Вторжение в рай - Ратерфорд Алекс (чтение книг TXT) 📗
Он снова сделал выпад копьем, на сей раз целя в пах, но Бабур, хоть еще и не набрал воздуха, успел откатиться в сторону, так что наконечник ударил о камень, рассыпав искры. Верзила выругался. Двигаясь с удивительным для такого веса проворством, он, подобно вздыбившемуся медведю, вновь бросился на Бабура, который, согнувшись, держался одной рукой за живот, хотя в другой, несмотря ни на что, продолжал сжимать меч. Хорошо еще, что его дыхание более-менее восстановилось.
— Ну, крысеныш, скоро ты окажешься в одной куче дерьма со всеми собратьями, — прорычал воин, нацелив копье Бабуру прямо в лицо.
Юноша смотрел на острие, почти загипнотизированный холодным блеском отточенной стали. На какой-то миг он ощутил себя чуть ли не парализованным, неспособным двигаться, но, когда бородач сделал выпад, инстинктивно почувствовал, что следует делать. Призвав на помощь всю свою ловкость и быстроту, он бросился наземь, но покатился не прочь от своего врага, а поднырнув под разящее копье, ему навстречу.
Он подкатился к ногам противника и в то же мгновение полоснул его своим длинным кинжалом по одной из подколенных впадин, перерезав поджилки. Бородач взревел и повалился на бок, из раны хлынула кровь. Бабур вскочил на ноги и ударил снова, на сей раз целя под левую подмышку, в место, не прикрытое стальным нагрудником. Он ощутил, как клинок, разрывая мышцы и хрящ, входит в плоть, погружаясь врагу между ребер. Гигант издал низкий, хриплый вздох и обмяк. Бабур вытащил кинжал из раны, откуда вовсю хлестала кровь, и зачарованно уставился на первого человека, убитого им в бою.
— Повелитель, берегись!
Предостережение Вазир-хана поспело вовремя. Резко развернувшись и снова упав на колени, Бабур ткнул клинком другого противника, нацелившегося снести ему голову боевым топором. Неожиданно юноша снова ощутил страх — это ж надо быть таким идиотом, чтобы не поберечься и дать напасть на себя сзади! В этот миг подскочивший Вазир-хан ударом ноги сбил нападавшего на землю. Взмах кривого меча — и его голова покатилась по стене.
Помня на сей раз об осторожности и о том, что для многих неопытных воинов первый бой оказался последним, Бабур поднялся на ноги с кинжалом в одной руке и мечом в другой, тут же огляделся, но оказалось, что все бойцы визиря погибли или бежали. Они валялись на каменных плитах, где по одному, где по два, распростершись в неестественных позах, а их яркие кушаки потемнели от крови. В ноздри Бабуру удалило зловоние вспоротых кишок и желудков.
— Пойдем, — промолвил подошедший к нему Байсангар. Лицо его кривилось от боли, на плече кровоточила глубокая рана, однако он рьяно указывал на зубчатую внутреннюю стену Кок-Сарая всего в сотне-другой шагов. — Визирь прячется там. Я его знаю, он будет искать спасение на женской половине.
Подав воинам знак следовать за ним, Бабур заковылял за Байсангаром по лестнице, ведущей со стены вниз. Порой он спотыкался о распростертые тела, ноги скользили по крови, а одно лицо привлекло его внимание тем, что принадлежало юноше, едва ли старше его самого. Обескровленное, с вывернутыми в жуткой гримасе боли губами и большими, темными глазами под длинными ресницами, исполненными предсмертного ужаса. Бабур поежился и торопливо отвел взгляд. Если бы не предостерегающий оклик Вазир-хана, на месте этого паренька вполне мог оказаться он сам.
Когда Бабур и его люди следовали за Байсангаром через двор, в цитадели царила тишина. Самим им таиться смысла не имело: после схватки на стенах их присутствие уже ни для кого не являлось тайной, но воины Бабура все равно двигались бесшумно, как угонщики овец и скота, каковыми, впрочем, многие из них и являлись. Но где же остальные стражники и бойцы великого визиря? Бабур был готов в любой миг услышать свист стрел, но ничего не происходило. В четырехэтажном Кок-Сарае тоже царила пугающая тишина. Тяжелые бронзовые двери, с ручками в виде драконов были открыты и никем не охранялись. То была прославленная твердыня Тимура, символ его величия, где все дышало могуществом и властью. Бабуру вспомнились не раз повторявшиеся слова отца:
— Одни потомки Тимура обретали здесь трон, а другие, в борьбе за этот трон, лишались здесь жизни. Когда о Тимуриде говорили: «Его забрали в Кок-Сарай», это означало, что он уже мертв.
