Парящий дракон - Крючкова Ольга Евгеньевна (полные книги .txt) 📗

Наложницы-куноичи, следовавшие за своим господином, тотчас в несколько прыжков, несмотря на свои длинные кимоно, оказались рядом. Одна из них прикрыла Нобунагу своим телом. Едва она успела это сделать, как из водоёма, словно «духи воды», вынырнули два убийцы, которые, по всей видимости, скрывались там долгое время при помощи специальных дыхательных трубочек.

Ниндзя, прятавшийся в кроне дерева, спрыгнул на землю. Куноичи, прикрывавшая своим телом господина, следуя искусству иаи-дзюцу, в тот же миг извлекла из рукава кимоно смертоносный сюрекен, и его свист рассёк воздух. Убийца ловко увернулся: ещё прыжок и он окажется рядом… Куноичи, предвидя его поведение, быстрым движением выхватила из причёски серебряную шпильку, которая на самом деле оказалась боевым кансаси [81], и метнула её.

Кансаси достиг цели – убийца был ранен, но всё же мог двигаться. Понимая, что быстрота и неожиданность отнюдь ему не сопутствуют, он вновь прибегнул к сюрекенам. Но наложница, осуществлявшая прикрытие, и даймё успели укрыться за деревом.

Вторая же наложница, получившая ранение сюрекеном, вступила в бой с убийцами, появившимися из воды, она ловко отражала удары при помощи дайсё [82], удерживая противника, тем самым, отвлекая от Нобунаги.

– Пусти меня! – взревел Нобунага, выхватывая меч, пытаясь оттолкнуть наложницу и ринуться на убийц.

– Я обязана спасти вам жизнь – это моё предназначение! – решительно заявила наложница, продолжая прикрывать господина своим телом.

– Я должен сражаться! Я – самурай!

– Вот именно – самурай, а – не ниндзя! – воскликнула наложница. – Ваше дело – честная битва на поле боя, а не из-за угла! Бегите в замок! Ну, же! Подумайте о своём клане!

Последний довод оказался слишком веским, Нобунага не заставил себя уговаривать и ринулся к стражницкой. Но уйти даймё далеко не успел: услышав крики господина и увидев схватку, завязавшуюся между ниндзя и наложницами, на помощь, обнажив мечи, поспешила охрана.

Нобунага повернул назад к святилищу и, издав боевой клич, увлекая за собой своих вассалов, бросился на ниндзей. Наложница, прикрывавшая даймё своим телом, сражалась с убийцей, спрыгнувшим с дерева, ловко отражая удары короткого меча двумя кансаси. Вторая же оказывала сопротивление «духам воды» и ей приходилось нелегко – кимоно сковывало движения. На её одеянии виднелась кровь, куноичи постепенно слабела, надеясь на помощь подоспевшей охраны.

Завидев Нобунагу, несущегося с боевым кличем, один из «духов воды» резко развернулся и бросился навстречу даймё, дабы сразить его мечом. Нобунага умело отразил удар… Второй «дух воды» также ринулся на Нобунагу, дабы довести дело до конца – ещё мгновенье и охрана вступит в бой, тогда исход схватки может быть не предсказуемым.

Куноичи, истекая кровью упала… Теряя силы, она выхватила одну из «шпилек» и метнула в «духа воды». Метательный нож сразил ниндзя между лопаток. Он, ловя ртом воздух, округлил глаза, изо рта пошла кровь…

Уцелевший «дух воды», оценив ситуацию, решил спастись бегством – задание было с позором провалено, не хватало ещё обесчестить себя пленом. Он ринулся к замковой стене и начал карабкаться наверх. Нобунага был слишком стар, чтобы последовать за ниндзей, а стража, подоспевшая на помощь просто не успела бы его схватить… Даймё поднял небольшой камень, прицелился и… угодил прямо убийце в голову. Тот покачнулся, из последних сил, цепляясь на выступы «черепашьей кладки», всё же сорвался вниз.

– Взять живым!!! – приказал Нобунага. – Я лично допрошу его!

Нобунага осмотрелся: исход нападения был печальным: одна куноичи погибла, вторая – ранена, – её изысканное кимоно заливала кровь, струившаяся из плеча, – двое подосланных убийц лежали на окровавленной земле в предсмертной агонии.

Стража подбежала к «беглецу», ниндзя лежал на земле около замковой стены без движения. Моронобу прислушался к его дыханию.

– Он жив!

– Тащите его сюда! – распорядился Нобунага.

