Голубой горизонт - Смит Уилбур (прочитать книгу txt) 📗
– Я слышала, что Том ударил Уильяма.
Она опустила руку и посмотрела на Мансура.
– Вторая ошибка Тома – он стал отцом твоего брата Кристофера. Вот почему твои отец и мать так его ненавидят.
– Нет! – Она вскочила на ноги. – Мой брат не выродок! Моя мать не шлюха!
– Твоя мать зачала в любви. Это не торговля собой, – сказал Мансур, и Верити снова опустилась на камень. Протянула руку через разделяющее их расстояние и положила ему на руку.
– О, Мансур, это чересчур для меня. Твои слова разрывают мой мир на части.
– Я говорю это не для того, чтобы мучить тебя, Верити, но ради нас обоих.
– Не понимаю.
– Я влюбился в тебя, – сказал Мансур. – Ты спросила, кто я такой. И я должен сказать правду, потому что люблю тебя.
– Ты обманываешь себя и меня, – прошептала она. – Любовь не падает, как манна с неба, полностью созревшая, готовая. Она растет между двумя людьми…
– Ты ничего не чувствуешь, Верити?
Она ничего не ответила, но вскочила и, словно в поисках спасения, посмотрела на небо.
– Рассвет. Отец не должен узнать, что я была с тобой. Мне надо немедленно вернуться в свой шатер.
– Ответь на мой вопрос, прежде чем уйдешь, – настаивал он. – Скажи, что ты ничего не чувствуешь, и я больше тебя не потревожу.
– Да если я сама не знаю, что чувствую? Я обязана тебе жизнью, но помимо этого ничего не могу сказать.
– Верити! Дай мне хоть крупицу надежды…
– Нет, Мансур! Я должна идти. Больше ни слова.
– Придешь сюда снова завтра вечером?
– Ты не знаешь моего отца… – Она запнулась. – Я ничего не могу обещать.
– Я еще многое должен рассказать тебе.
Она коротко рассмеялась, потом остановилась.
– Неужели ты сказал еще недостаточно на всю мою жизнь?
– Ты придешь?
– Постараюсь. Но только чтобы услышать окончание твоей истории.
Она схватила лампу, закрыла голову капюшоном и выбежала из храма.
На рассвете калиф в сопровождении свиты снова отправился с гостями на соколиную охоту. До наступления жары они добыли трех дроф, но потом пришлось вернуться в шатры.
В полуденную жару сэр Гай объяснял советникам калифа, как они могут спасти Оман от тирана и вырвать его из когтей Турецкой империи и Моголов.
– Вы должны принять покровительство короля Англии и Английской компании.
Шейхи пустыни слушали его и спорили друг с другом. Они были свободными и гордыми людьми. Наконец Мустафа Зиндара спросил всех:
– Мы изгнали из нашей овчарни шакала. Неужели позволим занять его место леопарду? Если английский король хочет, чтобы мы стали его подданными, явится ли он к нам, чтобы мы видели, как он ездит верхом и владеет копьем? Поведет ли он нас в бой, как вел аль-Салил?
– Король Англии закроет вас своим щитом и защитит от врагов.
Сэр Гай избежал прямого ответа.
– И что стоит в золоте его защита? – спросил Мустафа Зиндара.
Аль-Салил видел, что гнев Мустафы растет, как жара в шатре. Он посмотрел на Верити и мягко сказал:
– Прошу вашего отца о снисходительности. Мы должны обсудить его слова, и я должен объяснить своим людям, что он имел в виду, и рассеять их страхи. – Он повернулся к советникам. – Жара миновала, и охотники нашли много дичи выше по реке. Поговорим завтра.
Мансур видел, что Верити старательно его избегает. Она даже не смотрела в его сторону. Когда он оказывался рядом, она все внимание уделяла отцу и калифу. Он видел, что теперь она по-новому смотрит на Дориана, зная, что он ее дядя. Она смотрела на его лицо и наблюдала за глазами, когда он с ней разговаривал. Она внимательно следила за каждым его жестом, но даже не смотрела в сторону Мансура. На протяжении всей послеполуденной охоты она ехала рядом с сэром Гаем и не позволила Мансуру уединиться с ней. Мансуру приходилось сдерживаться и ждать ужина. Он не был голоден, и ужин тянулся бесконечно. Только раз ему удалось поймать взгляд Верити, и он наклоном головы выразил вопрос. Верити загадочно изогнула брови и ничего не ответила.