Вазир-хан и Байсангар остановились, держа совет. Бабур, которому не терпелось войти, присоединился к ним.
— Повелитель, необходима осторожность, — промолвил Вазир-хан, видя рвение молодого владыки. — Это может быть ловушкой.
Бабур кивнул, понимая, что это правда. Только безмозглый дурак мог в одиночку сунуться внутрь. Он заставил себя совладать с горячностью, которая и так едва не обошлась ему дорого, когда он рванул к заложенному дверному проему. Впрочем, даже все понимая, юноша продолжал нервно переминаться с ноги на ногу, тут он просто не мог ничего с собой поделать. Вазир-хан тем временем приказал шестерым бойцам взять из держателей факелы и, осторожно войдя внутрь, проверить: нет ли где засады. Бабуру показалось, что их не было целую вечность, хотя всего через несколько минут они вернулись, дав знак, что все спокойно. Сердце молодого эмира подпрыгнуло, и он, сопровождаемый воинами, ступил внутрь. За бронзовыми дверями находился похожий на пещеру сводчатый зал, а за ним пролет широких, низких ступеней.
Медленно, с опаской, они начали подниматься, светя себе факелами и напряженно всматриваясь во тьму. Одолев тридцать ступеней, воины поднялись на второй этаж. Впереди находился другой такой же пролет. Бабур уже поставил ногу на нижнюю ступеньку, когда услышал крик:
— Вниз, повелитель, вниз!
Бабур успел пригнуться, и вылетевшее из темноты копье пролетело над самой его головой, так близко, что задело волосы. В следующий миг вниз по лестнице устремились в атаку две дюжины бойцов великого визиря, и Бабур оказался в гуще схватки. Он вертелся, рубил и колол, причем в столь ближнем бою от кинжала было даже больше пользы, чем от меча. Он наносил колющие удары снизу, под щиты противников, и, если удар достигал цели, руку обдавал жаркий, липкий поток крови. А вокруг него с надсадными криками рвались вперед его воины.
Исчерпав инерцию первого порыва, бойцы визиря заколебались, ослабили натиск, а потом их самих начали теснить назад, вверх по лестнице. Неожиданно мужество покинуло их, и они бросились бежать, не желая умирать за теперь уже очевидно проигранное дело. Воины Бабура погнались за ними, преследуя на втором этаже и на лестнице, ведущей на третий.
В пылу погони Бабур поскользнулся на неровной ступеньке и упал поперек лестницы, а бежавший следом воин, не успев остановиться, запнулся и полетел через него, при этом основательно припечатав сапогом и снова вышибив из него воздух. Шум схватки удалился наверх, а Бабур с трудом поднялся на ноги. Его повело, голова закружилась: он оперся рукой о стену, чтобы обрести равновесие, и заставил себя сделать несколько глубоких вздохов, хотя из-за ушибленных ребер и мышц живота это причинило нешуточную боль.
— Повелитель, ты ранен? — вскричал, сбегая к нему по ступеням, Вазир-хан.
Бабур покачал головой.
— Нет, со мной все в порядке.
— Последние бойцы визиря — те, что еще уцелели, — укрылись на верхнем этаже. Дело почти закончено. — Вазир-хан, что бывало нечасто, слегка улыбнулся и коснулся плеча Бабура. — Пойдем.
В это время снизу донеслись крики, а потом топот ног по каменным ступеням. Бабур развернулся, готовый встретить новую угрозу, однако, когда на лестнице появились бежавшие снизу люди, он узнал некоторых из тех, кого снарядил пробираться в город подземным ходом. Возглавлял их Али Мазид-бек, мускулистый вождь из западной Ферганы, которому было поручено руководство этой ответственной операцией.
— Повелитель, цитадель с крепостью наши — да и город тоже.
Мазид-бек выглядел смертельно усталым, но его грязное, потное лицо светилось торжеством.
— Хорошая работа!
— Благодарю, повелитель.
Али Мазид-бек еще не отдышался, но в голосе его звучала гордость тем, чего добился он со своими людьми.
