Голубой горизонт - Смит Уилбур (прочитать книгу txt) 📗
– Значит, договорились, – сказал Котс. – Поспешим и опередим Джима Кортни. Устроим засаду в таком месте, где у нас будет преимущество.
Котсу было легко идти по следу каравана Джима, не приближаясь к нему и не обнаруживая собственного присутствия. Пыль, поднятая стадами, была видна за много лиг. Убедив себя, что он больше не нуждается в Ксиа, Котс повел свой отряд вниз по откосу, потом дал широкий осторожный крюк на юг, чтобы обогнать караван на десять лиг. Затем они двинулись на перехват, в лоб. Таким образом Котс рассчитывал не оставить следа, по которому бушмен Джима Кортни заподозрил бы их присутствие раньше, чем они устроят засаду.
Местность им благоприятствовала. Было очевидно, что Джим Кортни идет по долине реки, текущей к океану. Здесь на всем пути попадались хорошие пастбища и много воды для скота. Однако в одном месте река проходила через узкое ущелье, прорезанное в неровных холмах. Котс и Кадем с высоты соседнего холма осмотрели узкий вход в ущелье.
– Им придется провести здесь фургоны, – сказал довольный Котс. – Другой путь через эти холмы означает четырехдневный крюк на юг.
– Им потребуется больше дня, чтобы пройти через ущелье, а значит, им хотя бы раз придется в нем заночевать, – согласился Кадем. – Мы сможем напасть на них ночью. Застанем врасплох. Воины нгуни, которые идут с ними, в темноте не воюют. Мы будем как лисы в курятнике. И еще до рассвета все будет кончено.
Они ждали наверху, наблюдая, как вереница фургонов неторопливо входит в ущелье под ними и по берегу реки углубляется в него. Котс узнал Джима Кортни и его женщину. Они сидели в первом фургоне. Улыбка Котса стала свирепой. Он видел, как они разбили лагерь и выпрягли быков. Котс обрадовался, заметив, что беглецы не пытаются выстроить фургоны защитным прямоугольником, просто оставляют их под деревьями на берегу реки далеко один от другого. За фургонами в ущелье начали вливаться стада. Они пили из реки, а пастухи-нгуни начали разгружать бивни, привязанные к спинам животных.
Котс впервые оказался так близко к каравану, что мог оценить размеры добычи. Он пытался пересчитать головы скота, но из-за пыли и толчеи это оказалось невозможным – все равно что пытаться пересчитать сардин в косяке. Тогда он повернул подзорную трубу к грудам слоновой кости, лежащим на берегу. Он и представить не мог, что сокровище так велико.
Он следил, как под присмотром пастухов-нгуни скот устраивается на ночлег. Потом, когда на закате свет стал убывать, Котс и Кадем покинули свое укрытие на холме и, пригибаясь, чтобы их не увидели на фоне неба, пошли туда, где сержант Удеман держал лошадей.
– Хорошо, Удеман, – сказал Котс, садясь верхом. – Превосходная позиция для нападения. Едем обратно, на соединение с остальными.
Они пересекли следующий хребет и по крутой звериной тропе спустились к реке.
Баккат смотрел, как они уходят. Он дождался, пока нижний край солнца коснется горизонта, и только тогда шевельнулся в своем укрытии на высоком холме по другую сторону ущелья. Он не хотел рисковать: вдруг Котс решит вернуться? В темноте он быстро и неслышно спустился в ущелье и пришел к Джиму.
Джим выслушал его рассказ до самого конца.
– Отлично, – довольно сказал он. – Они нападут сегодня ночью. Теперь, когда он видел скот и слоновую кость, ему не сдержать своей алчности. Иди за ними, Баккат. Следи за каждым их движением. Я буду прислушиваться к твоим сигналам.
Как только окончательно стемнело и наблюдатель ничего не мог увидеть с холмов, Джим приказал снова впрячь быков в фургоны и отвел их на участок, расположенный углом у подножия холмов, с трех сторон окруженный крутыми склонами. Работали молча, без криков и хлопанья кнутами. Эту позицию было легко защищать, и они поставили фургоны рядом и связали их колесо к колесу. Запасных лошадей загнали в центр этой площадки. Лошадей, которых предстояло использовать ночью, привязали снаружи фургонов; все они были оседланы, на всех мушкеты в чехлах и сабли в ножнах; все готовы к немедленному выступлению.
