Рам и Гау - Радзиевская Софья Борисовна (читать книги без регистрации TXT) 📗
От дерева, лежащего на земле, остался голый ствол. Ветви, листья, искрошенные и изломанные, были втоптаны в землю с остатками того, что ещё недавно было человеком.
Слоны давно исчезли вдали, а люди орды всё ещё не решались спуститься на землю. Они словно застыли, не двигаясь, не разжимая пальцев, впившихся в сучья деревьев.
Но вот высоко в воздухе появились какие-то крошечные тёмные точки. Стремительно увеличиваясь, они приобрели очертания птиц. Ниже, ниже! Два огромных грифа, плавно покачиваясь на распростёртых крыльях, опустились на труп слонёнка, над которым уже жужжали большие синие мухи.
Уступить им этот кусок нежного мяса, добытый с такой опасностью? Ну, нет!
Слоны были забыты. С яростными криками мохнатые тела посыпались с деревьев, размахивая дубинками и рубилами, люди устремились на грабителей. Испуганные грифы, раскрыв крылья, пустились бежать по песку: тяжёлым птицам подняться в воздух без разгона невозможно. Однако охотники оказались проворнее. Руй камнем перебил крыло одному хищнику, лёгкий на ногу Кас перерезал дорогу другому. Гриф угрожающе щёлкнул клювом, но тут же забился на песке: Кас ловким ударом дубинки сломал ему шею. Люди, только что пережившие смертельную опасность, уже о ней не думали. С радостными криками они окружили слонёнка, нежная его кожа быстро подалась ударам тяжёлых рубил. Грифов бросили женщинам: с них и этого хватит. Женщины не протестовали: к большой заботе со стороны мужчин они не привыкли. Правда, гриф жестковат и падалью припахивает, но на такие мелочи они не обращали внимания. И потом от слонёнка, наверное, тоже что-нибудь останется, когда мужчины, насытившись, станут добрее. И чёрные перья грифов разлетелись по воздуху.
Си, как младшей, и от грифа досталась не самая лучшая часть. Но она и тем была довольна. Сидя на берегу, она с увлечением доканчивала свою долю, как вдруг кто-то дёрнул её за волосы. Си, недовольная, сердито оглянулась — во время еды шутить не полагалось, но тут же съёжилась и подняла руку для защиты. Руй!
Однако защищаться не пришлось: косматая рука Руя поднесла к самому её лицу большой кусок сочного розового мяса. Он даже шутливо мазнул мясом по раскрытым в удивлении губам девочки.
— Есть! — проговорил он, и грубый его голос прозвучал удивительно ласково: — Есть!
Си нерешительно протянула руку, спрашивая глазами: не шутка ли это? Но широкий рот Руя растянулся в самой добродушной улыбке. Он ещё проворчал что-то непонятное и настойчиво повторил:
— Есть!
Тогда Си, быстро схватив предлагаемый кусок, жадно запустила в него острые зубы. А Руй постоял ещё около неё, потоптался и медленно отошёл, оглядываясь, будто желая проверить, как принят его подарок. Подарок был принят как надо: Си уже справилась с доброй половиной. Руй довольно кивнул мохнатой головой и заторопился к месту пира мужчин: о своём животе тоже забывать не следует.
А женщины расправлялись с жёстким пахучим мясом грифов. Они с изумлением наблюдали за непонятным поведением Руя. Защищать их от врагов — дело другое, но уж лакомые кусочки — всегда в первую очередь доля мужчины. Руя же особенно побаивались: рука у него тяжёлая и на расправу скорая. Да и спорить с мужчинами вообще не полагалось. Случилось, однако, что слонёнка хватило на всех, и зависть женщин скоро забылась: мяса и мозга из расколотых костей наелись досыта. Но отдыхать после пира люди орды всё-таки отправились на деревья — не вернулись бы грозные слоны. Люди знали, слоны первые редко на кого нападают, но обиду помнят долго и мстят за неё жестоко.
Глава 27
Тем временем две мохнатые коричневые фигурки усердно шагали вдоль реки навстречу людям орды. Вак давно уже наколол ногу, измучился, пролезая сквозь густые колючие заросли. Отойдя от реки подальше, можно было бы двигаться степью, легче и быстрее. Но Рам не забыл ещё страшной битвы с дикими собаками и упорно отказывался выйти на открытое место. Вак останавливался, с ворчаньем и стонами падал на землю.
