Сёгун - Клавелл Джеймс (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Хай, Анджин-сан.
– Как вас зовут? – спросил он одного из них, высокого, спокойного мужчину со шрамом на щеке.
– Нава Сисато, господин.
– Вы сегодня капитан всего корабля – пока я не вернусь.
– Да, господин.
Блэксорн подошел к трапу, где внизу была привязана шлюпка.
– Куда вы собираетесь, кормчий? – встревоженно спросил Ван-Некк.
– На берег. Вернусь позднее.
– Хорошо, мы поедем все!
– Ей-богу, я вернусь с…
– И я. Я поеду… Боже мой, не оставляй меня…
– Нет! Я поеду один!
– А как же с нами! – вскинулся Ван-Некк, – что нам делать? Не покидай нас, кормчий! Что мы…
– Просто ждите! – ответил Блэксорн. – Я поищу еду и выпивку и пришлю на борт.
Джинсель воинственно налетел на Блэксорна:
– Я думал, мы собираемся вернуться вечером… Почему мы не возвращаемся обратно? Сколько времени мы собираемся оставаться здесь, кормчий. Сколько? Да, а что с Эдо? – Джинсель еще возвысил голос. – Долго нам торчать здесь, с этими проклятыми обезьянами?
– Да, обезьянами, – с удовольствием повторил Сонк. – А наши пожитки, соседи?
– Что с нашими эта? Кормчий, а как же наши приятели, женщины?
– Они прибудут завтра, – пришлось пообещать Блэксорну. – Потерпите, я вернусь быстро. Баккус, ты остаешься старшим! – Он опять пошел к трапу.
– Я с тобой! – резко заявил Жан Ропер, направляясь за ним следом. – Мы в гавани, уже были всякие случаи – надо взять какое-нибудь оружие.
Блэксорн резко повернулся к нему – и сразу же вскинулось больше дюжины мечей, готовых разрубить Жана Ропера.
– Еще слово и ты покойник! – предупредил Блэксорн.
Высокий, худой купец вспыхнул – и остановился.
– Придерживай язык, когда ты рядом с самураями, – каждый из них может отсечь тебе голову раньше, чем я успею его остановить. Вот что значит невоспитанность! Ну-ка, может еще кто попробует? Самураи так обидчивы, а с вами и я становлюсь обидчивым. А оружие вы получите, когда потребуется. Все ясно?
Жан Ропер уныло кивнул и отошел – запал его явно иссяк. Самураи все еще сохраняли настороженность… Блэксорну пришлось принять меры: он успокоил их несколькими японскими словами и четко отдал приказ: под страхом смерти оставить его команду в покое! Он спустился по трапу и сел в лодку, за ним – Урага и один самурай. Сисато, оставленный капитаном, приблизился к Жану Роперу, заметно унявшемуся после речи Блэксорна, поклонился, отошел – и тут же словно забыл о только что разыгравшейся сцене. … Когда лодка была уже далеко от корабля, Блэксорн поблагодарил Урагу за поимку шпиона.
– Пожалуйста, не благодарите. Это только наш долг.
Блэксорн сказал по-японски, чтобы понял и другой самурай:
– Да, долг. Но ваше жалованье теперь изменится – вы будете получать сто коку в год, а не двадцать.
– О, господин, благодарю вас. Я не заслужил этого. Я только выполнял свой долг…
– Говорите медленно. Не понимаю.
Урага извинился и повторил медленнее.
Блэксорн счел необходимым повторить свои похвалы. Вдруг усталость охватила его, – он поудобнее уселся на корме и едва преодолевал дремоту, глаза закрывались сами собой… Надо все же еще раз убедиться, что корабль хорошо поставлен… Ван-Некк и остальные стояли у планшира, он пожалел, что взял их на борт, хотя и знал, что выбора не было: без них этот переход был бы небезопасным. «Взбалмошный народ… Какого черта я с ними связался… Все мои вассалы знают про деревню эта, а моряки мои такие же противные, как… Боже, о чем это я! Карма…» Он все же вздремнул… Когда лодка ткнулась носом в берег у пирса, Блэксорн вернулся к реальности – и не сразу сообразил, где он… Во сне он пребывал в замке, в объятиях Марико – совсем как в прошлую ночь… … Прошлой ночью, после любви, они лежали в полусне… Фудзико стерегла их покой, Дзиммоко стояла на страже, когда Ябу и его самураи постучали у дверей… Вечер начинался так приятно: Фудзико благоразумно пригласила Кику, и он никогда не видел Кику такой красивой и жизнерадостной… Когда колокола пробили час кабана, точно как обещала, прибыла Марико.
