Книга алхимика(Роман) - Уильямс Адам (читаемые книги читать txt) 📗
Она накинулась на Паладона и принялась колотить его по груди. Тускло поблескивали перстни на ее сжатых в кулаки пальчиках. Наш друг стоял потрясенный, лишившись дара речи. Наконец Айша, всхлипывая, выбежала вон. Мы все прекрасно понимали, что плакала она не по Азизу. Даже Паладон, всегда старавшийся казаться весельчаком, которому море по колено, в тот вечер не смог сохранить видимость приподнятого расположения духа. Впрочем, мы не могли себе позволить печалиться долго. Били барабаны, трубили трубы.
На рассвете следующего утра в сопровождении дворцовой стражи мы выехали из городских врат. На улицу высыпали горожане, которые подбадривали нас радостными криками. Через час мы неслись во главе отряда трехсот конников, закованных, как и мы, в доспехи. Мимо нас проплывали водяные мельницы и аккуратные поля. Мы мчались вперед навстречу битвам и славе.
Чтобы не подвергать наши жизни опасности, Салим доверил нас попечению опытного воина и своего старого друга. Увы, планы визиря удержать нас под крылышком Абу Бакра пошли прахом уже на второй день пути. Мы сидели на лошадях, стоявших у берега реки, и смотрели, как наши войска перебираются через водный поток. Вдруг рядом раздалось змеиное шипение. Лошади попятились, в том числе и конь Абу Бакра, прославленного воина, проведшего всю жизнь в седле, и знаменитого на весь эмират благодаря способности объездить самого дикого скакуна. Конь Абу Бакра резко дернулся, и старый воин от неожиданности не удержался в седле и свалился, приземлившись на острый камень, торчавший из прибрежного песка. На пядь влево или вправо — и он отделался бы ушибом, но ему не повезло, и бедолага сломал себе позвоночник. Не успели мы и глазом моргнуть, как он был уже мертв. Фатум, рок, причудливый каприз судьбы. В один миг Азиз лишился наставника и стража.
Предав Абу Бакра земле, мы приказали навалить на его могилу груду камней и воткнуть в нее флаг, чтобы потом отыскать место. Покончив с этим, мы огляделись по сторонам и только тут заметили, что отряд выжидающе смотрит на Азиза. В глазах воинов командиром отряда был именно он. И вот теперь ему предстояло стать им на деле. Азиз кинул быстрый взгляд на Паладона.
— Что мне делать? — услышал я преисполненный ужаса шепот. От чувства сострадания к Азизу у меня заныло сердце.
— Ты принц. Вот и веди себя как принц, — сурово ответил Паладон. — Воины ждут от тебя приказа. Отдай его.
Никогда прежде меня не переполняла такая гордость за Азиза. Я ощутил, как он колеблется, как ему страшно, как он не уверен в себе. И все же Азиз нашел в себе мужество взять себя в руки. Встав в стременах, он отдал команду двигаться вперед, после чего вогнал шпоры в бока лошади и повел нас галопом вверх по склону холма. Не сразу мы нагнали его. За нами грохотали копыта трехсот конников и слышались преисполненные радости крики.
Через полтора дня наш отряд с Азизом во главе торжественно въехал в лагерь сарагосцев, выстроившихся в шеренгу в честь столь знаменательного события. Сид ждал нас у входа в свой окруженный трепещущими флагами шатер.
Перепутать его с кем-нибудь было просто невозможно. Ростом он значительно превосходил любого из воинов. Облаченный в кольчугу и красный, расшитый золотом плащ, Сид ждал нас, опершись закованной в латную рукавицу рукой на двусторонний боевой топор. Изысканно одетый арабский мальчик-слуга, стоявший за рыцарем, держал его шлем на бархатной подушке. Лицо Сида скрывал тюрбан, который он обернул на берберский манер вокруг рта и подбородка. Всем своим видом воин излучал мощь и величие. Может, Сид и был наемником, но держался он как король. Вернее, нет, скорее, как халиф или эмир, ибо сейчас в нем было больше от араба, нежели от франка. Да, если не брать во внимание его исполинское телосложение и длинный нос, всем остальным, начиная от фески, выглядывавшей из-под тюрбана, и заканчивая сапогами из телячьей кожи с загнутыми носами, он напоминал знатного араба. Лучи заходящего солнца поблескивали на золотой фибуле, скреплявшей его плащ, играли на изумрудах и рубинах, украшавших ножны его сабли. Точно в таком же виде наш эмир проводил смотр войск на площади после Рамадана, только Сид выглядел куда величественнее Абу. Мы же, потные, в покрытых пылью доспехах, чувствовали себя бедными рыцарями из глухой провинции, прибывшими в столицу на аудиенцию к государю.
