Ущелье дьявола. Тысяча и один призрак - Дюма Александр (онлайн книга без .txt) 📗

— Наконец-то! — сказал Самуил. — Ну, слава богу!

Он отпер дверь. Но то был не Юлиус, а слуга из гостиницы.

— Что тебе надо? — спросил грубо Самуил.

— Там приехал какой-то студент из Лейпцига и желает повидаться с королем студентов.

— Сейчас мне некогда, — возразил Самуил. — Пусть придет завтра.

— Он не может придти завтра. Он велел мне передать вам, что он здесь проездом.

При слове «проездом» лицо Самуила приняло снова серьезное выражение.

— Так попросите его ко мне сейчас же.

Слуга исчез. Так называемый студент из Лейпцига вошел, и Самуил опять запер за ним дверь на ключ.

Приезжий пожал Самуилу руки, скрестив свои большие пальцы каким-то особенным образом, шепнул ему на ухо несколько слов, наконец, открыл грудь и показал висевшую на ней медаль.

— Хорошо, — сказал в ответ на все это Самуил. — Я и так узнаю тебя. Ты разъезжаешь по Неккарскому району. Ну, что скажешь?

— Я принес отмену приказа. Сегодня общее собрание не состоится.

— Не может быть! — воскликнул Самуил. — А по какой же причине?

— Потому что кто-то донес о нем, и оно было бы оцеплено и захвачено. По счастью, один из наших главарей был вовремя предупрежден. Собрание отложено. Объявят о нем особо.

— А в котором часу вы получили предостережение? — осведомился Самуил.

— В полдень.

— Странная вещь, — промолвил подозрительный король студентов. — Я встретил в сумерки по дороге к замку какую-то фигуру в шляпе, закутанную в плащ, но, как показалось мне, это был один из наших главарей. Как же это так?

— Не знаю, брат. Я выполнил возложенное на меня поручение, передал тебе то, что следовало. Мне остается уйти.

— Но если я, не обращая внимания на то, что слышал от тебя, все-таки пойду в назначенное место, — упрямился Самуил.

— Не советую: только столкнешься с полицейскими агентами. Очевидно, весь путь занят ими, и ты только рискуешь просидеть лет двадцать в тюрьме.

Самуил усмехнулся с пренебрежением.

— Хорошо! Спасибо, брат, — сказал он и проводил приезжего до дверей.

После его ухода, Самуил взглянул на часы: было половина двенадцатого.

— Я успею еще, — сказал он сам себе.

Он надел фуражку, взял металлическую трость, два пистолета и вышел.

Как и в первый раз, он шел сперва по набережной, только теперь он поднялся вдоль берега Неккара гораздо дальше и, вместо того, чтобы прямо пойти по дороге с уступами, он обошел замок и приблизился к нему со стороны, противоположной городу.

Пройдя шагов четыреста-пятьсот по горе и развалинам, он остановился, всмотрелся в темноту — не бродит ли там кто-нибудь — и, не заметив никого, вернулся к толстой, ныне полуразвалившейся стене сводов.

— На этом именно месте я встретил в прошлый раз того человека, которому дал крейцер. Дорога же, по которой он шел, никуда не ведет, а оканчивается у стены. Следовательно, надо предположить, что наши славные и таинственные главари, как и я, открыли ход в подземелье, скрытый кустарником. А о полиции можно только сказать, что она, благодаря своей похвальной привычке, пребывает по этому поводу в девственной неосведомленности и что она довольствуется тем, что крепко сторожит главный вход, через который, разумеется, никто не войдет и не выйдет. Превосходное учреждение, стоящее на одинаковой высоте своего величия у всех цивилизованных народов!

Самуил подошел к высокой стене, покрытой сплошь кустарниками, травами и плющем. Он направился к тому месту, где растительность была гуще, раздвинул не без того, чтобы не оцарапать своих рук, колючие кусты и дикий виноград, отпихнул огромный камень, который после того привалил обратно, сошел или, вернее, скатился вниз в какую-то пещеру и вскоре пустился бродить по бывшим когда-то в этой части замка погребам.

Но начальников Тугендбунда не легко было найти в таинственных дебрях огромных катакомб, хотя эти начальники, быть может, и догадывались, что Самуил ни за что не поверит, что они не придут. Долго шел ощупью Самуил, натыкаясь в темноте на камни и принимая за человеческие голоса крики ночных птиц, спугнутых им, которые, махая крыльями, постоянно обдавали его струей сырого воздуха.

