Книга алхимика(Роман) - Уильямс Адам (читаемые книги читать txt) 📗
— Минута истекла, — деловито произнес Маранда. — Итак, господа, перемирие закончилось.
Огаррио в ярости оттолкнул девушку и, вцепившись пальцами в камень парапета, перегнулся через него и закричал:
— Капитан!
Солдаты отпустили Пинсона, и Мария бросилась в его объятия. Тем временем фалангист быстро шел к лестнице, что вела вниз — в город. Он почти добрался до нее, когда, услышав крик Огаррио, обернулся и прикрыл рукой глаза от солнца, которое как раз показалось над стенами цитадели.
— Что вы хотите? Я ведь уже все вам сказал. Переговоры закончились.
— Чего я хочу? Да так, сущую мелочь. Получай, гад! — С этими словами Огаррио выстрелил в Маранду три раза. Первая пуля слегка задела фалангиста, он покачнулся и схватился за плечо. Древко флага стукнуло о брусчатку двора, когда капитан упал на колени. Вторая пуля срикошетила, ударившись о камень. К этому моменту фалангист уже катился к лестнице. Третья пуля выбила искры из брусчатки, и Маранда с криком боли исчез из виду.
Бесерра и Мартинес захохотали.
— Ты еще пожалеешь об этом, сволочь! — раздался с лестницы яростный вопль фалангиста. — Я пришел под флагом перемирия!
— Пошел ты!.. — весело ответил Огаррио, к которому вернулось приподнятое настроение. — До встречи в аду!
Фалангисты открыли ружейный огонь из замаскированных позиций вокруг площади. Пули засвистели над парапетом. Пинсон, прикрыв собой Марию, не мог поверить своим глазам. Огаррио, Бесерра и Мартинес сидели, прижавшись спинами к парапету, толкали друг друга локтями и хохотали словно дети.
— Вы рехнулись! — прокричал профессор. — Весь ваш план — коту под хвост! Как вы можете смеяться?! Вы же обрекли невинных людей на смерть.
— Превратности войны, сеньор, — улыбнулся ему Огаррио, — превратности войны. Как там моя тигрица?
Мария плюнула в его сторону.
— Вам лучше вернуться в собор, — продолжил сержант, — а то здесь становится жарковато. Помолитесь там немного за нас. Договорились?
— Я думал, вы не верите в силу молитвы.
— Я готов поверить во что угодно, сеньор, главное, чтобы дивизия фашистов оказалась аккурат над взрывчаткой, которую я приготовил. Я превращу цитадель в муравейник. Чем дольше мы сможем продержаться, тем больше сюда заберется фалангистов. Пусть прячутся за каждым камнем. Да, на вашем месте я бы молился. Молился за то, чтобы осада оказалась долгой. Помните, что вы остаетесь в живых, только пока мы можем сражаться. А потом я устрою взрыв, и мы все вместе, теплой компанией, отправимся на тот свет. — Он толкнул локтями солдат. — Верно я говорю, Бесерра?
Рядовой по-волчьи оскалился. Он был преисполнен решимости.
— Это будет хорошая смерть, — негромко произнес он, — достойная солдата.
— Точно, — кивнул Огаррио.
Только сейчас Пинсону открылась жуткая правда. Когда его вели из собора на стену, он подумывал, не рассказать ли Огаррио о потайном ходе. Это позволило бы не только избежать бессмысленного кровопролития, но и спасти от гибели собор и мечеть, сохранив уникальные архитектурные шедевры для грядущих поколений. Только сейчас профессор осознал, что тешил себя иллюзиями. Огаррио никогда не согласился бы воспользоваться тоннелем. Он и заложникам не позволил бы этого сделать. На лице сархенто сияла улыбка, он мечтал лишь об одном — о смерти.
Кажется, Огаррио говорил, что об их подвиге будут складывать легенды? Ну да, сержант увидел пещеру под собором, и это стало поворотным моментом. После этого его уже не волновало ни спасение собственного отряда, ни кого бы то ни было вообще.
— Вы приняли решение, когда оказались в подземной мечети, — негромко произнес профессор. — Сообразили, что сможете нанести врагу огромный ущерб. Переговоры были спектаклем, так?
