Шаман - Гордон Ной (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
В армейской аптечке нашлась пара шин, но Робу Джею они не понравились, потому он реквизировал несколько бревен, из которых санитары сделали новые шины своими руками под его руководством. Абнер Уилкокс оказался весьма способным и изобретательным плотником. Он соорудил множество отличных легких носилок, натянув между жердями брезент. Офицер тыла нашел для них двуколку, которую можно было использовать для перевозки раненых, но Роб Джей годами ездил по вызовам по ухабистым дорогам и знал, что для перевозки раненых по пересеченной местности ему нужно нечто более надежное и на четырех колесах. Он нашел неплохо сохранившуюся бричку, а Уилкокс прибил к ней бортики и крышу. Они выкрасили ее в черный цвет, и Ордуэй талантливо изобразил серебряной краской на каждом бортике кадуцей, символ медицины, срисовав его с аптечки. У ремонтёра Роб Джей раздобыл пару уродливых, но сильных рабочих лошадок — животные были тоже своего рода «отбросами», как и весь этот спасательный отряд.
Пятеро мужчин невольно загордились, почувствовав себя коллективом, но Робинсон явно был обеспокоен опасностью их нового назначения.
— Да, мы будем подвергаться опасности, — согласился Роб Джей. — Но солдаты в строю также рискуют, равно как и кавалерия, иначе бы не было потребности в санитарах.
Он всегда знал, что война портит людей, но лишь теперь заметил, что она повлияла на него так же, как и на всех остальных. Он распоряжается жизнями этих пяти человек, им придется бежать за ранеными снова и снова, как будто им не страшен град пуль и снаряды артиллерии. И он пытался увести их от страха и беспокойства, постоянно напоминая им о том, что все они принадлежат к поколению смерти. Его лицемерные слова и отношение должны были уменьшить груз его ответственности; он и сам отчаянно пытался верить в них. Он хотел убедить их, что теперь их жизнь ничем не хуже, чем в те времена, когда им приходилось терпеть сложный характер Фиттса, а главной целью было произвести впечатление во время исполнения вальсов, полек и маршей.
Он поделил носильщиков на две команды — Перри поставил с Лоренсом, а Уилкокса — с Робинсоном.
— А как же я? — спросил Ордуэй.
— А ты будешь со мной, — ответил Роб Джей.
Капрал Амесса Декер, почтальон, хорошо знал Роба Джея, поскольку тот регулярно отправлял весточки Саре, которая в ответ присылала длинные и страстные письма. Жена была настолько физически притягательна для него, что иногда, лежа в своей хибаре и перечитывая ее письма одно за другим, он пылал ее страстью и буквально чувствовал ее запах. Хотя Каир и кишел женщинами, которых можно быть купить как за деньги, так и за патриотизм, он даже не пытался найти замену жене. Верность была его уделом.
Большую часть своего свободного времени он писал письма — в ответ на теплые письма Сары слал ей нежность и душевную поддержку. Иногда он писал и Шаману, но еще чаще делал записи в своем дневнике. Часто он лежал, закутавшись в пончо, и придумывал, как бы ему вызнать у Ордуэя, что произошло в тот день, когда была убита Маква-иква. Он знал, что когда-нибудь сумеет добиться доверия Ордуэя.
Он все думал о сообщении Мириам, о «ничего не знающих» и Ордене звездно-полосатого флага. Кто бы ни был автором того доноса (он сам пришел к выводу, что его составил какой-нибудь засланный священник), он совершенно точно заявлял о своей принадлежности к протестантам, ненавидящим католиков. Сработает ли это снова? Письмо с сообщением осталось вместе со всеми его бумагами в Холден-Кроссинге. Но он читал его настолько часто и внимательно, что, казалось, помнил все знаки и сигналы, пароли и явки — целая система тайного общения, которую наверняка придумал когда-то впечатлительный парень с богатым воображением.
Во время тренировки с носильщиками, один из которых играл роль раненого, Роб Джей заметил, что когда два человека грузят пострадавшего на носилки и поднимают его на бричку, то они слишком быстро устают и могут сильно ослабеть, особенно если им пришлось нести носилки довольно долго.