– Господин, простите меня! – вмешалась раненая куноичи. – Прикажите его тотчас же раздеть. Одежда убийцы может таить оружие…

Нобунага оценил совет наложницы.

– Немедленно раздеть его и связать. Бросить в темницу! Оками!

Оками, начальник замковой стражи, поклонился.

– Да, мой господин!

– Ты лично отвечаешь за пленного! У меня – только один враг! – воскликнул Нобунага.

– Тоётоми Хидэёси! – продолжил мысль господина Хисикава-старший.

– Да! Вторжение в мои земли неизбежно!

Самураи переглянулись, понимая, что грядёт жестокая битва, возможно даже последняя в их жизни.

– Умрём достойно! – воскликнул Моронобу.

Даймё внимательно посмотрел на самурая, мужа своей младшей дочери.

– Да… Смерть на поле боя – честь для самурая. Но твоя цель – жизнь Хитоми и наследника.

Моронобу поклонился, ибо даймё был прав – Хитоми в тяжести и вот-вот должна разрешиться от бремени. Но почему господин уверен, что родится непременно наследник?..

Приказ даймё стражники выполнили: ниндзя, так и не пришедшего в чувство, раздели, связали по рукам и ногам, затем окатили холодной водой. Тот открыл глаза, помотал головой, она ещё болела от меткого удара камнем, и сел.

Стражники с интересом взирали на пленного – ни каждый день удаётся изловить ниндзя. До сего дня в клане Ода о таких случаях слышно не было.

Ниндзя выглядел, как простой крестьянин: круглолицый, с удивлённым выражением лица – одень в простое домотканое кимоно и штаны, и вполне можно отправлять на рисовое поле. Словом, не отличишь… Но внешность обманчива – перед стражниками на земле сидел воин, пусть даже голый и мокрый – это был опытный ниндзя…

– Бросить его в темницу! – приказал Оками. – Не смыкать глаз! Господин допросит его в час Змеи.

Стражники поклонились, подняли пленного с земли и препроводили в замковую тюрьму.

Нобунага в час Змеи спустился в холодное сумрачное помещение узилища. Он прекрасно знал, кто нанял убийцу и был уверен, что ниндзя ничего не скажет даже под пытками. Но всё же… даймё намеривался учинить допрос, пусть даже формальный.

Навстречу господину вышел Оками.

– Ниндзя в темнице, мой господин.

Нобунага подошёл к двери.

– Открывай!

Оками снял со стены масленый факел, открыл дверь темницы и осветил тесное помещение без окон. На полу, скрючившись, лежал голый окровавленный пленник.

Нобунага издал рык зверя, которого лишили заслуженной добычи.

– Я же приказал охранять его!

У Оками похолодело внутри.

– Мы выполнили всё в точности, мой господин. Пленник раздет и связан.

Оками наклонился над пленником: его рот был приоткрыт, из него текла густая кровь…

– Он откусил себе язык и захлебнулся в собственной крови, – констатировал начальник стражи. – Я подвёл вас, мой господин. Позвольте мне искупить свою вину… Умоляю, не наказывайте моих сыновей!

Оками рухнул перед Нобунагой на колени.

– Хорошо. Ты верно служил мне. Я не покараю твою семью. Даю время до часа Овна. Надеюсь, ты достойно приготовишься к смерти…

– Благодарю вас, мой господин…

С наступлением часа Овна Оками простился с семьёй, облачился в белое ритуальное кимоно, обвязал волосы атласной белой лентой, обмотал кинжал белой рисовой бумагой и сел на колени перед своим старшим сыном, которому недавно исполнилось четырнадцать лет.

Юноша держал катану отца.

– Запомни, сын, ту милость, которую оказал нам господин Нобунага. Верно служи ему и клану, – наставлял отец своего отпрыска в последний раз.

– Да отец. Я не посрамлю наш род.

Оками поклонился старшему сыну, затем жене и детям, которые сидели на татами чуть поодаль.

– Приступай, – приказал Оками.

Юноша извлёк катану из ножен: клинок, отливавший красным цветом, благодаря искусной технике сякубо [83] выглядел символично. Он глубоко вздохнул, ибо лишить жизни отца было нелегко, пусть даже тот запятнал себя в глазах даймё. Оками вонзил кинжал себе в живот. Юноша взмахнул мечом – клинок обагрился ярко-красной кровью, её капли скатывались с отполированного металла, тонкой струйкой сбегая на белый татами.