Предводитель волков - Дюма Александр (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Он спрятался за занавесями одного из окон, инстинктивно выбрав то, которое находилось дальше от двери в спальню мужа.
Через четверть часа (все это время сердце у Тибо стучало, словно — досадное предзнаменование! — мельница в Койоле) г-жа Сюзанна вошла в свою спальню.
Первоначальный план Тибо заключался в том, чтобы выйти из укрытия, едва г-жа Маглуар войдет в комнату и закроет за собой дверь, затем броситься к ногам Сюзанны и признаться ей в любви.
Но он подумал, что г-жа Сюзанна, неожиданно увидев его и не сразу узнав, не успеет заглушить предательский вскрик, поэтому, прежде чем обнаружить свое присутствие, лучше дождаться, пока метр Маглуар крепко уснет.
Может быть, его заставляло медлить и то чувство, что заставляет даже самого решительного человека отдалять тот высший миг, от которого зависит его счастье или несчастье, как это было сейчас у нашего башмачника.
Тибо до тех пор внушал себе, что безумно влюблен в г-жу Маглуар, пока сам в это поверил, и, как все влюбленные, был несколько робок, несмотря на покровительство черного волка.
Он притаился за занавесями.
Тем временем жена бальи уселась перед зеркалом своего туалетного столика Помпадур и стала принаряжаться, как будто собиралась ехать на бал или участвовать в торжественной процессии.
Она перепробовала десять вуалей, пока выбрала одну.
Она расправила складки платья.
Она обернула шею тройным рядом жемчуга.
Затем она нанизала на руки все браслеты, какие у нее были.
Наконец, она тщательно причесалась.
Тибо терялся в догадках о цели этого кокетства; внезапно дребезжащий звук, словно от удара твердого предмета о стекло, заставил его вздрогнуть.
Госпожа Сюзанна тоже вздрогнула, услышав его.
Потом она сразу погасила свет, и башмачник услышал, как она в темноте на цыпочках подходит к окну и тихонько его отворяет.
Несколько слов, произнесенных шепотом, Тибо разобрать не смог.
Приоткрыв занавеси, он увидел, что какой-то великан перелезает через подоконник.
Тибо пришло на ум воспоминание о его приключении с незнакомцем, которого он не хотел отпускать и от которого потом так удачно избавился, запустив камнем ему в лоб.
Он попытался сориентироваться, и ему показалось, что великан вылез именно из этого самого окна, когда встал ногами ему на плечи.
Впрочем, подозрение было логичным.
Если человек поднимался к этому окну, он вполне мог спуститься из него.
А если какой-то человек из него спускался — отбросим предположение о наличии у г-жи Маглуар обширных знакомств и разнообразных вкусов, — если, повторим, какой-то человек спускался из этого окна, вероятно, он же и сейчас пытается проникнуть через него в дом.
Словом, кто бы он ни был, г-жа Сюзанна протянула руку к этому видению, и ночной гость так тяжело спрыгнул в комнату, что пол задрожал и вся мебель зашаталась.
Было очевидно, что явился не дух, а явилось тело, и притом из разряда самых увесистых.
— О монсеньер, осторожно! — послышался голос г-жи Сюзанны. — Мой муж спит крепко, но, если вы будете так шуметь, вы разбудите его.
— Клянусь рогами дьявола! — ответил неизвестный. (Тибо узнал его голос; именно его он слышал в позапрошлую ночь.) — Дорогая моя, я не птичка! Тем не менее, пока я, весь истерзанный этим ожиданием, стоял под вашим окном и ждал желанного часа, мне казалось, будто у меня отрастают крылья, чтобы перенести меня в вашу спаленку, куда я так стремился.
— О, — жеманничала г-жа Маглуар, — мне тоже было очень грустно, монсеньер, оттого, что вы мерзли на зимнем ветру… Но гость, который был у нас сегодня вечером, всего полчаса как ушел.
— А что вы делали эти полчаса, прелесть моя?
— Надо было помочь господину Маглуару лечь в постель, и убедиться в том, что он не сможет нам помешать.
— Вы всегда правы, Сюзанна моего сердца!
— Монсеньер, вы слишком добры ко мне, — ответила жена бальи.
