Темная роза - Хэррод-Иглз Синтия (мир бесплатных книг .TXT) 📗

– Мадам, что вам угодно?

– Я услышала шум и пришла посмотреть, что происходит. Кэт, здесь был адмирал!

Кэт Чамперноун смущенно взглянула на нее и ответила, понизив голос:

– Он пришел пожелать моей госпоже доброго утра, мадам.

– В ночной рубашке? – удивилась Нанетта. – А где сама госпожа?

– Но, мадам, – еще сильнее обеспокоилась Кэт, – она еще в постели.

Нанетта пристально посмотрела на нее, в глазах гувернантки застыла мольба.

– Адмирал пришел в ночной рубашке навестить леди Елизавету в постели. Как ты могла, Кэт, впустить его?!

– Я просто не могла воспрепятствовать ему войти, мадам. И, в конце концов, он отчим моей госпожи.

– Муж ее мачехи, ты хочешь сказать. Кэт, это больше не должно повториться. Это неприлично. Посмотри на этих женщин – ты думаешь, они не разнесут эту историю по дворцу?

– Этого больше не будет, мадам, можете быть уверены.

Однако это случилось еще, и адмирал, возможно предвидя возражения, заручился помощью Екатерины, часто приходя с ней, чтобы разбудить принцессу, сидя у той на кровати и по-отцовски целуя ее и дружески пошлепывая. Наконец Нанетта решила поговорить с Екатериной.

– Ну, Нан, это же только шутки, – улыбнулась Екатерина, – ты ведешь себя, как Кэт, она тоже приходила ко мне и просила не Приводить больше адмирала, чтобы разбудить его падчерицу.

– Но это неприлично, – возражала Нанетта, – она ведь уже не ребенок...

– Не глупи, Нан, она всего лишь девочка, и что может быть неприличного, если я тоже там?

На это трудно было что-то возразить – слепо любящая мужа Екатерина не могла увидеть очевидного и только подыгрывала остальным двум игрокам, играющим по своим правилам. Там, где дело касалось Томаса, королева словно слепла – и ей предстояло закрыть глаза на еще большее. На Рождество ей показалось, что она беременна, а после Нового года она совершенно уверилась в этом, и тут Екатерина до такой степени потеряла бдительность, что даже придерживала принцессу во время ее возни с адмиралом, пока тот не доводил ее своим щекотанием до изнеможения.

В феврале они переехали из Челси в Ханворт, чтобы первый дворец освежили и привели в порядок, но посещения принцессы адмиралом не прекратились. Уверенная в своей беременности и видящая все в розовом свете, королева только смеялась их забавам. Но вот как-то утром они все трое прогуливались по парку, а Кэт с другой камеристкой шли чуть поодаль. Леди Елизавета надела новое черное бархатное платье, очень элегантное, и Нанетта, занимавшаяся составлением букета для королевы – это была ее обязанность, независимо от того, куда переезжал двор, – была потрясена, увидев возвращающуюся из парка девочку только в нижнем белье и рубашке, а от черного платья остались какие-то клочья на ее плечах. Нанетта вскочила, но принцесса пронеслась мимо нее и взбежала по лестнице. Ее лицо раскраснелось, но она улыбалась. Кэт бросилась за ней. Нанетта схватила ее за руку на ходу:

– Кэт, что происходит? Глаза Кэт злобно блеснули:

– На этот раз он зашел слишком далеко, а королева совсем ничего не хочет замечать! Я просто не знаю, что делать. Это опасная игра, она не доведет до добра, но они не хотят меня слушать!

– Что случилось с ее платьем?

– Адмирал разрезал его кинжалом!

– Что? – ужаснулась Нанетта.

– Да, вот так! Она хвасталась новым платьем перед королевой, а адмирал сказал, что это слишком взрослый наряд для такой девочки. Принцесса стала кричать, что она не девочка, а адмирал настаивал на своем: это платье ей не годится и его надо снять. Она прижала его к себе, и тогда он вынул кинжал и разрезал его на куски. – Кэт дрожала от ярости при воспоминании об этом. – И это королевская дочь! Как смел этот простолюдин так обращаться с ней!

– А королева? – спросила Нанетта, задержав дыхание при мысли об этом. – Королева стояла рядом и смотрела?

