Шаман - Гордон Ной (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Поэтому полковник пришел к доктору, чтобы убедить его остаться, после чего Роб Джей подписал документы еще на три месяца службы без всяких колебаний. И действительно, у него совсем не было нареканий на условия работы.
Теперь, сказал он Симондсу, необходимо подготовить полевой госпиталь для того, чтобы лечить раненых в бою.
Санитарная комиссия лоббировала реформы, предлагаемые военным министром, до тех пор, пока службы перевозки больных и санитары-носильщики не стали неотъемлемой частью Потомакской армии. Но на этом реформирование остановилось, будто бы все забыли о необходимости ухаживать за ранеными в западном секторе.
— Мы сами должны о себе позаботиться, — настаивал Роб Джей.
Они с Симондсом удобно устроились за палаткой-амбулаторией, покуривая сигары; теплый весенний ветерок разносил запах дыма, в то время как Роб рассказывал полковнику о своем путешествии в Цинциннати на «Боевом ястребе».
— Мне довелось поговорить с двумя парнями, которые два дня пролежали на поле боя после ранения. И благо, что пошел дождь, потому что им даже нечего было пить. Один мужчина рассказал мне, что в ту ночь кабаны подобрались совсем близко к тому месту, где он лежал, и начали пожирать тела. В том числе тела тех, кто еще не умер.
Симондс кивнул. Он и сам знал все эти ужасающие подробности.
— Что вам для этого нужно?
— По четыре человека от каждой роты.
— Вы хотите целый взвод превратить в санитаров-носильщиков, — с изумлением предположил Симондс. — Наш полк и так не полностью укомплектован. Многие уже слишком стары и немощны, им вообще не нужно бы на службу поступать. Возьми их.
— Нет. Мне нужны те, у кого хватит сил вытащить своего товарища из-под огня и доставить его в безопасное место. С этой работой старые и больные не справятся.
Роб Джей взволнованно смотрел в лицо этому молодому парню, которым он восхищался и которого — в данный момент — ему было искренне жаль. Симондс любил своих подчиненных и хотел защитить их, но, как полковнику, ему приходилось брать на себя незавидную обязанность распоряжаться человеческими жизнями так, будто солдаты были не людьми, а боеприпасами, провиантом или деревянными колодами.
— Я бы мог взять музыкантов из оркестра, — предложил Роб Джей. — Большую часть времени они бы играли, а после битвы могли бы носить раненых.
Полковник Симондс с облегчением кивнул.
— Отлично. Давайте посмотрим, кого капельмейстер мог бы вам отдать.
Капельмейстер Уоррен Фиттс шестнадцать лет проработал обувщиком, после чего поступил на военную службу в Форт-Уэйне. Он без устали занимался музыкой и еще в молодости несколько лет пытался открыть свою музыкальную школу в Саут-Бенде. Когда он уехал из этого города, заработав достаточную сумму денег, то вернулся к изготовлению обуви — делу, которое оставил ему отец. Тот хорошо обучил сына, поэтому Фиттс стал отличным обувщиком. Его заработок был скромным, но на жизнь хватало; вместе с этим он давал частные уроки музыки, обучая игре на фортепиано и духовых. Война возродила его старые мечты, которые, как он считал, погибли окончательно и бесповоротно. Он собрал все музыкальные таланты Форт-Уэйна, чтобы основать свой оркестр, потому теперь его оскорбило предложение хирурга, который хотел забрать его музыкантов и сделать из них санитаров.
— Никогда!
— Мне они нужны ненадолго, — объяснял Роб Джей. — Все остальное время они будут продолжать свои занятия с вами.
Фиттс с трудом скрывал гнев.
— От каждого музыканта требуется полная отдача, ничто не должно отвлекать их внимание. Когда они не выступают, то все время должны отдавать репетициям и занятиям.
По собственному опыту с виолой да гамба Роб Джей знал, что капельмейстер прав.
— А есть ли у вас в оркестре такие инструменты, на которых играет сразу несколько человек? — терпеливо спросил он.
