Лесной кавалер - Фланнеган Рой (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Лоренс посмотрел через плечо. Два дочерна загорелых моряка клевали носами над кружками эля. Он понизил голос почти до шепота и продолжал:
— …Губернатор, оказавшись теперь под каблуком у жены, стремится к новым богатствам. Леди Беркли намекнула ему, что у него скоро будет сын.
— Да кто поверит в эти сказки?
— Неважно. Леди Беркли, хотя и вдова, все же достаточно молода, чтобы иметь ребенка. И кто потом, кроме его превосходительства, разумеется, сможет усомниться в отцовстве? Неважно… Тридцать лет назад этот человек был предан людям и делу, а теперь лишь собственному кошельку. Он стал стар и жесток, Ланс. Ради Бога, остерегайся ему перечить.
— Я его не боюсь.
— Зато он многого боится, а посему опасен всем. Он старше, чем выглядит. Он ненавидит также Драммонда и Бэкона-младшего за то, что они прекрасно образованы и знают законные права англичан. Старый дурак хотел бы управлять колонией рабов и крестьян, а не джентльменов.
Ланс отодвинул тарелку.
— На западной границе мы часто говорим о политике, — сказал он. — Там очень недовольны тем, что выборов не было вот уже двадцать лет. Новые земли не имеют своих представителей ни в парламенте, ни в совете, а значит, не имеют и защиты.
— Здесь тоже неспокойно. Пока нас обкрадывали по мелочам, все молчали, но когда это перешло все возможные границы, поднялся крик. Даже каждый четвертый из свободных людей не обладает избирательным правом. За последние десять лет губернатор ни разу не отчитывался по делам государственной казны. Не дав взятки, невозможно узнать даже, как поживают жена и дети того или иного чиновника. Торговлю спиртным никто не контролирует, даже рабы надираются в стельку. Женщинам стало небезопасно ходить по улицам в любое время суток!
— Но ведь недовольство было всегда?
Хозяин таверны пожал плечами и ответил:
— Такого еще не бывало. Беркли стал алчен, как испанец. Он превращается во второго Кромвеля!
— Ого! — расхохотался Ланс. — Ну и напугал же ты меня, старина Лоренс! Неужто в Кромвеля?
— И нечего смеяться, парень! Твое собственное дело, между прочим…
— Что? — Брови Ланса взлетели вверх.
— Да, да! Твое собственное дело, друг мой! Уже два месяца, как бумага о твоем аресте лежит в кармане окружного шерифа. Он хвастался, что упечет тебя, сына рыцаря, как базарного воришку, за сопротивление властям!
— Бертон?
— Он самый. Кого ты, на радость всей колонии, окунул мордой в грязь.
Ланс улыбнулся.
— Не вижу ничего смешного, — заметил Лоренс. — Ему известно, что ты вернулся в замок Клейборна. Не удивлюсь, если он и сюда заявится. — И Лоренс посмотрел на дверь.
— Ему никто не давал права оскорблять джентльмена, — ответил Ланс, поправляя перевязь. — Кстати, кто сейчас вершит делами в местном магистрате?
— Алан Уокер.
— Но я же говорил с ним два часа назад! — возмутился Ланс. — И он… Ну да ладно.
Дверь открылась, и Лоренс, узнав входящих, быстро встал между ними и Лансом, делая вид, будто вытирает со стола пролитое гостем вино. Какое-то время Ланс и не подозревал, что вошел шериф, но вскоре услышал его низкий хриплый голос:
— Черт побери, Лоренс! Где ты, чтоб тебе пусто было?
Хозяин как ни в чем не бывало продолжал мыть стол, все еще закрывая Ланса от глаз шерифа и двух его помощников.
Но юноша встал, отстранил Лоренса и приподнял край шляпы.
— Ба, мастер Бертон! — вскричал он, направляясь прямо к нему. — Вот так встреча!
Шериф резко повернулся на каблуках и застыл от неожиданности. Его лицо пошло пятнами, пальцы хватали воздух.
Ланс спокойно прислонился к стене и продолжал:
— Говорят, у вас накопилось на меня много жалоб? И нет никакого сомнения, что скоро с вашей легкой руки все станут величать меня не иначе как бродягой с большой дороги и базарным воришкой? Хотя нет, все это слишком слабо. Уж, верно. вы придумали нечто похлеще! Ну же, говорите!
Бертон сделал шаг назад.
