Иголка в стоге сена (СИ) - Зарвин Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Если бы Магистр знал это, он бы сумел подготовиться к встрече с Королем и не дал бы завлечь себя в капкан.
А так ему приходилось лишь строить догадки о том, какие каверзы замышляет против него Польский Властитель.
Из мрачной задумчивости старика вывел возглас Зигфрида, который, привстав в стременах, указывал рукой куда-то вдаль.
Фон Тиффен поглядел в ту сторону, и сердце его затрепетало от волнения. Навстречу отряду крестоносцев летел ястреб, хорошо видный в прозрачном небе.
Хотя с возрастом зрение стало подводить рыцаря, он сразу же узнал эту птицу. Крупный серебристый хищник был непременным спутником фон Велля во всех его миссиях и поездках.
Обученный находить слуг Ордена по цветам платья, ястреб служил ему для передачи ценных сведений своему начальству. Если у Руперта не было возможности, отправить в Кенигсберг гонца со срочной депешей, на помощь ему приходила верная птица.
Вот и сейчас она парила в небе, присматриваясь к отряду всадников и ожидая от них условного знака. Видя это, Зигфрид вскинул руку в толстой перчатке и издал призывный клич, коим тевтонские Братья подзывали прирученных ими пернатых хищников.
Услышав знакомый звук, ястреб ринулся вниз и привычно сел, на подставленную ему руку. Секретарь надел на птицу смирительный колпачок и осторожно поднес ее своему Магистру.
Цепкий взгляд фон Тиффена сразу же нашел то, что искал.
К ястребиным лапкам была привязана черно-белая тесьма с десятком узелков на ней.
Если для непосвященных тесьма свидетельствовала лишь о принадлежности птицы Ордену, то Главе Братства она говорила куда больше. Узелки и промежутки между ними были знаками тайнописи, известными Магистру и его начальнику разведки.
Из веревочного послания фон Тиффен узнал о предательстве Готфрида, убийстве Рупертом Волкича и подозрениях Воеводы, заключившего фон Велля под стражу.
Но прочтя его, Магистр облегченно вздохнул. В письме не сообщалось об опасности раскрытия Королем замысла крестоносцев. Реальных доказательств вины фон Велля в смерти посла у поляков не было.
Все, что мог предъявить тевтонцам суд, — это ничем не подтвержденные обвинения московского боярина.
Единственная нить, способная привести Польского Владыку к Братству Девы Марии, оборвалась со смертью Волкича. И для доказательства своей невиновности Руперту оставалось сделать совсем немного — убить в поединке ненавистного московита.
— Мы получили от Брата Руперта добрую весть! — обернулся в седле к подчиненным старый Гроссмейстер. — Брат Зигфрид, налей нам по чаре вина из дорожных запасов. Теперь я знаю, о чем говорить с Королем!
Он был уверен в успехе своего дела.
Глава 65
С высоты галереи, опоясывающей замковый двор, Дмитрий наблюдал за въездом немецкого отряда в Самбор. Тевтонцев было, не меньше сотни, и от обилия белых плащей с черными крестами у московита рябило в глазах.
Впереди на рослом коне выступал седобородый старик с суровым и властным взглядом. Золотая шейная цепь, ярким огнем вспыхивающая на солнце, выдавала в нем Главу Ордена Крестоносцев.
За ним следовали белокурый юноша, несущий на руке крупного ястреба, и какой-то важный Орденский сановник, с одутловатым лицом. Последний из них чувствовал себя в Самборе явно неуютно. Об этом свидетельствовал его настороженный взгляд, то и дело бросаемый им по сторонам.
Выехав на середину двора, крестоносный вождь спешился и встал на одно колено перед встречающим его Королем. Остальные тевтонцы тоже слезли с коней, повторяя сей жест вассальной покорности.
Со стороны могло показаться, что в Самбор явились верные слуги Польской Короны, готовые с честью исполнять волю своего повелителя. Но Ян Альбрехт знал, что под маской смирения кроется оскал зверя, ждущего, когда господин обернется к нему спиной.
Издали Дмитрий не мог слышать, о чем говорил с Королем Великий Магистр. Но было ясно: Глава Ордена явился в Самбор, чтобы поддержать фон Велля и убедить сюзерена в верности ему Тевтонского Братства.
