- - Клюев Николай Алексеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
В апостольском чертоге бабий базар,
На площади церковь подбитой иконой
Уставилась в сумрак, где пляшет пожар.
Нам пляска огня колыбельно знакома,
Как в лязге слесарной незабудковый сон.
Мы с радужный Индий дождемся парома,
Где в звездных тюках поцелуи и звон.
То братьев громовых бесценный подарок.
Мы ранами Славы корабль нагрузим...
У наших мордовок, узорных татарок
В напевах Багдад и пурговый Нарым.
Не диво в батрацкой атласная дама,
Алмазный король за навозной арбой,
И в кузнице розы... Печатью Хирама
Отмечена Русь звездоглазой судьбой.
Нам Красная Гибель соткала покровы...
Слезинка России застынет луной,
Чтоб невод ресниц на улов осетровый
Закинуть к скамье с поцелуйной четой.
От залежей костных на Марсовом поле
Подымется столб медоносных шмелей
Повысосать розы до сладостной боли,
О пляшущем солнце пирующих дней.
<1918>
326—327. Владимиру Кириллову
1
Мы — ржаные, толоконные,
Пестрядинные, запечные,
Вы — чугунные, бетонные,
Электрические, млечные.
Мы — огонь, вода и пажити,
Озимь, солнца пеклеванные,
Вы же тайн не расскажете
Про сады благоуханные.
Ваши песни — стоны молота,
В них созвучья — шлак и олово;
Жизни дерево надколото,
Не плоды на нем, а головы.
У подножья кости бранные,
Черепа с кромешным хохотом;
Где же крылья ураганные,
Поединок с мечным грохотом?
На святыни пролетарские
Гнезда вить слетелись филины;
Орды книжные, татарские
Шестернею не осилены.
Кнут и кивер аракчеевский,
Как в былом, на троне буквенном.
Сон кольцовский, терем меевский
Утонули в море клюквенном.
Ваша кровь водой разбавлена
Из источника бумажного,
И змея не обезглавлена
Песней витязя отважного.
Мы — ржаные, толоконные,
Знаем Слово алатырное,
Чтобы крылья громобойные
Вас умчали во всемирное.
Там изба свирельным шоломом
Множит отзвуки павлинные...
Не глухим, бездушным оловом
Мир связать в снопы овинные,
Воск с медынью яблоновою, —
Адамант в словостроении,
И цвести над Русью новою
Будут гречневые гении.
<1918>
2
Твое прозвище — русский город,
Азбучно-славянский святой,
Почему же мозольный молот
Откликается в песне простой?
Или муза — котельный мастер,
С махорочной гарью губ?..
Заплутает железный Гастев,
Охотясь на лунный клуб.
Приведет его тропка к избушке
На куриной, заклятой пяте; —
Претят бунчуки и пушки
Великому сфинксу — красоте.
Поэзия, друг, не окурок,
Не Марат, разыгранный понаслышке.
Караван осетинских бурок
Не согреет муз в твоей книжке.
Там огонь подменен фальцовкой,
И созвучья — фабричным гудком,
По проселкам строчек с веревкой
Кружится смерть за певцом.
Убегай же, Кириллов, в Кириллов,
К Кириллу — азбучному святому,
Подслушать малиновок переливы,
Припасть к неоплаканному, родному.
И когда апрельской геранью
Расцветут твои глаза и блуза,
Под оконцем стукнет к заранью
Песнокудрая девушка-муза.
1918 или начало 1919
32
8Братья, сегодня наша малиновая свадьба —
Брак с Землей и с орлиной Волей!
Костоедой обглоданы церковь и усадьба,
Но ядрено и здраво мужицкое поле!
Не жалейте же семени для плода мирскова,
Разнежьте ядра и случкой китовьей
Порадуйте Бога — старого рыболова,
Чтоб закинул он уду в кипяток нашей крови!
Сладко Божью наживку чуять в заводях тела,
У крестца, под сосцами, в палящей мошонке:
Чаял Ветхий, что выловит Кострому да иконки,
Ан леса, как наяда, бурунами запела.
Принапружь, ветробрадый, судьбу-удилище!
Клёв удачен, на уде молот-рыба и кит.
На китовьей губе гаги-песни гнездилище,
И пята мирозданья — поддонный гранит.
Братья, слышите гулы, океанские храпы
(Подавился Монбланом земледержец Титан)!
Это выловлен мир — искрометные лапы,
Буйно-радостный львенок народов и стран!
Оглянитесь, не небо над нами, а грива,
Ядра львиные — солнце с луной!..
Восшумит баобабом карельская нива,
И взрастет тамарис над капустной грядой.
