Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2 - Рошфор Бенджамин (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
- Итак, мсье? Позвольте вас спросить, откуда вы прибыли и почему вдруг квакером?
- Из Филадельфии, мсье генерал-майор.
- Из Филадельфии?
- Точно так, как я только что имел честь вам сообщить.
- И что вы делали в Филадельфии без приказа? Но не говорите мне, что это из-за верности той юной особе, из-за прекрасных глаз которой, а не из-за любви к независимости, вы и приехали в Америку. Нет нужды толковать об этом, мсье Большая Борзая, ваш сообщник, мне уже все сказал.
- Этой юной персоне, мсье, увы, я не смог выразить и малейших проявлений верности, но я слышал из её уст фразу, сделавшую её ещё дороже для меня. Вот она: "Я не хочу присутствовать на приеме, где я буду свидетелем унижения человека. Я испытываю от этого не радость, но стыд".
Растерянность появилась в чертах Лафайета, и, чистя свою бритву, он посмотрел на Тюльпана с видом человека, потерявшего нить беседы.
- Правда?
- Да, мсье.
- Но вы не говорите мне, мсье, о каком приеме и каком человеке шла речь!
- Прием, я опишу в деталях; человек - вы.
Он помолчал, чтобы придать больше веса своим словам, чем вызвал у Лафайета нетерпение.
- Хорошо! Говорите, лейтенант. Говорите же!
- Господа англичане завидуют вашему высокому рангу, ненавидят вас из-за того, что вы не на их стороне и противостоите им, знают, что вы находитесь здесь, в Баррен Хил, и отнюдь не с впечатляющими силами. Они разработали план, результат которого отплатит вам за все неприятности.
- То-есть? Убить меня?
- Еще чище!
- Я не вижу, что может быть хуже этого, мой дорогой.
- Заманить вас в ловушку, пленить и препроводить в Филадельфию. Там, мсье, не смерть вас ожидает, но худшее: осмеяние. Намерение их - сделать из вас посмешище и отправить во Францию, покрытым этим позором. Генералы Клинтон и Хоув - я это знаю, уже раздали приглашения на большой банкет, на встречу с маркизом Лафайетом.
- И когда же он состоится? - спросил генерал-майор с деланной непринужденностью. Но если он верил в эту романтическую историю только наполовину, то разочарование было не за горами.
- Этим вечером, мсье генерал-майор. Восемь тысяч англичан и наемников покинули Филадельфию вчера вечером, направляясь через Франкфорд к Делавару, в Вайтмаче они выйдут на дорогу, ведущую прямо к броду Сьюд, чтобы помешать отходу по нему. Генерал Хоув лично командует ими. Впрочем, колонна гренадеров и кавалерии, возглавляемая генералом Греем, атакует вас здесь, на левом фланге. Клинтон и О'Хара будут руководить фронтальной атакой. И, в тоже время войска перегруппируются, чтобы перекрыть пути подкреплениям, могущим прийти к вам из Вэлли Форж. Последнее уточнение: вместе эти силы почти в пять раз превосходят ваши.
Наступило молчание. Снаружи солдаты выходили из своих полаток, болтали и смеялись, не зная об опасности. Слышался постук поваров по котлам. Утро было прекрасным.
- Что ж, - сказал наконец Лафайет, размышляя вслух. - Мы практически окружены. Никакая помощь к нам не успеет вовре мя, а неравенство сил слишком велико. Есть моменты, когда самый высокий героизм для командующего - трубить отход и избежать бессмысленной гибели его солдат. Нужно, чтобы мы перешли брод Сьюд до того, как Хоув придет туда. Созовите мне командиров корпусов, Тюльпан.
- Слушаюсь, мсье генерал-майор.
Через десять минут он влетел, уже едва дыша:
- Мсье, наш человек только что видел конных "омаров" менее чем в десяти километрах. Может быть, это колонна генерала Грея.
- Возьмите ирокезов, мсье Большая Борзая, и пятьдесят вирджинцев. Тюльпан, вы встанете на кладбище, вокруг церкви. Оно окружено добротной каменной стеной, прекрасная позиция. Задержите войска Грея настолько, насколько возможно. Удачи, мой друг!
Затрубили рожки и загремели барабаны, когда Тюльпан вновь вышел на майское солнце. Он думал, что не проведи он половину ночи под окнами своей красотки, карьера Лафайета закончилась бы в Баррен Хил и, быть может, его возили бы напоказ в телеге по улицам Лондона. Пока что он поторопился сменить свое одеяние квакера на мундир, который вызывал меньше смеха и больше подходил тому, кто шел на верную смерть.