— Нужен носильщик на каждом углу носилок, — предложил Перри, и Роб Джей не мог с ним не согласиться. Но тогда они могли обеспечить работу лишь одной группы, чего будет недостаточно на случай, если полк попадет в переделку.
Он рассказал о своей проблеме полковнику.
— И что же ты собираешься делать? — спросил Симондс.
— Мне нужен весь оркестр. Повысь пятерых моих носильщиков до капралов. Каждый из них сможет возглавить отдельную группу с носилками, если у нас будет слишком много раненых. В каждую группу войдет еще по три музыканта, они будут приписаны к уже обученным капралам. Если бы солдаты могли выбирать между музыкантами, которые великолепно играют в бою, и музыкантами, которые спасают им жизни, уверен, они бы выбрали последних.
— Но у них нет права выбирать, — сухо ответил Симондс. — Здесь я все решаю.
Однако он принял верное решение. Пятеро носильщиков получили нарукавные знаки капрала, а Фиттс перестал здороваться с Робом Джеем, когда бы ни проходил мимо.
В середине мая настала жаркая пора. Лагерь был расположен между реками Огайо и Миссисипи, воды которых стали черными от грязи, спускаемой в них из лагеря. Но Роб Джей выдал каждому солдату по полкуска коричневого мыла, и все роты дружно двинулись вверх по реке Огайо к чистым водам, где всем было приказано раздеться и тщательно вымыться. Сначала они входили в воду с проклятиями и стонами, но большинство из них выросли на фермах и не смогли не вспомнить старые привычки, а потому купание вскоре обернулось фонтаном брызг и баловством. Когда солдаты выходили из воды, их осматривали сержанты, особое внимание уделяя головам и ногам, после чего, под восторженные возгласы товарищей, некоторых отправляли обратно в воду домываться.
У некоторых униформа была изорвана в клочья или же пестрела заплатами, вырезанными из самых разных предметов одежды. Но полковник Симондс заказал новую форму, и, когда ее раздали солдатам, те справедливо решили, что вскоре их отправят в бой. Оба канзасских полка уже спустились вниз по Миссисипи на пароходах. Все, естественно, решили, что их отослали в подкрепление армии Гранта, который собирался брать Виксберг, и что им придется последовать за канзасцами.
Но двадцать седьмого мая днем, когда оркестр Уоррена Фиттса то и дело допускал кошмарные ошибки в своей страстной игре, полк отправили к железной дороге вместо причала. Людей и животных погрузили в вагоны, и прошло два часа прежде, чем пассажирские вагоны прицепили к грузовым, после чего сто тридцать первый полк попрощался с Каиром.
Доктор и носильщики ехали в больничном вагоне. Когда они выезжали из Каира, вагон пустовал, но уже через час у одного молодого рядового случился обморок, и когда его принесли в больничный вагон, Роб Джей обнаружил, что тот горит в лихорадке и бредит. Он делал парню спиртовые примочки, но потом решил во время одной из остановок передать его в гражданскую больницу при первой же возможности.
Робу Джею нравился больничный вагон, который окажется незаменимым, когда они будут возвращаться после битвы. С одной стороны по всей длине вагона разместили три ряда подстилок. Каждую подстилку прочно укрепили с помощью резиновых петель, благодаря которым все четыре угла были подвешены на крюки, вбитые в стены и подпорки; резиновые ремни значительно сглаживали дорожную тряску. В отсутствие пациентов пять новоиспеченных капралов заняли по подстилке и дружно согласились, что вряд ли даже генералы путешествуют с большим комфортом. Аддисон Перри, который всегда легко засыпал где угодно и когда угодно, будь то день или ночь, уже мирно похрапывал рядом с самым молодым санитаром, Лоренсом. Льюис Робинсон занял место отдельно от всех остальных, устроившись под фонарем, и делал какие-то пометки на листе бумаги, должно быть, сочиняя музыку.
Они не имели никакого представления о том, куда их везут. Когда Роб Джей прошел в конец вагона и открыл дверь, то услышал раскатистый грохот. Он устремил взгляд в небо, выше движущихся вагонов, и увидел там яркие огоньки звезд; в глаза ему тут же бросилось созвездие Большой Медведицы. Он нашел альфу и бету, а после них — и Полярную звезду.
