Отважное сердце - Янг Робин (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
На следующий день после отъезда Уоллеса Джеймс Стюарт раскрыл карты, предложив избрать хранителем Роберта. Его поддержали многие, и, в первую очередь, Джон, Гартнет и Александр. Вместе с сенешалем два графа и лорд образовали внушительную группу поддержки, с которой нельзя было не считаться. Но это не помешало другим оспорить кандидатуру Роберта, предлагая себя на его место. При этом многие по-прежнему убеждали Джеймса и Вишарта стать хранителями вместе.
К вечеру четвертого дня лорд сенешаль вновь обратился к собравшимся, приводя окончательные доводы в пользу избрания Роберта. В первых рядах мужчины сидели прямо на поросшей мхом земле, на бревнах и пнях, тогда как задние рассеялись среди обступивших поляну деревьев. Все притихли, и сенешаль возвысил голос, напоминая им о том, что за прошедшие шестнадцать месяцев Роберт не раз доказал свою преданность делу освобождения Шотландии из-под пяты короля Эдуарда. Подобно Уоллесу и Морею до него, молодой граф Каррик поднял знамя восстания, и поднял его очень высоко. Он освободил Эйршир от владычества Генри Перси и разгромил английские гарнизоны. Он привлек к себе многочисленных верных сторонников, показав себя отважным и благоразумным военачальником, и именно его меч лег на плечо Уильяма Уоллеса, возведя их предводителя в ранг рыцаря.
— Более того, — продолжал сенешаль, оглядываясь на Роберта, стоявшего в окружении своих людей, — он много потерял, посвятив себя нашему делу. Порвав с отцом, сэр Роберт был насильно разлучен со своей семьей и лишился богатого наследства. Сражаясь с людьми короля, он навлек на себя гнев Эдуарда, который сжег его владения в Аннандейле, причем не единожды. До нас дошли слухи о том, что, выступая маршем на север, король приказал разрушить Лохмабен.
Роберт сжал кулаки, стараясь совладать с ураганом чувств, который вызвали в нем слова сенешаля. Только появившись в лагере повстанцев неделей ранее, он узнал о трагической судьбе, постигшей Лохмабен. О масштабах разрушений пока еще ничего не было известно, но ходили упорные слухи о сожженных дотла городах и мужчинах и женщинах, которых убивали без разбору. В этих слухах повторялось одно и то же имя. Боэн. То, что его земли пострадали от руки бывшего друга, привело Роберта в состояние холодного бешенства. Поместья до сих пор формально принадлежали его отцу, но он сильно сомневался, что король Эдуард вспомнит о старом лорде, отправившемся доживать свои дни в Англии. Нет, нападению подвергся он один, и удар был нанесен в самое уязвимое и больное место.
— Дед сэра Роберта был одним из самых выдающихся дворян, когда-либо ступавших по нашей земле, — продолжал Джеймс. — Яростный крестоносец и убежденный сторонник мира, он пользовался безграничным доверием двух королей. И его внук унаследовал те же самые добродетели, которые, на мой взгляд, делают его самым подходящим человеком, чтобы возглавить борьбу нашего королевства за свою свободу.
Когда сенешаль закончил свою речь, Роберт сразу уловил заметные изменения в умонастроениях мужчин, на которых подействовали слова Стюарта. Одни кивали, задумчиво или в знак согласия, другие перешептывались со своими соседями, и лишь немногие отрицательно качали головами. Но сказать, как проголосует большинство, было решительно невозможно.
Вишарт вышел на середину круга. Его широкоскулое лицо было мрачным, но решительным. Он готов был до конца отстаивать кандидатуру Уоллеса, но теперь, когда тот сам сложил с себя полномочия, выступил в поддержку нового хранителя столь же горячо, как и сам сенешаль, хотя и не высказал открыто своих симпатий.
— Мы выслушали доводы «за» и «против» назначения сэра Роберта. Предлагаю всем вновь собраться через час, чтобы окончательно…
Из-за деревьев донеслись крики и звон уздечек. Епископ Вишарт развернулся в ту сторону, недовольно хмурясь оттого, что его прервали. Остальные тоже начали оборачиваться. Роберт повернул голову вместе со всеми и увидел, что к ним приближается конный отряд. Лошади были забрызганы грязью по самые ноздри, с боков у них срывались хлопья пены. Взгляд Роберта остановился на едущем впереди худощавом молодом человеке с гладкими черными волосами и волчьим лицом. Это был Джон Комин, сын лорда Баденоха. С ним было около тридцати человек, и на их щитах и накидках красовались самые разные гербы. У многих на красном поле белели три снопа пшеницы, другие носили изображение белого льва Галлоуэя. Охваченный дурными предчувствиями при виде своего личного врага, Роберт перевел взгляд на встревоженное лицо сенешаля.
