Замок Персмон. Зеленые призраки. Последняя любовь - Санд Жорж (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗

«Приключения души» составляют главный интерес в произведениях писательницы, хотя у нее есть немало романов с остро закрученным сюжетом. Именно «внутренняя драма», как справедливо заметил О. Бальзак, сообщает ее рассказу динамизм, которого другие романтики часто вынуждены бывали добиваться, описывая невероятные приключения и фантастические ситуации.

От природы наделенная пылким нравом, Жорж Санд и сама жила страстями. Но она не сумела обрести счастье ни в любви к Альфреду де Мюссе, ни в любви к Фридерику Шопену. С тем большей увлеченностью и самозабвением окунулась она в вопросы большой политики, то разделяя мечты Фурье о городах-фаланстерах и становясь в ряды последователей Сен-Симона, то склоняясь к христианскому социализму или к идеям левых республиканцев. Неизменным в ней было одно: искреннее стремление понять законы социальной жизни, нащупать пути к построению справедливого общества, где каждый будет иметь право на счастье. Не случайно И. С. Тургенев, близко знакомый с Жорж Санд, величал ее «одной из наших святых». «Наши потомки, наверное, улыбнутся над тем количеством слов, фантазии, приемов, какое понадобилось, чтобы высказать эти избитые истины, но они не посетуют на нас, обнаружив в глубине нашего творчества великую тревогу, и поймут по бессвязности наших речей, какую борьбу нам пришлось выдержать, чтобы подготовить их победу», — писала она.

Из произведений Жорж Санд можно было бы составить целую библиотеку. Это и посвященный эпохе революции XVIII века роман «Мопра», героя которого возвышенная любовь к женщине приводит к нравственному очищению, и роман «Жак» — история идеального мужа, покончившего с собой, чтобы вернуть свободу изменившей ему жене. В «Орасе» она показала, какой расчетливый и бездушный эгоист скрывается под личиной романтического бунтаря. В числе лучших, особенно любимых русским читателем произведений Жорж Санд ее романы «Консуэло» и «Графиня Рудольштадт», повествующие о жизни талантливой певицы, которая, отказавшись от легкого успеха, трудом и упорством достигает в искусстве вершин. Консуэло в изображении Жорж Санд похожа на Полину Виардо. «Я горжусь тем, что некоторые черты моего характера и внешности послужили вам материалом для создания этого замечательного образа», — с благодарностью писала ей певица.

Во многих романах Жорж Санд обращается к народной жизни, самые известные из них — «Странствующий подмастерье», «Грех господина Антуана», «Мельник из Анжибо». В последние десятилетия жизни писательница отошла от социальной проблематики и сосредоточила внимание на исследовании глубоких переживаний, связанных с обретением или потерей любви (романы «Жан де ля Рош», «Маркиз Вильмер», «Исповедь молодой девушки», «Мадмуазель Меркем»).

…У книг, как и у люден, своя судьба; иные из них вдруг оказываются незаслуженно забытыми. Так, включенные в этот сборник романы, любимые и перечитываемые во Франции, уже сотню лет не публиковались на русском языке. Хочется верить, что наш читатель, который смог теперь открыть их для себя, в полной мере почувствовал радость от новой встречи с талантливейшей французской писательницей.

Н. Полторацкая

Зеленые призраки

I. Три хлеба

В конце мая 1788 года я получил от моего отца поручение весьма деликатного свойства и отправился в замок Ионис, расположенный верстах в десяти от Анжера, в глубине страны между Анжером и Сомюром. Мне было двадцать два года, и я занимался уже адвокатской практикой. Я не выказывал к ней склонности, хотя ни разбор дел, ни произнесение речей не представляли для меня особенной трудности. Принимая во внимание мой возраст, меня считали человеком, не лишенным способностей. Талант же моего отца, известного во всей округе адвоката, обеспечивал мне в будущем множество клиентов: мне осталось только стараться не быть слишком недостойным его заместителем. Но я лично предпочел бы заняться литературой, предпочел бы жизнь, предоставляющую больше простора мечтам, более независимое применение моих собственных способностей, занятия, менее зависящие от чужих страстей и чужой выгоды.