Рам не обращал на него внимания, шёл дальше. Вак, сердито хныча, догонял его. Шум, который он поднимал, мог привлечь любого хищного зверя, оказавшегося поблизости. Рам понимал это. Но упрямый мальчишка не желал его слушаться. Выйдя из терпения, Рам хватал, что под руку попадётся, — камень, палку. Вак отбегал, ловко увёртывался от удара и продолжал, кривляясь и хныкая, следовать за Рамом издали. С досады Рам сорвал зло на неповинном дереве: размахнулся и так стукнул по нему, что ободрал кулак. От этого стало ещё обиднее. Наконец, он перестал отвечать на приставания Вака и шёл, не обращая на него внимания. Люди орды близко — он это чувствовал, всё остальное неважно.
Месяцы странствий орды не прошли для Рама даром: мускулы его окрепли, он сильно вытянулся, взгляд потерял детское выражение. Судьба была к нему сурова, приучила заботиться о себе. Хнычущий, капризный Вак был старше годами, но моложе опытом и волей.
Вдруг Вак замолчал и стал осторожно подкрадываться к Раму сзади. Негодный мальчишка задумал какую-то очередную гадость. Но Рам не обратил на это внимания: он давно уже настороженно прислушивался к тому, что делалось впереди.
Тяжёлый топот, резкий запах, мирные трубные звуки… Рам не считал слонов врагами, ведь они спасли его от тигра, вытащили из ямы. Это были друзья. И всё-таки лучше держаться от них подальше. Рам на всякий случай замедлил шаги, остановился прислушиваясь. Вак понял: для драки не время. И тихо стал позади Рама.
Но что это? Мирные трубные звуки вдруг сменились яростным рёвом, от грузного топота, казалось, затряслась земля. Раздался треск, крик, слоны опять яростно затрубили…
Ветви дерева, около которого стояли мальчуганы, спускались низко, к самой земле. Они тут же оказались на нижней из них, перескочили на соседнюю. Над головами чернело большое отверстие—вход в дупло. Раздумывать было некогда. Рам перекинул ноги через край его и исчез в глубине. Вак последовал за ним. Дупло было такое просторное, что они свободно уселись бы на дне рядышком. Но и здесь скорчились, точно ещё кто-нибудь мог их заметить. Долго они сидели, не решаясь подняться и выглянуть. А когда решились — пришла новая беда: отверстие дупла оказалось так высоко, что, стоя на дне, невозможно было дотянуться до края. Спасительное дупло грозило им гибелью. Напрасно мальчики прыгали, стараясь зацепиться за его стенки. Небольшие выступы истлевшего дерева крошились, и они опять падали на дно дупла, обломав до крови ногти, чихая и задыхаясь от клубов потревоженной пыли.
Так кончился день и в дупло заглянула ночь. Измученные, мальчики наконец заснули.
Утро застало Рама и Вака ещё в большем отчаянии: хотелось есть, но ещё сильнее — пить. Едкая пыль от древесной трухи сушила горло, лезла в слезившиеся глаза. И, в довершение всего, в неясном утреннем сумраке в отверстие дупла заглянула страшная, чёрная, как уголь, физиономия, с хохолком белых волос на макушке. Вак вскрикнул и спрятался за спину Рама. Это была большая обезьяна. Она гримасничала, верещала что-то пронзительным голосом, затем, просунув в дупло длинную чёрную руку, попыталась дотянуться до мальчиков. Дупло оказалось слишком глубоко — дотянуться не удалось. Обезьяна сердито оскалилась и просунула другую руку. Но тут Рам схватил кусок гнилушки и запустил его прямо в оскаленную физиономию. Обезьяна пронзительно взвизгнула и исчезла.
Крики и шум показали, что на дереве собралась целая компания обезьян. В дупло снова заглянула чёрная физиономия… Вак крикнул и схватился за щеку: что-то круглое пребольно его стукнуло. Ещё и ещё… Сочные жёлтые плоды шлёпались на дно, попадали и в мальчиков. Обезьяна при этом радостно взвизгивала: наверное, ей казалось, что она очень хорошо рассчиталась за брошенную в неё гнилушку. А мальчики подхватывали плоды и тоже радовались: они жадно глотали сочную мякоть, отлично заменявшую и еду и питьё.
Наконец, обезьяна решила, что она достаточно отомстила за обиду, и с важным видом уселась на краю дупла, строя гримасы и торжествующе вскрикивая.