Было очень весело, много саке, но вскоре Марико нарушила все очарование этого вечера:
– Извините, но вы в большой опасности, Анджин-сан… – Она рассказала то, что узнала от Дзеко об Ураге. И Кику и Фудзико – обе были одинаково возмущены и встревожены.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, я прослежу за ним, – успокаивал их Блэксорн.
Но Марико продолжала:
– Возможно, вам следует остерегаться и Ябу-сама тоже, Анджин-сан.
– Что вы говорите?
– Сегодня днем я видела ненависть на вашем лице. Он тоже ее заметил.
– Ерунда! Сигата га наи, нех?
– Нет, простите, вы совершили одну большую ошибку. Зачем вы остановили своих людей, когда они в самом начале окружили Ябу-сама? Они быстро расправились бы с ним, и ваш враг погиб бы без всякого риска для вас!
– Это было бы нечестно, Марико-сан! Все – против одного! Это подло!
Марико объяснила Кику и Фудзико, о чем они говорят, и опять обратилась к нему:
– Пожалуйста, извините меня, Анджин-сан, но мы все считаем, что так думать очень опасно, и просим вас вести себя по-другому. Опасно, неправильно и наивно! Прошу извинить мне такую прямоту. Ябу-сан погубит вас!
– Нет, пока нет, я все еще очень нужен ему. И Оми-сану.
– Кику-сан говорит: пожалуйста, передайте Анджин-сану, чтобы он опасался Ябу и этого Ураги тоже. Анджин-сану трудно судить о том, что здесь может оказаться важным.
– Я согласна с Кику-сан, – заявила Фудзико. Кику вскоре ушла, чтобы провести вечер с Торанагой. Тут Марико снова нарушила покой и согласие, царившие в этой комнате:
– Сегодня вечером я должна сказать – сайонара, Анджин-сан. Я уезжаю на рассвете.
– Не надо сейчас прощаться, – попробовал возражать Блэксорн. – Все теперь может измениться. Завтра я увижу Торанагу. Мне ведь разрешено ехать куда хочу – я возьму вас в Осаку. Мне дадут галеру или маленькую лодку. В Нага…
– Нет, Анджин-сан! Простите, я должна ехать как мне приказано! – Никакие доводы ее не тронули.
Он чувствовал, что молчаливая Фудзико наблюдает за ним, сердце щемило при мысли об отъезде Марико… Блэксорн взглянул на Фудзико, та извинилась и вышла, закрыв за собой седзи. Они остались одни – Фудзико не вернется, некоторое время они в безопасности… Их страсть была бурной и быстрой… Но вот послышались шаги, голоса… они едва успели привести себя в порядок, как через внутреннюю дверь к ним пробралась Фудзико и вошел Ябу с приказами Торанаги о немедленном тайном отъезде:
– Иокогама, Анджин-сан, потом Осака – краткая остановка, – потом опять Нагасаки, обратно в Осаку и снова сюда, домой! Я послал за вашей командой, чтобы ее доставили на корабль.
Возбуждение охватило Блэксорна от этой посланной небом удачи.
– Да, Ябу-сан. Но Марико-сан… Марико-сан тоже едет в Осаку… Ей бы лучше с нами – быстрее, безопаснее…
– Невозможно, прошу прощения. Нужно торопиться! Собирайтесь! Прилив, понимаете? Прилив, Анджин-сан!
– Хай, Ябу-сан. Но Марико-сан едет в Осаку…
– Прошу меня извинить, но у нее приказы, как у нас всех. Марико-сан! Объясните ему! Скажите, чтобы он торопился!
Ябу был неумолим, и так поздно ночью нельзя было пойти к Торанаге, чтобы попросить его отменить приказ. Не было возможности еще поговорить с Марико или Фудзико, оставалось только торопливое официальное прощание. Но они скоро встретятся в Осаке.
– Очень скоро, Анджин-сан, – так с ним простилась Марико.
«Господи, Боже мой, не дай мне потерять ее!» – взмолился Блэксорн. Морские чайки кричали над берегом – их крики еще больше усиливали тоску расставания.
– Потерять… кого, господин?
Блэксорн опомнился от своих мечтаний и показал на видневшийся вдали корабль.
– Мы называем корабль – «она», мы думаем о нем, как о женщине. Вакаримас ка?
– Хай.
Блэксорн еще мог различать на борту маленькие фигурки – это его команда… Перед ним сразу же встала неразрешимая задача… «Они нужны тебе на борту, – сказал он себе, – и еще много таких, как они! И новые моряки не станут лучше относиться к самураям – большинство ведь тоже католики… Как же мне управляться с ними? Марико была права. Если рядом будут католики – я покойник!»
