Золотое руно - Ашар Амеде (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Что же, я еду с графиней де Монлюсон и по возвращении дам вам отчет об этой поездке.
Принцесса, опираясь о руку Сент-Эллиса и улыбаясь ему, проводила маркиза до двери. Ласково сказав ему «До свидания» (эти слова прозвучали в его ушах сладкой музыкой), она после его ухода возвратилась в комнату и подошла к окну. Отдернув занавеску, он печально взглянула на маркиза, садившегося на лошадь.
— Если бы он знал, — прошептала она.
23. Ночной визит
Отъезда Шиврю с Монлюсон с нетерпением ожидал Пенпренель. Ему не терпелось посетить дом Шиврю и проявить в связи с этим некоторые свои способности. И как только Шиврю отправился в путь, Пенпренель приступил к действиям.
Он направился к дому Шиврю вечером, оснащенный арсеналом необходимых средств: алмазом на пальце для резания стекла, связкой отмычек в кармане, кинжалом за поясом и бесшумными туфлями на ногах. Да, ещё же у него было огниво с огарком свечи и воск — на случай, если не удастся отпереть отмычкой замок.
Дождавшись полуночи, он перелез через ограду, которую снаружи караулил Коклико. Препятствий для него не оказалось: слуги уже спали. «Прекрасное начало», подумал Пенпренель, «похоже, мсье Шиврю, вам придется расстаться не только с мечтою о французском герцогстве, но и с текущими обязанностями французского графа. Зато будете знать, что значит наносить удар Пенпренелю»
Роясь в поисках документов, он не пренебрегал своим вниманием к различным драгоценным предметам — кольцам, цепочкам и тому подобное, что попадались ему на глаза. Разумеется, он находил им место в своих карманах. «Чтобы они не достались дурным людям», думал он, «а уж у моей Кокотты они будут в добрых руках».
Коклико надоело ждать. Преодолев неприязнь к этому делу — непривычно все-таки — он пробрался в дом и встретил Пенпренеля.
— Ну, что?
— Пока тайник не найден. Первый обзор делаешь бегло. Притом отвлекают разные вещи.
Коклико решил сам пройтись по дому в надежде найти тайник. Наконец, в конце темного коридора он наткнулся на одежду, развешанную вдоль стены. Приподняв её, он увидел в стене дверь, искусно замаскированную под деревянную обшивку. Подошедший к нему Пенпренель молча уставился на нее. Затем достал свои отмычки и принялся за работу. Пришлось изрядно повозиться. Наконец, дверь была отперта. Показалось углубление в стене, а в нем железный ставень.
— Вот и гнездо, — весело заметил Пенпренель.
— Да какой в этом толк, если его не вскрыть? — заметил Коклико.
— Минутку, — возразил Пенпренель.
Размяв в пальцах воск, он сделал оттиск с замка на ставне.
— Теперь надо убираться, — продолжил Пенпренель, — больше здесь делать нечего.
Они выбрались на улицу с первым лучом солнца.
Пенпренель по оттиску заказал ключ. Через пару дней они с Коклико снова пришли ночью в дом Шиврю. Теперь охрану снаружи нес Угренок. Ключ был сделан отменно: ставень открылся без всяких усилий. В ящике за ставнем показались разные, ничего не значащие вещи. Их вынули. Под ними оказалась дверца. Дверцу вскрыли стамеской. Обнаружились связки бумаг в запечатанных конвертах. Взломав печати и бегло прочитав некоторые бумаги, Пенпренель улыбнулся:
— Если за эти бумаги не полагается виселица, значит, я ничего не понимаю. Посмотрите сами.
Мнение Коклико было таким же. Через пять минут они уже бежали по улице с драгоценной ношей в руках.
— Ну, как вы считаете, не расплатился ли я с вами за ваш поступок в Зальцбурге? — спросил Пенпренель, передав бумаги Коклико.
— Сполна. Да кроме того, не забывайте, что вам всегда будет сохраняться место за столом у Коклико в доме. Который, надеюсь, будет неплохим, в конце концов.
— Почему же нет? Наверняка, будет. Но я, знаете, привык к Парижу, да и моя Кокотта живет здесь. А если я ещё понадоблюсь, располагайте мной.
Коклико, вне себя от радости, чувствовал, что Шиврю у них в руках.
«Я сделаю с них оттиски», думал он, поглаживая бумаги, «теперь у нас в руках оружие, которым можно этого графа свалить».
