Эдинбургская темница - Скотт Вальтер (читать хорошую книгу .txt) 📗

Джини Динс, ты меня очень обяжешь, если удалишься на день пути от Глазго с Арчибалдом и служанкой из нашего дома, не задавая им никаких вопросов, что весьма желательно для твоего друга

Аргайла и Гринвича.

Хотя это лаконичное послание от дворянина, которому она была так обязана, свело на нет все возражения Джини к предложенному маршруту, любопытство ее не удовлетворилось, а, наоборот, разгорелось самым сильным образом. Тем временем попутчики ее не проявляли больше никаких намерений следовать в Глазго. Наоборот, они ехали вдоль левого берега Клайда, по прелестной и разнообразной местности, где он протекает, превращаясь постепенно из мелководного потока в величественную судоходную реку.

— Значит, вы не едете теперь в Глазго? — спросила Джини, заметив, что кучер не свернул к древнему мосту, по которому проходила единственная в те времена дорога в столицу святого Мунго.

— Нет, — ответил Арчибалд, — в городе какое-то возмущение, и, так как наш герцог находится в оппозиции ко двору, нас могут слишком хорошо принять или наоборот: там могут вдруг вспомнить, что капитан Кэрик во время Шеффилдского восстания в тысяча семьсот двадцать пятом году note 94 обрушился на них со своими горцами, и тогда нас могут слишком плохо принять. Во всяком случае, гораздо лучше для всех нас, а для меня особенно (поскольку предполагается, что во многом я разделяю взгляды его светлости), предоставить этим славным людям из Горбалса действовать согласно их собственному усмотрению, не провоцируя и не подстрекая их моим присутствием.

Джини не нашлась, что ответить на подобные доводы, хоть ей и показалось, что в них самомнения не меньше, чем правды.

Тем временем карета катилась вперед; река делалась все шире, пока не превратилась в мощный морской рукав. Воздействие приливов и отливов стало ощущаться все сильней, как это описано в прелестном стихотворении того, кто был увенчан лавровым венком:

— Где находится Инверэри? — спросила Джини, глядя на мутный океан холмов горной Шотландии, тянувшихся от другого берега реки в направлении к северу; они громоздились друг на друга, пересекаемые множеством озер. — Вон тот высокий замок — это дом герцога?

— Дом герцога, мисс Динс? Господь с вами, — ответил Арчибалд, — это древний замок Дамбартон, самая сильная крепость в Европе, что бы там ни говорили. Во время прежних войн с Англией ее комендантом был сэр Уильям Уоллес, а теперь комендант — его светлость. Эту должность всегда поручают самому достойному человеку в Шотландии.

— Значит, герцог живет на той высокой скале? — спросила Джини.

— Нет, нет, у него есть здесь наместник, который распоряжается всем в его отсутствие, и живет он в том белом доме, что вы видите у подножия скалы. А его светлость тут не останавливается.

— Еще бы! Этого только не хватало! — отозвалась дама с молочной фермы, на которую дорога, с тех пор как они выехали из Дамфриза, производила явно неблагоприятное впечатление. — Да если бы он тут жил, ему бы во веки веков не сыскать хозяйку для молочной фермы, будь он хоть единственный герцог во всей Англии. Не для того оставила я свой дом и друзей, чтобы приехать сюда и смотреть, как коровы станут дохнуть с голоду на этих голых холмах, вроде вон того, что вы назвали пристанищем эльфов, мистер Арчибалд, хотя, на мой взгляд, он больше похож на свинарник; и не для того тащилась я сюда, чтоб взгромоздиться на верхушку скалы и сидеть там, словно белка в клетке, которую вывесили в чердачном окне.

Возрадовавшись про себя, что это недовольство возникло лишь теперь, когда прелестная ворчунья была у него всецело «под башмаком», как он это называл, Арчибалд холодно ответил:

— Я этих холмов не делал и не знаю, как их можно исправить, а что касается места жительства, то скоро мы будем в доме герцога, который расположен на очень приятном острове, называемом Рознит. Там мы подождем судна, которое привезет нас в Инверэри, где встретим тех, с кем Джини вернется в Эдинбург.

— Остров? — переспросила Джини, которая за всю свою жизнь ни разу не покидала terra firma note 95. — Значит, нам придется ехать в лодке? Они кажутся такими маленькими по сравнению с этими страшными волнами и…

— Мистер Арчибалд, — сказала миссис Даттон, — я на это не согласна; со мной не договаривались, чтобы я спускалась на воду, и я требую, чтобы вы приказали этим парням ехать в дом герцога кружным путем.

