Дикари - Мож Роже (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Они оба замолчали, стали слышны крики и смех людей, приглашенных на праздник, знаменовавший собой двадцатилетие богатой патрицианской девственницы, которая еще не знала, как жесток Рим.
– Я не могу поверить в подобное, – наконец произнесла она, отрицательно качая головой. – Те, кто рассказали об этом, хотели тебя обмануть...
Но Сулла чувствовал, что она сама не верит в те слова, что произносит, и понял, что нет необходимости продолжать разговор.
– Сядь сюда, рядом со мной, – сказала она голосом, полным грусти.
Он повиновался и увидел слезы в ее глазах. Циничная римлянка была всего лишь сестрой, оплакивающей судьбу двоих своих братьев.
– Только не это! Нет, не кинжалом! Не надо крови! Он не сделает такого...
Она взяла его за руку, не переставая при этом плакать, так как хорошо знала, что брат это сделает.
Глава 46
Ночь обманных табличек
Домитилла вышла из жилища Терпния под руку с Суллой. Она направилась к своим носилкам, к которым сразу подскочил кучер. К ней подошел человек, командовавший отрядом стражей.
– Гракх, – сказала она ему таким тоном, что дальнейшее можно было принять за шутку, – представляю тебе моего жениха, Луция...
Гракх улыбнулся и поклонился. Домитилла была известна своими свободными нравами и тем, что она никогда не возвращалась домой одна. В этом городе не принято было удивляться подобному.
– Мы возвращаемся домой, – добавила она, чтобы ее услышали охрана и кучер.
Гракх при этих словах почувствовал огромное облегчение. Он боялся, что ей взбредет в голову поехать в императорский дворец, где она иногда проводила ночь в специально отведенном для нее павильоне, а именно этому он и должен был помешать во что бы то ни стало, исполняя приказ, отданный ему самим Кассием. Она не должна была оказаться во дворце раньше завтрашнего утра. До сих пор все шло хорошо, но если бы пришлось прибегнуть к силе, то разыгралась бы мучительная сцена. Все?таки она была сестрой Цезаря, а он, Гракх, был никто, один среди многих, обязанных подчиняться Кассию Лонгину.
Он не знал, почему был обязан выполнить это приказание, но знал, что получит вознаграждение в пятьдесят тысяч сестерциев, если выполнит это деликатное поручение, или будет отправлен в легион, действующий на берегах Понта Эвксинского[108] в случае провала. Этот легион сражался с дикими скифскими племенами, которые не признавали никаких законов войны и воевали на маленьких лохматых лошадках, к хвостам которых привязывали пленников и волочили их по земле до тех пор, пока те не превращались в кровавое месиво. Кассий Лонгин знал все эти подробности и, воспользовавшись случаем, сообщил о них Гракху.
Сулла устроился в носилках Домитиллы, где растянулся рядом с ней. Ночной кортеж тронулся с места. В носилках галла находился Клувий. Стражи ехали впереди, чтобы расчищать дорогу. Носилки прижимались к стене, когда им навстречу попадались крупные повозки. Сулла в нетерпении пытался определить летящее время.
Наконец приехали к жилищу Домитиллы, которое было окружено садом и одиноко стояло в глубине улочки. И те и другие носилки, сопровождаемые Гракхом, проехали в открытые ворота. Он, к своему огромному удивлению, увидел направляющегося к нему начальника десятка, одетого в такую же форму, что и он, и протягивающего ему табличку.
– Ave, Гракх! Кассий отправил меня к тебе с этим посланием.
Сулла вышел из носилок и подал руку своей спутнице, чтобы помочь ей; он знал, что ставка этих минут была велика. Если тот приказ, что Кассий написал под угрозами, не соответствует установленному образцу, и если Лорей обманул его...
Гракх сломал печать и развязал ленточку, потом прочитал:
«Без промедления возвращайся в префектуру для получения нового задания и передай все инструкции Пассению, который прибыл со своими двумя десятками. Выполняй быстро!»
* * *
Гракх посмотрел на Пассения, которого видел впервые. У него возникло недоброе предчувствие. Во дворе появились люди, которые должны были заменить его подчиненных; они держались позади, как будто не хотели выходить на свет факелов, зажженных рабами, как только те увидели подъезжающие носилки. Домитилла держала под руку Суллу, а Клувий опирался на носилки, в которых приехал сам, там же были спрятаны мечи – его и Суллы.