Джон Комин спрыгнул с седла своего загнанного коня и двинулся через толпу, а его рыцари прокладывали себе дорогу следом. Войдя в центр круга, он окинул Роберта взглядом, исполненным холодного презрения, после чего развернулся к Вишарту и Джеймсу.
— Решение уже принято? — требовательно спросил он, и его высокий, высокомерный голос заглушил негромкие перешептывания в толпе.
Вишарт удивленно приподнял брови.
— Мы получили сообщение об ассамблее неделю тому, — пояснил Джон, заметив выражение лица епископа. — Мой отец занят укреплением наших замков на севере, поэтому прислал вместо себя меня. Вчера от одного из ваших патрулей я узнал, что сэр Уильям сложил с себя полномочия хранителя и что начались выборы его преемника. Мои люди и я скакали всю ночь напролет, чтобы успеть вовремя.
Джеймс спокойно взглянул в лицо воинственно настроенного молодого человека.
— Сэр Роберт Брюс был выдвинут на эту должность.
— Он уже назначен? — пожелал узнать Комин.
— Нет, — вмешался Вишарт, прежде чем сенешаль успел ответить. — Еще нет.
— В таком случае я предлагаю на эту должность себя. — Джон Комин повернулся к людям Роберта и повысил голос, заглушая их гневные крики протеста. — У меня есть право быть выслушанным.
— Сэр Роберт — граф, — выкрикнул Александр Сетон. — А вы — всего лишь рыцарь. Его титул выше вашего.
Джон Комин набросился на него:
— Но я тоже сын и наследник одного из самых могущественных дворян нашего королевства, равно как и племянник самого короля. — Он обвел присутствующих высокомерным взглядом. — Кто-нибудь смеет отрицать это? — Когда никто ему не ответил, темные глаза Джона Комина удовлетворенно прищурились. — Знай мой отец о важности этой ассамблеи, он прибыл бы лично, но я готов стать хранителем вместо него.
— Я поддерживаю это предложение.
Как только прозвучал грубый и хриплый голос, из отряда Комина вперед принялся проталкиваться огромный мужчина с бочкообразной грудью и шапкой белых волос. Это был пожилой и воинственный граф Стретэйрн. Он числился ярым сторонником Уильяма Уоллеса и в прошлом году присоединился к нему во время рейда в Нортумберленд. Он был женат на сестре графа Бучана, главы Темных Коминов, и играл важную роль во времена прежнего царствования.
Роберт оглянулся на Джеймса Стюарта и по выражению отчаяния и бессилия на его лице понял, что Комину предоставят слово, и не в последнюю очередь потому, что на его сторону стал человек с репутацией Стретэйрна.
— В таком случае, вы должны сделать свое заявление прямо сейчас, сэр Джон, — высказался, наконец, сенешаль. — Мы не можем продолжать дебаты до бесконечности. Пока мы здесь теряем время, можно быть уверенным, что король Эдуард планирует очередную кампанию.
Требование сенешаля поторопиться с изложением своих притязаний явно привело Джона Комина в ярость, но он повернулся к собравшимся:
— Очень хорошо. — На мгновение он умолк, собираясь с мыслями, а потом заговорил.
Оказалось, он обладает хорошим слогом и ясностью мышления, что несказанно удивило Роберта, который всегда полагал молодого человека лишь бледной тенью своего могущественного отца.
Джон говорил о должности своего отца как юстициара Галлоуэя и одного из шести хранителей, избранных после смерти короля Александра. Он также упомянул о долгой и славной истории своей семьи и о той единодушной поддержке, которую они оказывают его дяде, королю Джону Баллиолу, надеясь вновь увидеть его на троне Шотландии. Это была умная речь, которая пробудила интерес во многих из тех, кто сейчас собрался на поляне, отчасти еще и потому, что Джеймс Стюарт ловко обошел молчанием возможность возвращения Баллиола на престол, когда выступал в поддержку Роберта.
