пыток.

Стоявшие на карауле у дверей камеры пыток солдаты отдали ему честь, и он углубился в лабиринт подземных коридоров. О себе Бартоломео не думал: он стремился освободить Аслитту.

13. В колодце

Подземная тюрьма, в которую был брошен Аслитта, утопала во мраке. Освоившись с ним, юноша начал рассуждать. Он помнил, что его столкнули с нескольких ступенек, и по их числу пленник понял, что он заключен в казематах цитадели. Вскоре Аслитта обнаружил, что узилище было узким, но вместе с тем довольно высоким: на расстоянии десяти футов над его головой находилось отверстие, закрытое железной решеткой, добраться до которого было невозможно. Гладкие стены темницы не имели никаких выступов.

«Что же мне делать? — мысленно спросил себя Аслитта.— Ждать, чтобы вошли мои враги и повели на пытку или казнь?»

Он не боялся смерти, но его пугала неизвестность — что будет с Лучиолой?

В эту ночь была назначена последняя сходка патриотов, их было немного в сравнении с числом австрийцев, так что отсутствие даже его одного могло дурно отразиться на ходе дела.

Не зная покоя, Аслитта ходил взад-вперед. Вдруг он споткнулся и провалился в какую-то дыру. Инстинктивно вытянув руки, он ухватился за покрытый плесенью камень и повис над провалом. Впрочем, он быстро сообразил в чем дело.

В полу находилось отверстие — ход в колодец или, вероятнее всего, в подземелье, какие еще и теперь сохранились в замках. Отверстие было обнесено низким каменным ограждением, о него-то и споткнулся пленник. Аслитта припомнил, что раньше он ходил вдоль стен и поэтому не заметил отверстия. Прежде когда-то оно, вероятно, закрывалось каменной плитой — с течением времени плита раскрошилась и не была заменена новой. В это помещение попадали только такие пленники, о безопасности которых никто не заботился. С большим трудом Аслитте удалось выбраться из колодца и снова оказаться на полу камеры.

Была ли в колодце вода? Этого юноша не мог видеть. Нельзя ли этим путем бежать? Дорого он дал бы в данную минуту за спичку, но где ее взять? Вдруг Аслитта затаил дыхание — ему показалось, что из колодца доносятся какие-то звуки.

Он прислушался — все было тихо, он склонился над отверстием — и тут явственно услышал человеческий голос.

— Проклятие! — проговорил кто-то в колодце.

Аслитта сложил руки рупором и крикнул:

— Кто там?

Ответа не последовало, пленник выждал минуту и снова крикнул:

— Да отвечай же! Ты тоже пленник?

Все было тихо. Аслитта крикнул еще раз:

— Я здесь в плену, кто бы ты ни был, не бойся, я не враг!

Тогда, наконец, кто-то сдавленным голосом ответил:

— Я здесь, внизу, стою по пояс в воде и скоро утону.