Гракх недоверчиво рассматривал табличку. Казалось, что она отвечает всем необходимым требованиям, но страж помнил, что всякая допущенная им ошибка может привести его на берега Понта Эвксинского. Он сделал знак одному из рабов, державшему факел, подойти, чтобы перечитать и получше рассмотреть послание. Клувий решил, что ждать больше нельзя. Он быстро вынул два меча из носилок, бросил один Сулле и, ринувшись к Гракху, изо всех сил плашмя ударил его своим оружием. Это был сигнал к началу схватки. Подставные стражи, находившиеся внутри ограждения, бросились на настоящих. Остававшиеся еще на улочке побежали на помощь товарищам, но, обернувшись на неожиданно раздавшийся топот, увидели дюжину нападающих на них людей, одетых в непривычную форму и вооруженных короткими мечами и пращами, которые они уже начали раскручивать.
Домитилла стояла удивленная и наблюдала за сценой, которая, хотя и длилась всего несколько мгновений, дала ей представление о том, какими методами пользуется Сулла, когда ему нужно найти выход из трудного положения. Потом ворота двора закрылись. Лежало семь или восемь окровавленных раненых стражей, а шесть преторианцев были этим очень довольны. Стражи уничтожают сами себя! Но потом они удивились, когда услышали, как гость сестры Цезаря приказал, чтобы побежденных стражей раздели, и увидели, как люди, прибежавшие с улицы, надевали их форму. Поняв наконец, что находятся в центре неизвестного события, они обернулись к той, кто должна была их защитить. Она уже и сама направилась к ним.
– Этой ночью, – сказала она, – некоторые ваши товарищи, находящиеся во дворце, решили присоединиться к заговору против моего брата Тита Цезаря. Вы хотите остаться здесь, под охраной, закрытыми в подвале, или пойдете со мной и всеми, кто хочет помешать этому преступлению? Вы знаете дворец и других преторианцев и можете сыграть важную роль, которую я щедро оплачу золотом... Тогда вы должны подчиняться офицеру Сулле, стоящему рядом со мной.
Все посмотрели на знаменитого галла, ускользнувшего от тигров и вдруг появившегося в качестве любовника сестры Тита Цезаря.
– Если вместе с ним пойдешь и ты, то мы последуем за тобой. Разве мы не получили приказ помогать тебе в любых ситуациях? Сейчас мы должны выполнить этот приказ!
Вдруг охрана открыла ворота, и вошел Котий. За ним несли носилки, которые окружали легионеры, переодетые стражами. Ворота снова закрыли, а носилки поставили перед крыльцом дома. Котий приказал вынуть из них человека с кляпом во рту, со связанными руками и ногами. Два ветерана внесли его в вестибул, куда тут же вошли Сулла и Домитилла.
– Лацертий! – удивилась сестра Цезаря.
– Можно вынуть кляп у него изо рта, – сказал Сулла.
Лацертий получил от Домициана приказание оставаться в городском доме и быть на связи с Кассием Лонгином, находящимся в префектуре в полной боевой готовности, чтобы завтра утром призвать плебс к повиновению новому императору, тот самый плебс, от имени которого он был избран трибуном без всякой борьбы через три недели после устранения Лепида.
Лацертий с помощью брата Цезаря собрал около ста тысяч сестерциев. Этого было достаточно, чтобы раздать по двести сестерциев каждому из четырехсот тысяч римлян, которых содержала и кормила Аннона; это был дар будущего счастливого преемника Тита и одновременно бальзам, предназначенный смягчить боль, которую причинит кончина такого популярного владыки. Кроме того, ко всем городским складам были подвезены тонны зерна и миллионы кувшинов с маслом, которые будут розданы сверх положенных норм всем, состоящим на довольствии.
Лацертий был необычайно счастлив оттого, что избежал участи держать в руках один из шести кинжалов, к тому же он понял, что его должность трибуна поможет заговорщикам спрятаться, если заговор сорвется. Но Котий, возглавлявший подставных стражей, овладел его домом и захватил его самого.
