Дневник Распутина - Коцюбинский Даниил Александрович (книги онлайн полные .TXT, .FB2) 📗
«Почему, – говорю, – в Ригу?»
«А очень, – грит, – просто: у яво поезд с подарками пошел… а там большие нелады; ежели он сам… всего на месте не подправишь… быть беде… под суд упекут Вовочку».
Баба – прямик! С неделю со мной кружила, и така, што чем боле знаешь, тем слаще… Ну, вот – за для такой стервы – чего пожалеешь! Пообещал выручить Вовочку… и уже как все сделал. Подумал: «Да откуль она ко мне подъехала? Кто ее прислал?» У нас такой был порядок – с улицы не пущать ко мне, по сему делу спрашиваю: «А скажи, Зорнятко, ты откуль?.. Кто ко мне прислал?» А она, шельма, смеется: «Сама, – грит, – от себя… Нешто я слепая, без проводыря дорогу не найду…» И так глазами колет…
Прикрикнул, было, на нее, а она змеей ластиться… Вцепится – не оторвешь…
Только это дня через три звонит мне Белец[кий]. Я к нему…
Он, как в угаре, мечется: «Што, – грит, – мы наделали… Этот Вовочка Оболен[ский] под чужу марку поехал… И совсем-то он не Вовочка, а газетник – шпион Галц… [Гамз…?]245 Один из лучших немецких шпионов… Он с нашим разрешением катит в Ригу и наши документы выкатывает…»
«Так, – говорю…. – Откуль узнал?»
«Да ужо, – грит, – верно, не беспокойся. А подстроил все князь Клоп… это он, грит, к тебе эту шлюху подослал, што Кузнецовой прикинулась…»
«А для чего, – говорю, – ен это?»
«А вот, – грит, – и тебя, и меня подкузьмить яму надо!.. Вот!..»
«Ну, грехи, – говорит246. – Теперь нам опасаться надо. Скверное может дело выйти. Спасай!»
Ну, и с большим трудом удалось подыскать Обол[енского], который и заявил, что украли у яво документы… што, мол, в Ригу собирался… Обкраден был. Ну, уже, подвел Белец[кий] махинацию.
Кинулись к этой шлюхе… А ей и след простыл. Только через неделю ее сцапали в Финляндии на даче в Териоках… Она созналась, што ее подослал ко мне Клоп…, а што она, почти што девка… ей все равно, с кем ни крутить… А еще она в Лото продулась, так подправиться было надо…
Ее бы шельму расстрелять за такое надо. Да уж больно сладкий кусок…
Ей сорок горячих всыпали и пустили через границу… Вот… А Вовочка сгинул!
Так хотел меня ущемить Клоп.
Как я назначил Белец[кого]
Это было уже в 15-м годе. Война червем подъедает не токмо царский корень, но и всякую веру в царей и в церкву. Куда ни ткнись, ухом всюдо услышишь: «Гиблое дело! Убьют нас на войне немцы, а дома жиды и социалисты!»
Вот…
И видал я, што боле всех пакостят те, што поближе к Папе… Потому им всегда дорога открыта. И знал я тогда, што необходимо всех этих пакостников, што в министрах числятся247… к черту… распушить их надо. Вот.
Но тоже я знал, што разогнать ету компанию дело плевое… а вот забота, кого на пустое место посадить? Ну, кого?..
И порешил я, што мне надо иметь такого человека под рукой, который всех этих пакостников насквозь видит… и уж чрез яво своих насажать… Знал я, што все эти говняки… Што все ж для наблюдения надо, штобы они из-под моей власти не выходили…
Ну и вот.
Думал я, думал и порешил: такого человечка даст мне Клоп248.
Позвал я яво и говорю: «Вот што, князюшка, хоча ты и прохвост, но умственник. А посему, понимай: нам надо всю министерию перебрать… И нужен мне такой человечек, окромя тебя, потому ты уж меченный, тебя ни на како место не посадишь… Так вот, – говорю, – такого ухаря надо – штобы сидел с ими и у нас в руках был… Понял?»
«Еще бы, – грит, – не понять, ежели я об таком человеке сам думаю… Есть у меня такой… Есть, – грит, – Г. Е., благодарить будешь».
«А кто? Звать-то как?»
«А вот, – грит, – С[тепана] Белецкого тебе дам».
«Этого прохвоста??» – говорю.
«Яво… – Лучше не надо».
«Да ведь ен на меня всякую чертовщину наводил. И Богдановичу249, и Мак[арову]250 бумажки доставал».
