«Ледокол» для Наполеона (Лживый миф о «превентивной войне») - Мультатули Петр Валентинович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

Петр Мультатули

«ЛЕДОКОЛ» ДЛЯ НАПОЛЕОНА

Лживый миф о «превентивной войне»

Предисловие

В 1993 г., за два года до 50-летия празднования Победы в Великой Отечественной войне, в России вышла книга В. Суворова «Ледокол». За псевдонимом автора скрывался бывший легальный резидент советской военной разведки В. Резун, изменивший присяге и сбежавший в 1978 г. на Запад. В своей книге он красочно повествовал, как Сталин долго, изощрённо и вероломно готовил нападение на нацистскую Германию, и только превентивный удар фюрера в июне 1941 г. спас Европу от советской оккупации. В качестве «доказательств» этого утверждения в ход было пущено всё: натяжки, фальсификации, передёргивание фактов, откровенная ложь. Главную задачу своей книги Резун цинично и откровенно определил в предисловии к первому русскому изданию: «Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа: я замахнулся на единственную святыню, которая у народа осталась, — на память о Войне, о так называемой „великой отечественной войне“» [1].

Сегодня есть силы, которые хотят отнять у нас и другую Великую Отечественную войну 1812 г. Люди, посягающие сегодня на всенародную святыню, были гениально выведены Ф. М. Достоевским в образе Павла Смердякова: «В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с». Подобная идея, разумеется, в более завуалированном виде, присутствует сегодня в творчестве некоторых современных публицистов и исследователей (А. Никонов, А. Широкорад, Н. Троицкий). Но мы возьмём за основу работы профессионального историка, кандидата исторических наук Олега Соколова: «Армия Наполеона» [2], «Аустерлиц. Наполеон, Россия и Европа» [3] и последнюю монографию — «Битва двух империй» [4]. О. Соколов — наиболее яркий и наиболее профессиональный представитель «адвокатов Наполеона». Его творчество высоко оценено во Франции: О. Соколов возведён в кавалеры Почётного легиона, он единственный российский автор наполеоновской тематики, чьи книги переводятся и издаются во Франции.

На обложке последней книги О. Соколова читателя не может не заинтересовать фраза: «Впервые — раскрыта истинная причина войны Наполеона с Россией». В чём же заключается эта причина? Оказывается, по мнению автора, в том, что в планах Александра I «никакой оборонительной войной с целью защиты российских рубежей от коварного агрессора и не пахло, речь шла ни больше ни меньше, как о внезапном нападении на французские войска» [5]. Как считает г-н Соколов, в 1812 г. была вовсе не Отечественная война, а «русско-французская». Здесь та же логика, что и у В. Резуна и его последователей, которые называют Великую Отечественную войну «советско-нацистской». И это не простое совпадение: О. Соколов действительно предлагает нам новый «Ледокол».

В своей книге О. Соколов создаёт образ России — варвара и агрессора, противостоящего «культурной» «передовой» наполеоновской Европе. Вот как он описывает взятие Варшавы при подавлении русской армией восстания Т. Костюшко: «5 ноября 1794 г. войска Суворова взяли штурмом предместье Варшавы — Прагу. В польскую историографию оно вошло под названием „резня в Праге“. Действительно, штурм, который предпринял Суворов, закончился трагическим результатом. Русские солдаты, овладев укреплённым предместьем, устроили ужасающую бойню не только оборонявшим укрепления солдатам и ополченцам, но и мирному населению» [6].

Странно, что, говоря о штурме варшавской Праги, О. Соколов не задумался, а с чего это русские чудо-богатыри во главе с глубоко верующим Суворовым так «озверели»? Если бы О. Соколов почитал воспоминания не только поляков, но и русских участников событий, то выяснил бы, что ненавидеть мятежников у наших солдат были все основания. Вот с чего началось так называемое «национально-освободительное» восстание: «Ужасный шум распространился по городу: набатный звон гудел во всех костёлах, выстрелы, свист пуль, неистовый крик убивающих: „До брони! бей москаля! кто в Бога верует, бей москаля!“, вопли умиравших, лай и вой собак. Убивали не одних русских. Довольно было сказать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, — толпа расправлялась с ним, как и с русским. Опьянённый кровью поляк не знал теперь пределов своему неистовству; довольно будет сказать, что 3-й батальон Киевского полка (человек 500) находился в это время в церкви для приобщения Святых Тайн и, конечно, был безоружен. Повстанцы ворвались в храм и перерезали большую часть говевших» [7].

Так что русские вполне имели основания для беспощадности. Однако она имела место только во время боя. Сразу после его завершения Суворов отпустил по домам 6 тыс. польских ополченцев. Магистрат от имени жителей Варшавы подарил Суворову золотую табакерку, украшенную бриллиантами, на которой была надпись: «Варшава — своему избавителю» [8]. Можно ли предположить, что О. Соколов не знает этих фактов? Конечно, знает! Но на русскую армию и её полководцев он смотрит глазами врага. В этом взгляде причудливым образом сочетаются советские представления о русском офицерстве и беспардонное враньё битых французов. «Русские офицеры, — цитирует он воспоминания адъютанта французского посла, — могут бить солдата, сколько им угодно, лишь бы тот не умер. Только в случае если солдат умрёт, офицер пойдёт под трибунал» [9]. Оружие у русской армии, оказывается, было плохое, так же, как и военная подготовка. Жалования армейским офицерам платили мало, и они «влачили жалкое существование». Гвардейские офицеры, «выходцы из богатейших аристократических семей», были известны «безумными кутежами» и «ввели в массовое сознание расхожий штамп „русских офицеров — кутил и повес“» [10].

Доказательства, которые приводит О. Соколов, зачастую лукавы. Так, например, в пользу своего утверждения о бедности русского офицерства, он приводит воспоминания участника Отечественной войны 1812 г. Н. Ф. Митаревского о внешнем виде первых французских пленных. Вот как приводит эту цитату О. Соколов: «Мы… смотрели первый раз на пленных французов. Это был видный народ, хорошо и опрятно одетый. Ни на одном из нас, офицеров, не было такой одежды. Досадно было нам смотреть на их гордость…» [11] В подлиннике этот отрывок начинается с фразы: «Не помню, где именно захвачен был в плен отряд французских конно-егерей» [12]. Зачем О. Соколову потребовалось убрать эту фразу? Затем, что тогда было бы понятно, что речь идёт о конных егерях Наполеона, элитной части Старой гвардии. Конные егеря носили особую красивую форму из дорогого сукна. Конечно, простой русский армейский офицер выглядел скромнее наполеоновского конного гвардейца. Но почему-то Соколов не цитирует других впечатлений того же Н. Ф. Митаревского о пленных французах, приводимых в той же книге: «В первый раз виденные мною французы показались мне грозными, потом пленные под Витебском и других местах смотрелись уже скромно, а под Смоленском и того скромнее» [13].