Когда наконец калиф отпустил всех, Мансур с облегчением ушел в свой шатер. Он подождал, пока все не стихло, потому что знал: даже если она решила прийти на свидание, раньше этого она ничего не сделает. Вечером в лагере царила суета, люди ходили взад-вперед, слышались громкие голоса и музыка. Далеко за полночь Мансур смог оставить свой шатер и двинуться к храму. У каменного входа ждал Истаф.
– Все в порядке? – спросил Мансур.
Истаф подошел ближе и прошептал:
– Есть и другие, кто не спит ночью.
– Кто они?
– Пока калиф ужинал с гостями, из пустыни пришли два человека. Они скрывались там, где стоят лошади. Когда английский эфенди и его дочь оставили общество, девушка не пошла в свой шатер, как делает каждый вечер. Напротив, она пошла с отцом в его шатер. И туда тайно прошли два незнакомца.
– Они задумали недоброе? – с ужасом спросил Мансур. Неужели Верити, как и его мать, погибнет от кинжала убийц?
– Нет, – быстро заверил Истаф. – Я слышал, как эфенди поздоровался с ними, и они все еще там.
– Ты уверен, что никогда не видел этих людей?
– Они чужаки. Я их не знаю.
– Как они одеты?
– На них арабская одежда, но только один из них оманец.
– Как выглядит второй?
Истаф пожал плечами.
– Я его видел одно мгновение. Трудно судить только по лицу, но он ференги.
– Европеец? – удивленно воскликнул Мансур. – Ты уверен?
Истаф снова пожал плечами:
– Так мне показалось.
– Они все еще в шатре? И женщина с ними? – спросил Мансур.
– Были там, когда я пошел сюда.
– Иди со мной, но нас не должны увидеть, – решительно сказал Мансур.
– Часовые стоят только по границам лагеря, – ответил Истаф.
– Мы знаем, где они. И сумеем их обойти.
Мансур повернулся и пошел по узкому переулку туда, откуда пришел. Он сделал вид, что возвращается в свой шатер, потом пригнулся за грудой древних развалин, пока не удостоверился, что их не видели и за ними не следят. Затем они с Истафом неслышно подобрались к шатру сэра Гая. Внутри горел свет, и Мансур слышал голоса.
Он узнал голос Верити. Она говорила с отцом и явно переводила:
– Он говорит, что остальные прибудут в течение недели.
– Недели! – Сэр Гай заговорил громче. – Они должны были быть готовы в начале месяца.
– Отец, говори тише. Тебя слышно по всему лагерю.
На время они перешли на шепот, и в их голосах звучала сдержанная тревога. Потом заговорил по-арабски другой голос. И хотя человек говорил приглушенно, Мансур сразу понял, что где-то уже слышал этот голос, но когда и где, вспомнить не мог.
Верити еле слышным шепотом что-то перевела отцу, и сэр Гай снова заговорил громче и резче:
– Пусть даже не думает! Скажи ему, что это разрушит все наши планы. Его личные дела должны ждать. Ему придется сдерживать свою драчливость, пока не будет решен главный вопрос.
Мансур напрягал слух, но сумел уловить только обрывки дальнейшего разговора. В одном случае сэр Гай сказал:
– Мы должны одной сетью захватить весь косяк. Ни одна рыба не должна ускользнуть.
Неожиданно Мансур услышал, что незнакомцы прощаются. И снова знакомый голос араба что-то пробудил в его памяти. На этот раз голос произносил формулу прощания.
«Я его знаю», – подумал Мансур. Теперь он был совершенно уверен в этом, но все равно не мог вспомнить, кто это. Истаф оказался прав. Второй незнакомец говорил по-арабски с голландским акцентом. Этот голос Мансур не помнил. Он отмахнулся от него и постарался сосредоточиться на обмене репликами между сэром Гаем и арабом. Наступила тишина, и он понял, что незнакомцы вышли из шатра сэра Гая так же неслышно, как вошли. Он вскочил с места, где сидел скорчившись, и побежал к углу шатра. Но тут ему пришлось отпрянуть, потому что в десяти шагах от него стояли сэр Гай и Верити. Они негромко разговаривали и смотрели в ту сторону, куда ушли незнакомцы. Если Мансур и Истаф попытаются пойти за ними, сэр Гай их увидит. Отец и дочь несколько минут оставались у входа, прежде чем вошли в шатер. К этому времени незнакомцы исчезли среди тесно расставленных шатров лагеря.