«Тем, – грит, – и хорош! Лучше нет слуги, как вор прощенный».
Покумекал я… и решил: парень с мозгой, дело делать умеет… ежели што – сквозь землю видит… Пущай, идет. Так мы порешили.
Я в то время к себе уехал…
Аннушке сказал все, что надо ей с Клопом в одну руку идти. Хоть он и прохвост, а без яво не обойтись.
Уехал я.
В скорости получаю известие, как быть с Самариным251? Он чевой-то носом воротит…
Велел… маленечко его пугнуть… и приглядеться к Сусле…252 Он мужичок себе на уме… только яму большой веры давать нельзя…
А сам яму, Сусле, послал телеграмму: «Благослови Владыко… Мой глаз в тебя уперся… Вижу. Жди мово слова… Благослови Господь. Григорий».
2/4-15 Пушка
Все женщины страсть любят, когда им каку-нибудь тайну доверят… Они с ею носятся, как курица с яйцом…
И выкудахчут: «У меня тайна, тайна у меня!»
И докуль и не проболтаются – не угомонятся.
Особенно потешная по сему делу Пушка253.
Когда мы порешили свидания в крепости254, то мне Аннушка шепнула: «Пушку держат в строгости!», и потому она на язык легкая…
Вот…
А тут заявилась ко мне Соловиха и говорит: «Где-то проруха есть» потому потому в Северной гостинице рядом с нашим номером шла попойка. Гуляла голытьба. Были всего студенты и девчонки… и вот меж их такой был разговор: «Накрыть яво (меня) можно у крепости! и тем двух зайцев убить: и яво убрать… и Старику255 рот замазать… потому будет всем известно, што ен с ним на свидании бывает!»
Вот.
Хоча разговор и полностью верный, одначе порешили проследить брехунцов. Штобы узнать, кто они? И под чью марку стараются?
Ну, в скорости и узнали. Студент этот – племянник депутата] Замысловского256, а его жена (Замысл[овского]) вхожа была к Пушке. Она ей шепотком, хвастаясь, поведала, што я, мол, большие тайности знаю… ох, большие!
Узнав сие… я стал думать, как дать девке отбой… это, камелию, можно, да будет ли толк? Есть ли ейная вина в том? А, главное, у ей все ж.
Не успел я толком додуматься, ан Пушка является. Бац в ноги! Целует мои следы и шепчет: «Прости меня, окаянную… я своей подружке сказала, што ты у нас бываешь… уж очень она, окаянная, хотела в близости на тебя поглядеть. Ну и вот… потом ейный племянник и полюбовник задумал об тебе нехорошее…»
И вот…
И тут уж Пушка постаралась, весь узелок размотала, всех голубчиков на чисту воду вывела… Прикинулась истинной подружкой Замысло[вской]… Сказала, будто сама рада со мной развязаться… што, мол, на ей пятно чрез это самое (што она со мной)… и што она чрез это самое жениха потеряла…
Ну и пошла…
Та ей поверила и тоже выболтала.
Вот…
Так Пушка большой узел распутать помогла.
Сделанный тайно обыск у деп[утата] Замысл[овского], да не на настоящей квартире, а на другой, где он со своей любовницей танцулькой Орловой257 живет… Нашли вопиющие бумаги. Письма Илиодор[а], три настоящих письма: от Мамы ко мне, а одно – от В. К. Танички258. Он эти письма скрыл, а под них сделали другие, и Папе спихнули…
Словили, нашли весь состав охотников, которые должны были убить меня и взорвать домик Ан[нушки], когда в ем будет Мама…
Когда мы рассмотрели план Аннуш[кина] дома, то впервые открыли ход через глухой застенок у печки…
Сколько раз я там грел руки, не думая, што оттуль, из тихого угла готовят смерть не только мне, но и Венчанной Мученице!..
Словили три человека… Суд им был короткий.
А я… так измучился. Кака это жизнь, ежели всегда только и жди удара!..
Кого брать в министры
Тут в этой кутерьме, – надо было еще решить кого ж, куда, – в каку министерию послать?
Послухал я совета князя Андр[оникова], велел сказать Белец[кому], што я яво в товарищи министра посажу. Но што ране должен к яму присмотреться.
Ну и вот.
Вернулся я из Покровского. У Аннушки к чаю все собрались. Гляжу это я на Хвоста259 (об ем ужо говорил Папе, штоб яму назначение), гляжу и думаю: этой гадюке верить нельзя, продаст и не чихнет… одно средствие поставить над ним Белец[кого], пущай, за ним глаз имеет.
