Форт Дюкэн - Эмар Густав (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗

Граф Луи Кулон де Виллье, капитан первого ранга морского королевского полка, входившего в это время в состав гарнизона форта Дюкэна, по своему происхождению принадлежал к одной из самых старинных аристократических фамилий в Анжу; целый ряд его предков фигурирует на страницах преимущественно военной истории нашей славной родины.

Как известно, форт Дюкэн в то время представлял важный военный пункт, который занимали французы в Канаде при слиянии Аллеганы и Манонгохелы, образующих затем реку Огио.

Графы де Виллье считали себя потомками знаменитого Бренна, по прозвищу Кэйлонь, прославившегося еще во времена первого вторжения римлян. Один из баронов де Виллье участвовал во взятии Иерусалима Годфридом Буллионским.

Одним словом, везде, где только в средние века велась война: в Европе, в Азии, на Сицилии или в Святой Земле — предки графа Кулон де Виллье всегда храбро сражались в рядах французских рыцарей. Военная жилка и жажда к приключениям невольно влекли членов этого дома главным образом туда, где можно было добыть скорее славу, чем богатство. Эта благородная раса не отступала ни пред какой опасностью. Фамилия Кулон де Виллье упоминается в числе первых колонистов Новой Франции.

Представитель этой славной фамилии поселился здесь, в Канаде, прельщенный красотами природы и теми благами, которые сулила эта тогда еще девственная почва. Сто человек его вассалов пожелали разделить с ним его судьбу. Он основал колонию, которая сперва процветала, а затем совершенно распалась после его внезапной и неожиданной смерти.

В более недавнее время, т. е. за тридцать лет до начала нашего рассказа, младший член фамилии де Виллье, офицер кариньянского полка, в свою очередь, поселился в Новом Орлеане. Но и в этой новой стране какой-то странный рок тяготел над этим древним родом: новый колонист исчез в один прекрасный день, так что никто даже и не мог объяснить причины, заставившей его поступить таким образом, как не могли сказать, где именно он нашел себе убежище. Все самые тщательные розыски не привели ни к чему. Все было напрасно.

Но как бы там ни было, фамилия Кулон де Виллье была хорошо известна и пользовалась большим уважением в Канаде

Здесь жили в большом числе потомки прежних вассалов этого рода. Несмотря на многие годы, прошедшие со времени переселения отцов в Новый Свет, эти честные люди с глубочайшим уважением хранили память о своем сеньоре и прежнем владыке

Граф Луи де Виллье, одаренный, подобно своим предкам, пылкою душой и подвижным характером, очень скоро пресытился прелестями парижских будуаров и жизнью при дворе короля Людовика XV.

Этот развращенный король слишком много отдавал времени любовным похождениям и благодаря этому почти не обращал внимания на заслуги состоявших при нем придворных, если они не принадлежали к числу излюбленных им куртизан.

Молодой дворянин обратился с просьбой разрешить ему отправиться в Америку, куда уже несколько лет тому назад переселился его старший брат.

Министр Людовика XV заставил довольно долго упрашивать себя, видимо, желая придать разрешению характер особой милости.

Наконец, разрешение все-таки было получено. Граф де Виллье простился со своими друзьями и отправился а Гавр, куда он так спешил, что успел застать еще в гавани корабль, отправлявшийся в Квебек — столицу колоний в Новой Франции.

Молодой человек носил прекрасное имя, и это имя, в соединении с благородством и репутацией первого щеголя Версаля, открыло ему настежь все двери самых аристократических домов в Канаде.

Здесь граф Луи де Виллье, со всем пылом и самонадеянностью молодого человека, не думающего о последствиях, очертя голову бросился в вихрь светских развлечений. Он волочился за всеми женщинами, должны мы прибавить, чтобы не уклониться от истины. Женщины очень редко относятся сурово к ухаживанью молодого блестящего кавалера, в особенности же по ту сторону океана. В некоторый промежуток времени наш молодой искатель приключений сделался кумиром прекрасного пола Канады.

Тут надо сознаться, что молодой офицер, так порицавший разгульную и безумную жизнь версальского двора, превратившись в американского искателя приключений, вместе с тем как бы утратил отвращение к тому, что он так порицал, и со всем пылом своей молодой необузданной натуры бросился в вихрь удовольствий праздного светского общества.

Граф де Виллье как нельзя более был подготовлен для той роли, которую ему пришлось играть в высшем обществе Квебека. Но увы! Все проходит и все имеет свой конец в этом мире. Человек скоро пресыщается всем этим и ему надоедает быть предметом ласк и обожаний с утра и до вечера. Подобного же рода история произошла и с графом де Виллье.

Разочарование и пресыщение наступили даже гораздо раньше, чем он мог ожидать. Он исчез на некоторое время. На все присылаемые ему приглашения, он не отвечал ни слова. Его нельзя было больше встретить ни в великосветских салонах, ни в наиболее посещаемых кабачках, ни на прогулках, где собиралась вся квебекская молодежь. В продолжение недели только и речи было, что о нем одном.

Но в Квебеке, как и в Париже, восемь дней равняется восьми векам. К концу недели любопытство, возбужденное исчезновением Дон-Жуана, стало заметно ослабевать. Покинутые им прекрасные дамы, которые могли бы составить такой же длинный список своих поклонников, как и знаменитый испанский обольститель, вспомнили других обожателей. Еще несколько дней, и имя его уже не упоминалось больше в разговорах. Он был забыт.

А, между тем, Луи де Виллье не без причины так неожиданно скрылся из мира, полного наслаждения и удовольствий.

В числе креолок, считавшихся в то время царицами моды и красоты в салонах Квебека, особенно выделялась одна. Многочисленные поклонники тщетно добивались ее благосклонности. Ее репутация неприступной добродетели оставалась все время непоколебимой и незапятнанной; ее доброе имя строго возвышалось на своем пьедестале, окруженное всем, что было молодого, богатого и блестящего в высшем обществе Канады. Ее мраморного сердца ни на секунду не коснулось жаркое пламя любви обожавших ее ухаживателей. Ни один луч любви не мог растопить льда ее требовательного ума.