— Н-н-нет, мастер Клейборн, — протянул он, — я… я…
Оба помощника шерифа тоже отступили. Лишь однажды им довелось арестовывать джентльмена силой, и безнаказанно это им не обошлось.
— Как я слышал, — настаивал Ланс, — вы намеревались отвести меня за ухо в тюрьму? Так вперед, мой отважный шериф! Что же вы медлите?
Взгляд шерифа упал на длинную боевую шпагу Ланса, эфес которой находился в каких-то двух дюймах от крепких пальцев разъяренного юноши, и вся его воинственность разом пропала.
— Я не имел в виду ничего дурного, сэр! — воскликнул он, давясь словами. — Нет, сэр! Жалобу забрали назад, сэр, дело закрыто, сэр! Корнет Гэри отплыл в Англию, сэр!
— Очень хорошо, — ответил Ланс.
Увидев, что насмерть перепуганный толстяк пятится к двери, он сказал:
— Не надо так торопиться, старина. Выпейте и расскажите мастеру Лоренсу, как все было на самом деле.
Ланс повернулся к хозяину:
— Пожалуйста, мастер Лоренс, обслужите этих людей.
Шериф Бертон не мог даже смотреть на эль. Он сделал несколько неудачных попыток заговорить, и в конце концов Лансу пришлось ему помочь.
— Кто первым произнес грубое слово, когда мы ехали к Уокеру?
— Я, сэр. Я был немного пьян, сэр.
— Кто из нас был безоружен?
— Вы, сэр.
— А кто кому угрожал пистолетом?
— Я — вам, сэр… Но я не собирался…
— Это вы сейчас так считаете. И кого в итоге вываляли в пыли?
— Меня, сэр.
— Вот и славно. Справедливость восстановлена.
От Лоренса Ланс поехал к Генриетте Харт. Он заметил, что от большой дороги на Кикотан к таверне Генриетты отходит довольно широкая, хорошо утоптанная тропа. Генриетта процветала.
Мужчины приезжали в ее заведение шумно и весело провести время, не скупясь на знаки внимания, щедрые чаевые и подарки.
Едва Ланс спешился, мальчик-слуга подхватил поводья его лошади и повел ее в конюшню.
Дверь распахнулась, и на пороге, уперев руки в бока, возникла сама Генриетта.
— Ну наконец-то! — приветствовала она юношу. — Где тебя носило столько времени?
Они вошли в дом, и Генриетта провела его прямо в свои апартаменты, где и села на край огромного ложа, среди целой горы подушек и подушечек. Лили и Моли, ее служанки, явились было узнать, не требуется ли что-нибудь, но она прогнала их.
Хесус Форк? Она не слышала о нем вот уже год, когда его видели в Чарльзтоне.
— А все ты, парень, — продолжала хозяйка. — Пират боится тебя, иначе давно бы уже примчался на зов своего Дружка губернатора…
Некто Корниш, плававший одно время с Форком, рассказал, что у того уже четыре корабля, охотящихся за торговыми судами. Больше новостей не оказалось.
— Отец считает, что полезно иметь врага, — сказал Ланс, любовно поглаживая эфес своей шпаги. — Возможно, так оно и есть, но это становится скучным, если у тебя нет ни большого корабля, чтобы его выследить, ни просто возможности вызвать на поединок.
Он взглянул на Генриетту и с удивлением увидел в ее руках тонкий французский стилет. —
— Кто знает, — ответила она на его молчаливый вопрос, — быть может, мне суждено встретиться с ним первой.
— Это не для тебя, Генриетта, — нахмурился Ланс. — Оставь его нам. С такой безделушкой…
— Безделушкой? Да это один из лучших клинков, когда-либо завозившихся в колонию! Я выменяла его у одного француза с Тайндоллз-Поинт на горшок индейской целебной мази. Не знаю уж, помогла ли ему мазь, а стилет превосходен, и я сберегу его для Форка.
Она спрятала нож и продолжила:
— Ты не знаешь ненависти, Ланс. Я имею в виду ненависть, возникающую между мужчиной и женщиной. Бывали моменты, когда я действительно любила этого мерзавца, только не спрашивай меня, почему… Не знаю. Мой муж умер. Уолтер Клейборн погиб. Он же так домогался меня… И я, несчастная, поверила. Будь он проклят! Настанет день, когда…
Все это Ланс слышал уже не впервые. Но поверил окончательно лишь сейчас, увидев в ее руках сверкающую сталь. И все же некий комизм представшей его глазам сцены не укрылся от него, и он не сдержал улыбки.