— Его светлости принадлежит весьма надежное судно неподалеку отсюда, — ответил Арчибалд, — и вам не стоит так опасаться.

— Но я все равно опасаюсь, — заявила дама, — и настаиваю, чтобы мы ехали по суше, пусть это будет крюк хоть в десять миль.

— Но, к сожалению, я ничего не могу поделать, мадам, так как Рознит — остров.

— Да пусть хоть десять островов! — вскипела возмущенная дама. — Все равно это не причина, по которой я соглашусь тонуть, добираясь туда по всем этим морям.

— Конечно, это не причина, из-за которой надо тонуть, мадам, — ответил невозмутимый камердинер герцога, — зато весьма убедительная причина, из-за которой вы не можете попасть туда по суше. — Выполняя повеления своего господина, он указал направление рукой, и кучер, свернув с главной дороги, погнал лошадей к небольшой рыбацкой деревушке, где их ожидала лодка, более красиво разукрашенная, чем те, которые они до сих пор видели; над ней развевался флаг с изображением головы кабана, увенчанной герцогской короной, а на веслах сидели три матроса и столько же горцев.

Карета остановилась, кучер стал распрягать лошадей, а мистер Арчибалд распоряжался переносом багажа из экипажа в лодку.

— Давно ли прибыла «Каролина»? — спросил он у одного из матросов.

— Да уж пять дней как из Ливерпуля, а теперь стоит в Гриноке, — ответил тот.

— Тогда надо отправить лошадей и карету в Гринок, — сказал Арчибалд, — а оттуда по моему указанию погрузить их на судно и переправить в Инверэри. Пусть они пока постоят у моего кузена, конюха Дункана Арчибалда. Леди, — добавил он, обращаясь к женщинам, — надеюсь, вы готовы к отправлению? Нам надо спешить, чтобы не упустить прилива.

— Мисс Динс, — сказала коровница Инверэри, — вы можете поступать как вам угодно, но я скорее соглашусь просидеть тут всю ночь, чем войду в эту раскрашенную яичную скорлупу. Парень, а парень! (Это относилось к горцу, который поднимал дорожный чемодан.) Этот чемодан мой, и эта корзина, и эта подушка, и эти семь узлов, и этот бумажный мешок тоже! Если ты посмеешь тронуть хоть что-нибудь из моих вещей, то пеняй на себя.

Кельт посмотрел на говорившую, потом повернул голову в сторону Арчибалда и, не получив от последнего никаких сигналов, отменяющих полученный ранее приказ, взвалив на плечи чемодан и не слушая протестов возмущенной дамы, которых он, возможно, и не понимал, а если бы даже и понимал, то отнесся бы к ним с равным безразличием, благополучно переправил все имущество миссис Даттон в лодку.

Когда багаж был погружен, Арчибалд помог Джини выйти из экипажа и переправил несколько растерявшуюся девушку по прибывающей воде в лодку. Потом он предложил те же услуги своей второй спутнице, но та решительно отказалась покинуть карету, где она восседала теперь совершенно одна, угрожая всем виновным и невиновным лицам возбуждением иска по поводу жалованья, денег на питание, убытков, расходов и перечисляя по пальцам все свои платья и прочую одежду, с которыми считала себя разлученной навеки.

Мистер Арчибалд не стал тратить труда на увещевания, которые лишь усугубляли негодование дамы, но сказал по-гэльски несколько слов горцам, и хитрые шотландцы, осторожно приблизившись к экипажу и не выдавая ничем своих намерений, с такой неожиданной быстротой и ловкостью схватили упрямицу, что она не успела оказать никакого сопротивления; взвалив ее на плечи почти в горизонтальном положении, они промчались с ней по берегу, на который уже набегал прибой, и, не причинив ей никаких неприятностей, разве что слегка помяв одежду, усадили в лодку, где она в течение нескольких минут не могла прийти в себя от изумления, ужаса и оскорбления, вызванных этим внезапным перемещением. Затем в лодку вскочили мужчины, кроме самого высокого, который последовал примеру своих товарищей лишь после того, как оттолкнул ее от берега. Гребцы дружно налегли на весла, парус надулся, и лодка весело устремилась вперед.