— Другой бы испугался и бросил все это, — думал про себя Самуил.

Наконец, после получасовых розысков и хождения в темноте, он заметил вдали слабый свет, как будто от потайного фонаря.

Он направился в ту сторону, и его глаза, привыкшие к темноте, вскоре различили трех замаскированных людей, сидевших под сводом.

Когда он подошел к ним довольно близко, он остановился, затаил дыхание и начал прислушиваться, но он трудился напрасно: он ничего не мог расслышать.

Однако, судя по их жестам, было очевидно, что они о чем-то потихоньку разговаривали.

Самуил подошел ближе, остановился опять и снова принялся подслушивать.

Но и на этот раз он ничего не мог услышать. Наконец, он решился.

— Это я, — смело закричал он, — свой! Самуил Гельб!

И он подошел прямо к замаскированным людям.

Услышав крик, все трое, как один, вскочили с гранитных плит, на которых сидели и бросились к лежащим возле каждого из них заряженным пистолетам. Но в темноте невозможно было целиться. У Самуила же, который видел их всех, было по заряженному пистолету в каждой руке.

— Ну, вот еще что выдумали! — сказал он спокойно. — Вы шумите и этим можете привлечь полицию. Это, вероятно, ваша манера принимать друзей? Я же говорю вам, что я ваш друг, Самуил Гельб! Но предупреждаю вас, что я стану защищаться и что раньше чем умереть, я сам убью хоть одного из вас во всяком случае. К тому же, что вам за прибыль убивать меня?

Говоря это, он все продвигался.

Замаскированные невольно испытывали действие его странного и дерзкого хладнокровия. Дула пистолетов опустились.

— Давно бы так! — сказал Самуил.

Он спустил курки, положил пистолеты к себе в карман, подошел вплотную к трем замаскированным фигурам.

— Несчастный, — начал один из главарей, которого Самуил признал по голосу за человека, говорившего с ним так строго и торжественно во время предыдущей его явки в суд. — Каким образом ты проник сюда? Разве тебе не передали предостережения? Говори, по крайней мере, шепотом!

— Буду говорить, как вам угодно тихо. И, пожалуйста, успокойтесь: никто за мной не следил, и я закрыл за собой тот вход, который известен только одному мне. Предостережение я получил, но именно ввиду того, что нет общего собрания там, наверху, случайная встреча дала мне повод предположить, что внизу, в этом подземелье, которое я, по всей вероятности, открыл раньше вас, может быть частное собрание. И, как видите, предположение мое до некоторой степени оправдалось.

— Так ты думаешь, чего доброго, что можешь вмешиваться в решения верховного совета?

— Я совсем не думаю ни во что вмешиваться. Успокойтесь, я пришел не навязываться, а предложить свое содействие.

— Объяснись, что ты хочешь сказать этим.

— Известно, что дела Союза несколько запутаны, и что вы, вероятно, находитесь в затруднительном положении. Посудите же сами! Разве я не имел права, иначе говоря, не был ли я обязан удвоить свою энергию, видя, что затруднительное положение усиливается, и явиться сюда предложить свои услуги?

— Разве ты по этой именно причине решился на такой опасный шаг?

— А какая бы могла быть другая причина? Разве у вас возникает сомнение в моем усердии? Вы, кажется, уже испытали меня, и, сколько помнится, я вполне оправдал ваше доверие.

Трио в масках начало советоваться между собой.

По-видимому, результат этих разговоров оказался благоприятным для Самуила, потому что начальник их обратился к нему с такими словами:

— Самуил Гельб, ты смелый товарищ. Мы верим, что ты честный человек, мы знаем, что ты умен и храбр. Это правда, ты действительно оказал услугу Союзу, ты поддержал достоинство нашей шпаги в дуэлях с изменниками, и мы очень сожалеем, что не можем отблагодарить тебя сегодня. За то, что ты пришел к нам так решительно и столь опасным путем, мы выразим нашу признательность яснее, чем на словах. Мы дадим тебе неслыханное, необычайное доказательство нашего доверия. Мы откроем тебе тайну нашего замысла освобождения родины, и ты по праву будешь присоединен ко второму разряду нашего Союза.