Наши сердца учащенно бились от осознания того, что вот-вот, еще несколько мгновений, и мы лично познакомимся с величайшим воином, христианским героем, стоящим перед нами во плоти. Мне кажется, даже Азиз, несмотря на все обучение воинским наукам, чувствовал волнение при мысли о том, что ему придется обсуждать планы сражения с одним из самых выдающихся полководцев нашего времени. Мы все осознавали свою молодость и неопытность и от этого чувствовали себя неуютно.
А еще нам было немного страшно. По дороге к лагерю Сида мы заметили армию Альмерии, грозно темнеющую на противоположном холме. Мы поняли, что едва поспели к битве, которая должна была начаться на следующий день. Думаю, мы все испытали чувство огромного облегчения: хоть мы и лишились Абу Бакра, но теперь можем положиться на помощь и защиту Сида. В то же время мы представляли Мишкат, и Азизу, чтобы сохранить достоинство, предстояло держать себя независимо. Это была огромная ответственность, бремя которой совершенно неожиданно легло на его плечи.
Стараясь выглядеть решительно и вместе с тем беззаботно, мы спешились. Азиз вежливо поклонился — элегантно, но, памятуя о положении, которое теперь занимал, не очень-то и низко. Мне показалось, что за тканью тюрбана, скрывавшего лицо Сида, мелькнула белозубая улыбка. Он ответил моему другу точно таким же поклоном, не склонившись ни на йоту ниже, ни на йоту выше принца. Затем рыцарь распрямился и протянул руку. Тут же подскочил слуга с серебряным подносом, на котором стояло два кубка с шербетом. Один Сид взял сам, а второй слуга подал Азизу.
— За союз Сарагосы и Мишката! — проревел воин так, чтобы услышали войска. — И за завтрашнюю победу!
Он осушил свой кубок залпом, прежде чем Азиз успел пригубить напиток.
— Благодарение небесам, наконец можно отдохнуть, — пробормотал Сид. — Дайте мне пять минут, а потом можете зайти ко мне в шатер. — С этими словами он повернулся к нам спиной. — Добро пожаловать! — весело крикнул он и, махнув нам рукой, исчез за пологом.
Азиз во все глаза уставился ему вслед. От возмущения он потерял дар речи.
— Он и не думал оскорблять тебя, — я взял принца под руку. — Мы же в военном лагере, среди солдат. Наверно, придворные церемонии тут не в чести. Здесь все гораздо проще.
— Он простой грубый воин, — Паладон попытался улыбнуться. — Все об этом знают, Азиз. И все знают о неисчислимых благородных поступках, что он совершил. Будь терпимее. Он ведь… ну… он ведь все-таки Сид… — неуверенно закончил наш товарищ.
— А я представляю эмират Мишкат, — тихо произнес Азиз.
Преисполненные смешанных чувств, мы вошли в шатер Сида. Наша первая встреча с величайшим воином ничуть не уняла наше растущее беспокойство (а в моем случае, после того как я увидел вражескую армию, страх). Зрелище, представшее перед нами внутри шатра, обескуражило еще больше.
К тому моменту, когда мы вошли, Сид уже успел снять кольчугу. Мы увидели, как он, силясь натянуть на себя джеллабу, притоптывает голыми ногами, осыпая проклятьями слугу, пытающегося помочь ему одеться. В конце концов из складок материи показалась длинная рыжая борода, столь клочковатая и колючая, что она напомнила мне заросли остролиста. Казалось, сию минуту оттуда выпорхнет стайка малиновок. Затем появился длинный орлиный нос, пара кустистых бровей и напоследок — макушка, увенчанная коротко подстриженными волосами. Пара мутных, налитых кровью глаз уставились на нас. Сид оправил джеллабу, доходившую ему до щиколоток, и расплылся в широкой щербатой улыбке.
— Я чуть не сдох от жары, пока вас дожидался. Вот, решил облачиться в одежку поудобнее. Прошу меня извинить. — Он взял у слуги лохань с водой, вылил ее себе на голову, после чего затряс бородой. Во все стороны полетели брызги.