Потом Джим пошел туда, где ждали Инкунзи, главный пастух, и остальные нгуни. По приказу Джима они подняли скот и незаметно отвели его по ущелью на три кабельтовых вверх от того места, где под взглядом Котса животные на закате устраивались на ночлег. Джим поговорил с пастухами и точно объяснил, что ему от них нужно. Некоторые пастухи возражали: они смотрели на животных как на своих детей и очень пеклись об их благополучии, но Джим прикрикнул на них, и они смолкли.
Животные почувствовали настроение пастухов, они тревожились и раздражались. Инкунзи ходил между ними, наигрывая колыбельную на тростниковой флейте. Скот начал успокаиваться и ложиться на ночь. Однако держался вместе: в такие нервные моменты каждому животному требовалась поддержка всего стада.
Джим вернулся к фургонам и убедился, что люди поужинали, что они одеты и вооружены, готовы к выступлению. Потом они с Луизой поднялись на невысокий утес над лагерем. Здесь им будут слышны сигналы Бакката. Они сели рядом, укрывшись от ночной прохлады одной шерстяной накидкой, и негромко разговаривали.
– Они дождутся восхода луны, – предсказывал Джим.
– А когда это? – спросила Луиза. Немного погодя они вместе заглянули в альманах, но она спросила, просто чтобы услышать его голос.
– За несколько минут до десяти часов. Полнолуние через семь дней. Как раз достаточно света.
Наконец восточный горизонт посветлел от восходящей луны. Джим замер и отбросил накидку: на холме на противоположной стороне ущелья дважды крикнула орлиная сова. Орлиная сова никогда не кричит два раза подряд.
– Это Баккат, – тихо сказал Джим. – Они идут.
– По какому берегу реки? – спросила Луиза, вставая.
– По тому, где они видели фургоны на закате, вот по этому.
Орлиная сова снова крикнула, на этот раз гораздо ближе.
– Котс быстро приближается. – Джим свернул на тропу, ведущую к лагерю. – Пора подниматься.
Возле лошадей ждали люди, темные молчаливые фигуры. Джим негромко поговорил с каждым. Некоторые подпаски настолько выросли, что могли ездить верхом и стрелять из мушкета. Самые маленькие под предводительством Изезе, Мухи, поведут вьючных лошадей с запасным порохом, пулями и бутылками с водой на случай серьезного боя. Тегване во главе двадцати воинов нгуни остается сторожить фургоны.
Интепе, внучка Тегване, стояла рядом с Замой, помогая ему укрепить снаряжение на спине Вороны. В последнее время они часто бывали вместе. Джим подошел к ним и негромко заговорил:
– Зама, ты моя правая рука. Один из нас всегда должен находиться рядом с Велангой. Не отъезжай от нее.
– Пусть Веланга остается в лагере с остальными женщинами, – ответил Зама.
– Ты прав, старый друг, – улыбнулся Джим. – Она должна делать то, что я говорю, но пока мне не удалось найти слова, чтобы убедить ее в этом.
Орлиная сова крикнула снова – три раза.
– Они близко.
Джим взглянул на горб луны, плывущий над холмами.
– По коням! – приказал он.
Каждый знал, что делать. Все неслышно сели верхом. Джим и Луиза на Драмфайре и Трухарт повели их туда, где Инкунзи со своими воинами караулил спящих животных.
– Ты готов? – спросил Джим, подъезжая. Инкунзи держал щит на плече, в лунном свете блеснул его ассегай. Его люди плотной группой стояли за ним.
– Сегодня я приготовил пир для ваших клинков. Пусть едят и пьют вволю, – сказал им Джим. – Вы знаете, что делать. Начинаем.
Быстро и неслышно, привычными уверенными движениями воины растянулись длинным двойным рядом поперек всего ущелья, от берега реки до крутого склона. За ними расположились всадники.
– Мы готовы, великий господин! – тихо пропел Инкунзи.
Джим достал из кобуры на седле пистолет и выстрелил в воздух. И мгновенно ночь взорвалась шумом и криками. Нгуни ассегаями колотили по щитам и выкрикивали свои воинские кличи. Всадники стреляли из мушкетов и орали, как банши. Они устремились вперед по ущелью, и животные начали вставать. Тревожно заревели быки: они очень чувствительны к настроению своих пастухов. Жалобно замычали коровы, но когда цепь кричащих, барабанящих воинов надвинулась на них, они запаниковали и начали убегать.