Лафайету удалось выпутаться из осиного гнезда? Или он в руках англичан? До самого вечера слышались канонада, усиливаемая лесным эхом, и спорадический огонь из мушкетов. Все действие, впрочем как и все военные действия, проходило в полнейшем беспорядке, и Тюльпан не имел ни малейшего понятия чем все закончится. Да, может быть в этот момент (было два часа ночи) и должен был проходить блестящий банкет в Филадельфии с Лафайетом в качестве "приглашенного на казнь". Он спрашивал себя, все-таки присутствовала бы на нем Летиция? Ведь женщины столь любопытны и не надо забывать, что речь шла о провале французского генерала! А французы на Корсике несколькими годами ранее уничтожили всю её семью. Он пытался определить в темноте, все ли его соратники ещё здесь. Но очень трудно было что-то рассмотреть, в особенности лежа на животе, как он.
Сколько часов он уже стелится по земле вот так, под лесной порослью, сдирая себе руки и лицо? Индейский метод хорош, в том смысле, что это действительно хороший метод осторожно передвигаться с места на место, но он к нему не привык. Хотя какое-то время назад имел возможность попрактиковаться, подчиняясь приказу Большой Борзой, когда они пытались достичь брода Нетсон в сопровождении двадцати других ирокезов, но к своему удивлению наткнулись на большой патруль англичан с фонарями неизвестно что там делавших, и с тех пор не совали больше туда носа. При такой осторожности чтобы добраться до реки понадобится дня три, не меньше. Боже! Что за денек! И что за странное сражение на кладбище у Баррен Хил, вокруг церкви!
Началось с того что не оказалось никакой кавалерии, - мишени, в которую удобно стрелять. Только гренадеры, и причем гениальные. Гениальнейшие из гениальных, надо сказать. Они живо сделали подкоп вне досягаемости для пуль и взорвали кладбищенскую стену столь ловко, что героическое сражение в арьергарде превратилось в паническое бегство. Вирджинцы и часть ирокезов рассеялись на местности и, конечно, прибыли в Вэлли Форж раньше самого генерал-майора, изрядно сомневаясь, что он там будет. У Тюльпана не было другого выхода, как принять бой вместе с Большой Борзой и двадцатью не сбежавшими ирокезами, отстреливаясь и рубя отчаянно саблей. И вовремя отбросить первый штурм английских гренадеров, сделать длинный обход, пока те не успели прийти в себя и не взяли числом.
Он остановился, его взгляд все время устремлялся в темноту; любопытно, он не только не различал никого, но и не слышал больше шороха животов по сухой прошлогодней листве. Опоздал ли он? Пришел ли слишком рано? Он тихо свистнул, но не получил никакого ответа. Это уже беспокоило.
Только после того, как он прополз ещё несколько сотен метров в том же положении, рука его наконец дотронулась до чего-то, что не было ни пнем, ни пушечным ядром, а, судя по всему, ногой. Конечно, это нога. Нога, являвшаяся продолжением тела, свернувшегося у подножья дерева и укрытого накидкой. Тело слегка храпело. Конечно, не ирокез. Когда те ползут, то никогда не останавливаются. Наверняка один из вирджинцев из Баррен Хила. Прежде чем Тюльпан мог справиться о его личности, этот вирджинец вяло спросил сонным и, к тому же, женским голосом:
- Это ты, Дик? Ты долго отсутствовал. Ты нашел парней, чтобы меня отнести? Что за проклятый вывих, Дик! Я хотела выбраться наружу, но не получилось.
Судя по акценту, она вне всякого сомнения из Лондона - Уайтчепеля.
- О-о! Дик, что за дерьмо! Ведь я же маркитанка, медсестра! Танцовщица на балу Минервы! И где теперь все эти типы, что набрасывались на меня, и бросили здесь как падаль, те, что наливают ром в глотку умирающим или держат в руках типа, которому хирург отрезает ногу. Ты можешь мне сказать, Дик, почему я оказалась здесь?
И сама себе ответила.
- Настоящая сволочь, мой Дик! Можно ли было подумать, что я подцеплю офицера и стану его невестой? Тем более вывихнуть ногу, придя на помощь этому типу, который как шлюха драл глотку и умер, прежде чем я появилась, у, сволочь! Они пришли да, парни?