— А что тут такого? — пожал плечами Огаррио. — Планы на то и есть, чтобы их менять. Вы сами мне говорили, что фалангисты не дадут мне уйти. Проклятье! Я прекрасно понимал с самого начала, что шансов на спасение практически нет, но ничего другого придумать не мог. А потом я увидел огромную пещеру и понял, что это подарок от самого дьявола. Зачем мудрить, искать пути отхода, когда можно прихватить с собой на тот свет целую дивизию фашистов? Лучше уж сложить свои головы здесь, чем понапрасну гибнуть на берегах Эбро.
— Но зачем вам понадобились заложники? Вы ведь можете подорвать здесь все и без нас. Почему вы не отпустили людей, когда у вас была такая возможность?
— Чтобы народ разболтал о маленьком сюрпризе, который я приготовил для фашистов? Да будет вам, сеньор, вы же политик! Вы должны прекрасно понимать, как важно правильно расставить ловушку. Думаете, фалангисты пошли бы на штурм, зная, что я приготовил им западню? Мне надо было усыпить их бдительность. Вот поэтому я и устроил этот спектакль с переговорами. Хотел убедить фалангистов, что мы загнали себя в тупик в надежде, что получится сторговаться и нас отпустят. Кстати, должен признать, сеньор, вы очень мне помогли.
— Да вы и дня не продержитесь! С тридцатью-то бойцами!
— Значит, отправимся на встречу с Марксом раньше, а не позже. Верно я говорю? Да вы не печальтесь. Нам выпала честь славно послужить Республике, и вам с заложниками отведена немаловажная роль. Человеческая жизнь сама по себе мало что значит. Мартинес, уведи их отсюда.
Сержант засвистел в свисток. Пинсон увидел, как солдаты бегут из замка и начинают карабкаться на стены. В воздухе свистели пули, а одну из башен разметало взрывом снаряда.
— Ты как? — спросил Пинсон Марию, когда за ними захлопнулись двери.
— Обними меня. — Она вжалась лицом в его плечо и заплакала.
Он крепко стиснул ее в объятиях, прижавшись щекой к ее липкому от пота лбу, чувствуя кожей ее жаркое дыхание. Профессор принялся нашептывать ей на ухо ласковые слова, повторяя все то, что часто говорил Томасу, когда внук просыпался в слезах по ночам и звал родителей. Но как эти слова могли уберечь и защитить от грохота пушек, щелкающих выстрелов винтовок и разрывов гранат? Сражение действительно разгоралось все жарче.
— Скажи, что у тебя есть план. — Она подняла к нему залитое слезами лицо. — Даже если у тебя его нет и старуха просто сошла с ума, скажи, что он есть.
— Но он у меня и правда есть, моя дорогая. Под собором находится тайный ход. Если его не завалило, то мы сможем уйти в горы.
— И жить потом долго и счастливо, — улыбнулась Мария и прижалась к нему. Постепенно она перестала дрожать. — Спасибо, какая сладкая ложь…
Пинсон вздрогнул, услышав, как кто-то за его спиной презрительно хмыкнул. Когда он обернулся, ему показалось, что перед ним ожившая статуя священника. На какой-то миг профессора посетила мысль, что у него начались галлюцинации, но тут он понял — перед ним человек, с ног до головы перемазанный глиной и покрытый пылью. Красные от недосыпа глаза уставились на Энрике, а губы скривились в усмешке.
— Ах, какая любовь. Очень трогательно.
— Пако? — ахнул Пинсон. — Какое счастье, вы вернулись! Вам удалось отыскать выход?
— Да, я его нашел. Вот, принес вам подарочек. Можете отдать его своей путе, — он сунул в руки профессору что-то мягкое и влажное.
Это оказались побеги папоротника со стеблями, еще липкими от сока на местах срезов. Пинсон вознес про себя благодарственную молитву.
— Что это? — с волнением прошептала Мария.
— Это… — На глаза Пинсона навернулись слезы. — Можно сказать, что это волосы с головы Каменной Девы из книги Самуила.
— Я бы, скорее, назвал ее ведьмой, — возразил Пако. — Папоротник растет по самому верху дамбы. Именно туда и выходит тоннель. Все в точности так, как описал ваш колдун. Так что можете быть довольны, профессор.
Глаза Марии сверкали, словно звезды.
— Тоннель? Энрике, так, значит, это все-таки правда? Томас угадал. Книга Самуила и в самом деле волшебная!
— Волшебная? — ехидно произнес Пако. — Бесконечный темный лаз с кучей расселин, в которые я мог провалиться буквально на каждом шагу, тоже можно назвать волшебным.