Семья моя была зажиточна, а я был единственным сыном, выросшим среди нежных попечений и забот; потому я мог бы сам выбрать себе дорогу. Но я боялся огорчить моего отца, гордившегося тем, что он может быть мне опытным руководителем на пути, который он впервые сам пробил для меня. Я слишком нежно любил моего отца и не мог допустить, чтобы мои вкусы получили перевес над его желаниями.

Когда я отправился верхом через леса, окружающие старый величественный замок Ионис, был чудесный вечер. Я старательно снарядился в путь, оделся с изысканной тщательностью; за мной ехал слуга, он был мне совершенно не нужен, но мать послала его на всякий случай, из невинного тщеславия, так как ей хотелось, чтобы ее сын мог достойным образом явиться в замок одной из самых знатных наших клиенток.

Ночь тихо светилась кротким огнем самых крупных своих звезд. Легкий туман скрывал сверкание мириадов второстепенных светил, мерцающих подобно огненным глазам в ясные и холодные ночи. В эту ночь расстилавшийся небосклон был настоящим летним небом, достаточно чистым, чтобы считаться ясным и прозрачным, и достаточно затуманенным, чтобы не пугать неисчислимым богатством звезд. Это был, если можно так выразиться, тот мягкий небосклон, который еще оставляет место для земных помыслов, позволяет восхищаться туманными очертаниями тесного горизонта, без презрения вдыхать аромат цветов и трав — словом, сознавать, что и сам представляешь собою нечто, и забывать, что вся наша земля только ничтожная песчинка в громадном мировом пространстве.

По мере того, как я приближался к замковому парку, к аромату лесных трав стал примешиваться запах сирени и акаций, свешивавших свои цветочные Кисти через окружавшую парк стену. Вскоре сквозь деревья я увидел освещенные окна замка, с их шелковыми фиолетовыми занавесями, пересеченными темными перекладинами оконных рам. Замок был выстроен в стиле Возрождения и отличался вкусом и фантазией. Это было одно из тех зданий, в которых до того проникаешься чем?то гениальным, изящным и смелым, что оно, исходя из воображения зодчего, как будто овладевает вашим собственным воображением, возвышая его над привычками и заботами обыденного мира.

Признаюсь, что сердце мое сильно билось, когда я приказывал лакею доложить обо мне. Я никогда не видал госпожи Ионис. Она считалась самой красивой женщиной в этих местах; ей было двадцать два года, а ее муж не отличался ни красотой, ни любезностью и бросал жену ради своих поездок. Письма госпожи Ионис были прелестны; она умела в своих деловых письмах выказывать не только много Смысла, но даже много остроумия. Сверх того, она отличалась возвышенным характером. Вот все, что я знал о ней; но этого было более чем достаточно для того, чтобы я боялся показаться ей неловким провинциалом.

Должно быть, при входе в зал я был очень бледен.

Поэтому я с некоторым облегчением и не без удовольствия увидал перед собою только двух толстых, старых, очень некрасивых женщин; одна из них, вдовствующая графиня Ионис, сообщила мне, что ее невестка в настоящее время находится у одной из своих подруг, живущих по соседству, и, вероятно, вернется только завтра утром.

— Тем не менее мы очень рады вас видеть, — прибавила почтенная женщина, — мы проникнуты чувством искренней дружбы и признательности к вашему отцу; нам очень нужны его советы, и, вероятно, он поручил вам передать их.

— Я приехал от него, чтобы поговорить о делах с госпожой Ионис…

— Графиня Ионис действительно занимается делами, — возразила вдова, как бы с целью указать на мою ошибку в титуле. — Она понимает их; у нее есть здравый смысл, и в отсутствие моего сына, находящегося теперь в Вене, она занимается этим скучным бесконечным процессом. Но не рассчитывайте, что я могу заменить вам графиню; я в этих делах ничего не понимаю, и все, что я могу сделать — это задержать вас до возвращения моей невестки, предоставив вам сносный ужин и мягкую постель.