– Королева, – горько ответила Кэт, – держала руки моей госпожи сзади, пока он разрезал платье, смеясь, словно все это была шутка.

Женщины пристально посмотрели друг на друга.

– Нужно что-то сделать, – проговорила Нанетта.

– Да, но что? Я не могу разговаривать с ними, они не поймут.

– Что, если я поговорю с твоей госпожой? – спросила Нанетта с сомнением в голосе. – Возможно, если она не поощряет его...

Кэт покачала головой:

– Попробуйте, мадам, но мне кажется, она так же упряма, как ее царственный отец, и я думаю, что она почти любит адмирала.

– Кэт!

– Да, мы все такие, так или иначе, – спокойно ответила Кэт. – Но попытайтесь поговорить с ней, мадам, только подождите, пока я одену ее.

Принцесса приняла Нанетту в своих покоях неохотно, только чтобы не огорчать Кэт, которую очень любила. Теперь на ней было зеленое бархатное платье, которое, однако, не скрывало синяков на ее плечах. Это зрелище снова потрясло Нанетту, но она сдержалась и сделала книксен, понимая, что это больше соответствует этикету и понравится леди Елизавете, которая любила формальности.

– Итак, миссис Морлэнд, что привело вас ко мне? – высокомерно спросила девушка.

Нанетта начала издалека:

– Ваша светлость, я видела только что, как вы проходили мимо меня.

– Ну и?

– Мне кажется, вашей светлости должно быть понятно, что неприлично появляться в таком состоянии раздетости.

Елизавета нахмурилась:

– Если вы собираетесь делать мне упреки, как Кэт, то вам лучше удалиться. Я не позволю говорить со мной в таком тоне.

– Но мне придется. Извините, ваша светлость, но вы не должны позволять адмиралу вести себя столь фамильярно. Это совершенно неправильно, учитывая, с одной стороны, ваше высокое положение, а с другой – то, что он муж вашей мачехи, вдовы вашего царственного отца, под чьей опекой вы находитесь.

– Вы забываете, что моя мачеха присутствовала при этом все время и именно она держала меня, чтобы я не сопротивлялась. Я приказывала адмиралу прекратить, но если она позволила это, что же я могла сделать?

– Вы должны отлично понимать, что если бы вы не поощряли его, он не осмелился бы вести себя таким образом. Не нужно так смотреть на меня – в ваших глазах я вижу столько огня, что если бы вы захотели, то давно бы испепелили Томаса Сеймура. Если бы вы в самом деле велели ему прекратить, он прекратил бы.

Елизавета покраснела так, что ее лицо по цвету сравнялось с ее пылающей шевелюрой, а черные глаза сверкали. Она выпрямилась в полный рост:

– Как вы смеете так говорить со мной? Как вы смеете предполагать это?! По какому праву вы, миссис Морлэнд, предписываете дочери короля, как ей себя вести?

– По праву любви к вам, госпожа, и заботы о вас, – спокойно ответила Нанетта и, понизив голос, бессознательно придвинулась поближе к принцессе. – Я служила с вашей матерью при дворе, дитя мое. Я была ее другом и спутницей. Мой отец был другом вашего отца. Мой кузен играл и охотился с братом вашей матери. – Никто еще не осмеливался упоминать при Елизавете, опасаясь вспышки гнева, ее родственников по материнской линии. Лицо принцессы из красного стало бледным, а в ее взгляде читалась уже даже не ярость, а какая-то тоска и мольба. Нанетта продолжала: – Елизавета, когда вы родились, я стояла рядом с вашей матерью и я приняла вас из рук акушерки. Я очень любила вашу мать, и только поэтому я осмеливаюсь говорить с вами об этом. Я не могу молча смотреть, как ее дочь навлекает на себя позор.

– Позор?! – тихо повторила Елизавета. Нанетта печально посмотрела на нее:

– Да, ваша светлость. Сверьтесь с собственной совестью, она никогда не солжет вам, ибо сам Господь дал нам этого стража, и даже если другие обманывают нас, а мы – их, ее внутренний голос не солжет. Вы знаете, что ваши поступки неприличны.

Елизавета пристально посмотрела на нее. Этой девочке нельзя было отказать в мужестве, в том лучшем сорте мужества, которое позволяет признавать свои ошибки.

– Вы поговорите с королевой? – спросила она наконец.

– А вы хотите, чтобы я сделала это?