Нам следовало бы написать «хотела ответить», потому что эти последние слова были заглушены, как будто что-то закрыло губы дамы и помешало ей продолжать. Одновременно с этим Тибо услышал звук, весьма напоминавший поцелуй.
Несчастный осознал всю глубину нового разочарования, постигшего его.
Новоприбывший прервал его размышления, два или три раза кашлянув.
— Душечка моя, что, если мы закроем окно? — откашлявшись, спросил он.
— О, простите меня, монсеньер, — отвечала г-жа Маглуар, — я должна была сделать это сразу же.
Подойдя к окну, она сначала плотно закрыла его, а потом задернула шторы.
В это время незнакомец, чувствовавший себя как дома, придвинул к огню кресло, устроился в нем поудобнее и с наслаждением стал греть ноги.
Госпожа Сюзанна, несомненно, тоже считала, что для замерзшего человека самое спешное дело — согреться, потому что не стала искать со своим высокопоставленным любовником ссоры вроде той, что произошла у Клеантиды с Созием, а приблизилась к креслу и изящно облокотилась на него.
Тибо, видевший со спины эту пару, четко вырисовывавшуюся на фоне огня, пришел в ярость.
Гость вначале был озабочен лишь тем, как бы ему согреться.
Затем, ощутив наконец благотворное действие тепла, он поинтересовался:
— А что это был за гость?
— О монсеньер, — ответила г-жа Маглуар, — кажется, вы хорошо знаете его.
— Как? — удивился счастливый любовник. — Это тот позавчерашний бродяга?
— Он самый, монсеньер.
— Ну, попадись он мне только под руку!
— Монсеньер, — нежным, мелодичным голосом проговорила г-жа Сюзанна, — не надо строить дурных планов против своих врагов; напротив, наша святая католическая вера учит нас прощать им.
— Есть еще и другая религия, которая этому учит, красавица моя, и вы являетесь ее всемогущей богиней, а я всего лишь скромный неофит… Да, я признаю, что был не прав, пожелав зла этому негодяю; в конце концов, именно оттого, что он так предательски и так грубо поступил со мной, я нашел долгожданный случай проникнуть к вам. От его благословенного удара камнем я потерял сознание; увидев меня бесчувственным, вы позвали мужа; ваш муж, найдя меня бездыханным под вашими окнами, решил, что меня привели в такое плачевное состояние разбойники, и велел перенести меня в дом; теперь, наконец, вы почувствовали жалость ко мне, столько выстрадавшему ради вас, и разрешили мне прийти сюда. Стало быть, этот подлец, трус, негодяй — источник моего счастья, поскольку оно заключается в вашей любви; однако это обстоятельство не помешает ему, окажись он в пределах досягаемости моего хлыста, провести неприятнейшие четверть часа.
«Черт возьми! — размышлял Тибо. — Похоже, и в этот раз мое желание обернулось выгодой для другого! Ах, черный волк, друг мой! Вот урок для меня! Но — чтоб мне пропасть! — теперь я так хорошо стану обдумывать каждое желание, что из ученика сделаюсь мастером. Но, — прервал Тибо сам себя, — кому же принадлежит этот голос? Я уверен, что он мне знаком!»
— Вы еще больше разгневались бы на беднягу, монсеньер, если бы я сделала вам одно признание.
— Какое, моя милая?
— Этот негодяй, как вы его называете, увивается за мной.
— Да ну?
— Да, монсеньер, это так, — смеясь, подтвердила г-жа Сюзанна.
— Кто? Этот олух, этот плут, это ничтожество! Где он? Где он прячется? Клянусь Вельзевулом! Я скормлю его моим псам!
На этот раз Тибо узнал голос незнакомца.
«Ах, монсеньер Жан, — прошептал он, — так это вы!»
— Не беспокойтесь, монсеньер, — продолжала г-жа Сюзанна, положив руки на плечи своего возлюбленного и заставив его сесть, — здесь любят только вашу милость, и даже если бы я совсем не любила вас, я не отдала бы свое сердце человеку, у которого прядь красных волос надо лбом!
И, вспомнив злополучную прядь, так рассмешившую ее во время обеда, г-жа Маглуар вновь расхохоталась. Тибо рассвирепел.
— Ах, предательница! — прошептал он. — Не знаю, что бы я отдал, лишь бы твой муж, твой честный муж, этот славный малый вошел и застал тебя на месте преступления.