Можно было удивляться, что Шиврю держал их у себя, но дело было в том, что этими бумагами он держал также в руках графиню Суассон. Она же была способной — он это знал превосходно — в случае опасности, не задумываясь, уничтожить их, лишь бы ей это было выгодно.
Итак, бумаги были в руках Коклико. Теперь надо было побыстрей доставить их королю. Но как этого добиться?
— Что же нам делать? — рассуждал вслух Коклико, идя по улице вместе с Угренком. — Мне, конечно, в Лувр не проникнуть. А уж о том, чтобы самому говорить с Людовиком XIY, и говорить нечего. Как же быть?
— Пойти к Брискетте, — подсказал Угренок.
Коклико расцеловал мальчика. Затем бросился к актрисе. Выслушав его, она сказала:
— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я уже была в аббатстве, проберусь и в Лувр.
— Еще бы! Такая актриса… — Это решил польстить Угренок, надеясь подстегнуть самолюбие Брискетты.
— Не просто, а влюбленная актриса — вот кто я. Но где же бумаги?
— Вот они.
Брискетта пробежала бумаги глазами.
— Мерзавцы! — произнесла она. — Ну, да теперь они у нас в руках.
На минуту Брискетта задумалась, затем заговорила снова:
— Когда имеешь в руках такие бумаги, время терять нельзя. Пусть мои друзья-актеры не обижаются, но если сегодня спектакль отменят, я этого не побоюсь. Зато с королем увижусь. Кое-кто мне в этом поможет.
— Королева? — спросил Коклико.
— Совсем нет, — возразила актриса, пожав плечами, — другая женщина. Она хоть и не носит короны, но все-таки царствует.
— Интересно, — заметил Угренок.
— Если интересно, пойдешь со мною, но один и вооруженный. Но если у тебя есть добрый товарищ, то захвати с собой и его.
— Товарищ будет. Когда идем?
— Сегодня.
24. Тайное сборище
В день отъезда графини Монлюсон возле её кареты, кроме трех вооруженных лакеев на лошадях, оказался и маркиз Сент-Эллис в сапогах со шпорами и при шпаге. Подъехавший Шиврю покосился на него, но маркиз отозвался самой любезной улыбкой.
— У меня дела в той стороне, куда едет графиня, — пояснил он. — Надеюсь, вы ничего не имеете против? Дороги небезопасны, и я со своими людьми могу помочь вам.
— Прекрасная идея, — подхватила Орфиза, — и я уверена, что граф де Шиврю рад не меньше меня. Не так ли, кузен?
Дипломатичный Сезар скорчил гримасу, которую можно было счесть за улыбку, если хорошо постараться. Присутствие маркиза с тремя вооруженными молодцами стесняло Шиврю, но приходилось покоряться. Как бы то ни было, на его стороне был король, а также партия Олимпии Манчини (Суассон). Ну, а уж в крайнем случае не запрещено и прибегнуть к силе, чтобы похитить графиню. Надо, значит, продолжать пока что свою дипломатию, а там видно будет. Да и Лудеак — тоже ведь помощь. Не исключено, что с Монтестрюком что-либо случится в дороге и он… умрет, допустим, от болезни. Нет, лучше всего подождать.
И Сезар снова стал тем же любезнейшим и приятнейшим компаньоном, которым он себя уже показал на пути от Вены до Парижа. Но тем не менее, в отличие от того раза, его мучило какое-то тайное предчувствие, что сейчас в его жизни наступает решительный пер лом.
Наконец, перед ними показались башни Мельера, окруженные со всех сторон лесами.
— Вот вы и приехали к себе, — сказал Сезар кузине, вышедшей из кареты у подъезда. — У маркиза Сент-Эллиса много свободного времени и он может насладиться прелестью этих мест. Вы же, кузина, знаете, какое поручение возложил на меня король. Так позволь е мне отвезти ему известие о вашем благополучном прибытии. Могу ли я надеяться, что не скажу ничего лишнего, если уверю его величество в выполнении мною его поручения к вашему удовольствию?
— Можете, — был ответ.
Сезар поцеловал руку кузины и, сделав знак своим людям, немедленно поскакал назад. «Не сказал бы, что она меня очень удерживала», думал он, нахлестывая коня. «Равнодушие или презрение — вот был её ответ. Но что это меня так лихорадочно погнало обратно? Уж нет ли здесь признака предстоящей беды? Кажется, счастье от меня отворачивает я. Я чувствую в воздухе грозу.»