Дав рыцарю знак подняться с колен, Ян Альбрехт пригласил его и остальных слуг Ордена во внутренние покои замка.
Чтобы попасть в зал пиршеств, где тевтоцы собрались отобедать с дороги, им пришлось взойти на верхний замковый поверх.
Шествуя по навесной галерее, фон Тиффен на миг поравнялся с Бутурлиным. Глаза их встретились, и Дмитрий ощутил колючий, неприязненный взгляд крестоносца.
С лиц прочих Братьев, сопровождавших Магистра, тоже не сходило надменное выражение. Похоже, немцы догадывались о том, что именно Дмитрию предстоит сойтись в поединке со ставленником Ордена.
— Надо же, сколько чванности во взоре! — хмыкнул, провожая глазами тевтонцев, Газда.
Стоя все это время рядом с московитом, он также наблюдал за приездом Магистра, и увиденное его не обрадовало.
При всей своей неприязни к Тевтонскому Ордену, Государь Польши видел в нем союзника и обращался с немцами вполне уважительно.
Совсем иначе вела себя польская власть с православными. Хотя вина Москвы в гибели Корибута не была доказана, на московитов в Самборе смотрели, косо.
Сам Великий Князь еще мог рассчитывать на доброе отношение Короля, но к его боярам польская шляхта относилась настороженно и даже враждебно.
Что до самого Газды, ютившегося в одной светлице с Дмитрием, то он оставался в живых до сих пор лишь благодаря заступничеству боярина.
Все это внушало казаку опасения, что Владыка Польши в споре между тевтонцами и Москвой может принять сторону Ордена, и тогда…
— Что с тобой? — прервал вопросом его раздумия Бутурлин. — Тебя что-то гнетет?
— Да так, брат, — тряхнул головой Газда, отгоняя мрачное видение, — тревожно мне отчего-то…
…Видел, что творится? Немцев Король принимает, как добрых гостей, а за каждым из московитов двое стражников ходят. Не ровен час, убедит Магистр Польского Государя разрешить все споры с Москвой одним ударом. Разумеешь, о чем я толкую?
— Разумею, — кивнул Бутурлин. — Нужно будет предупредить Великого Князя!
— Да и нам самим стоит быть настороже. Когда идет сеча, первыми гибнут безоружные простаки. А это как раз мы с тобой. Хорошо бы и нам запастись клинками…
— Как ты ими запасешься? — развел руками боярин. — Ныне в Самборе нас к оружейной палате на выстрел из лука не подпустят!
— Не подпустят… — согласился с другом казак, — …но можно кое-что придумать. Не быть мне Газдой, если к вечеру я не добуду для нас мечи!
________________________
Беседа с Братом Рупертом успокоила Тевтонского Владыку. Как и сообщалось в узелковом послании фон Велля, угрозы крестоносному делу королевское судебное разбирательство не несло.
Не пугала Магистра и грядущая встреча его воспитанника в поединке с Бутурлиным. Мимолетного взгляда на боярина ему хватило, чтобы его опасения развеялись. Едва ли скуластый недомерок с изрытым оспой лицом мог достойно противостоять лучшему рыцарю Тевтонского Братства.
Наверняка он недурно ездит верхом на низкорослой татарской лошади и метко пускает стрелы. Но в ближнем бою, без коего была немыслима ордалия, ему остается лишь с честью погибнуть.
Совсем иные мысли владели Братом Казначеем. Сановник Ордена поймал себя на том, что отнюдь не желает победы немецкому оружию. И если бы московит в схватке свернул Фон Веллю шею, Куно лишь возрадовался бы.
Но Казначей мало верил в подобный исход ордалии. К тому же, поражение Командора могло пагубно отразиться и на его собственных интересах. Уверовавшись в причастности Братства к смерти Корибута, Король наверняка бросит Орденскую делегацию в подземелье.
Посади Ян Альбрехт на цепь Магистра, Куно был бы счастлив. Однако, ему не улыбалось самому сидеть в темнице и есть прогорклый хлеб. Фон Велля следовало убить так, чтобы вина за его смерть пала на московитов, а сам фон Трота остался бы в стороне.
Казначей решил действовать. На Литве у него было немало сообщников, готовых за деньги исполнить любое поручение. Один из таких людей как раз жил поблизости от Самбора.