Вопрос задел Фиттса за живое. Раз уж он не стал дирижером, то должность капельмейстера стала для него пределом мечтаний, а потому он тщательно следил за тем, чтобы его собственная внешность, равно как и внешний вид музыкантов его оркестра, полностью соответствовали представлениям солдат об исполнителях. Волосы Фиттса полностью поседели. Его лицо было гладко выбрито, за исключением аккуратно подстриженных усов, в кончики которых он втирал воск и щегольски подкручивал их. Его униформа содержалась в идеальном состоянии, и музыканты знали, что также должны натирать до блеска свои инструменты, стирать форму, чистить и подкрашивать обувь. И что должны выступать гордо, потому что когда их капельмейстер показывает все свое умение, взмахивая дирижерской палочкой, он хочет, чтобы и весь оркестр соответствовал его стандартам. Но несколько человек явно выбивались из строя…
— Абнер Уилкокс, — сказал он. — Горнист.
Уилкокс сильно косил. Фиттсу нравилось, когда музыканты обладали не только талантом, но и физической красотой. Он на дух не переносил всевозможных увечий, которые портили идеальную картину его оркестра, а потому решил определить Уилкокса на должность полкового горниста.
— Оскар Лоренс. Барабанщик.
Неуклюжий шестнадцатилетний парень, который из-за своей неловкости не только оказался плохим барабанщиком, но также часто сбивался с шага во время марша оркестра, и движения его головы часто выбивались из общего ритма.
— Леннинг Ордуэй, — сказал Фиттс, и хирург понимающе кивнул. — Корнет ми-бемоль.
Посредственный музыкант и кучер одной из оркестровых повозок, который иногда присоединялся к разнорабочим. Был хорош в игре на трубе, когда они по средам выступали перед однополчанами, или во время репетиций, сидя на табуретах на плацу, но его хромота становилась просто невыносимой, и он не мог маршировать так, чтобы не разрушать ровный строй оркестра.
— Аддисон Перри. Малая флейта и пикколо.
Плохой музыкант и неряха. Фиттс только рад был избавиться от этого мертвого груза.
— Льюис Робинсон. Корнет-сопранино ми-бемоль.
Способный музыкант, Фиттс не мог этого отрицать. Но Робинсон постоянно раздражал его свыше всякой меры — самоуверенный осел, слишком много о себе возомнивший. Несколько раз Робинсон показывал ему различные мелодии, которые, по его словам, сочинил сам, и спрашивал, можно ли поделиться ими с оркестром, чтобы сыграть их как-нибудь на концерте. Он утверждал, что работал дирижером в филармонии одной общины в Колумбусе, штат Огайо. Фиттс не хотел, чтобы кто-то заглядывал ему через плечо и дышал в спину.
— И?.. Кого еще?
— На этом все, — удовлетворенно ответил капельмейстер.
Всю зиму Роб Джей тайком наблюдал за Ордуэем издалека. Он нервничал, потому что, хотя трубач и записался на службу на годовой срок, ничто не помешает ему просто сбежать и исчезнуть. Но та необъяснимая причина, которая держала всех в армии, распространялась и на Ордуэя; и именно он оказался среди тех пяти рядовых, которые поступили в подчинение к Робу Джею. Его наружность была довольно приятной, ничто не выдавало в этом милом парне убийцу, за исключением водянистых встревоженных глаз.
Никто из этих пятерых не обрадовался своему новому назначению. Льюис Робинсон даже запаниковал.
— Я должен играть! Я ведь музыкант, а не врач!
Роб Джей поправил его:
— Санитар-носильщик. Пройдет совсем немного времени, и ты станешь санитаром-носильщиком, — пояснил он ему, но все поняли, что он обращался ко всем присутствующим.
Он попытался извлечь выгоду из этой странной сделки, попросив капельмейстера не задействовать их в своей работе вообще, и выиграл эту уступку с подозрительной легкостью. В занятиях с ними он начал с азов, научив их обращаться правильно с перевязочным материалом и делать повязки, а затем рассказал о видах ран и о том, как нужно их перевязывать. Он научил их, как добраться до раненых на поле боя и донести их в безопасное место, а также снабдил каждого маленьким рюкзаком с перевязочным материалом, повязками, флягой со свежей водой, опиумом и морфином в порошке и пилюлях.
