Стихи Веры Полозковой разных лет - Полозкова Вера (библиотека книг TXT) 📗

Милый мальчик, когда мы стали такими злыми?..

Почему у нас вместо сердца пустой конвейер?..

Я пойду покупать обратный билет до ада плюс

Винограду, черешни, персиков; поднатужась

Я здесь смою, забуду, выдохну этот ужас.

...Милый мальчик, с какого дня я тебе не надоблюсь?

Это мой не-надо-блюз.

Будет хуже-с.

Ранним днем небосвод здесь сливочен, легок, порист.

Да и море - такое детское поутру.

Милый мальчик, я очень скоро залезу в поезд

И обратной дорогой рельсы и швы сотру.

А пока это все - so true.

7 июля 2006 года

@@@

ТБ

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьется, дразнится; в нем мужчина не обретен еще; она смотрит ему в ресницы – почти тигрица, обнимающая детеныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно, всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает; в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке; высокопарна речь его; его тянет снимать на пленку, фотографировать – ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний – эти зубами лязгают, те на шее висят, не сдерживая рыдания. Она жжет в себе эту детскую, эту блядскую жажду полного обладания, и ревнует – безосновательно, но отчаянно. Даже больше, осознавая свое бесправие. Они вместе идут; окраина; одичание; тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним, «вот я спрячусь – ты не найдешь меня»; она старше его и тоже почти красивая. Только безнадежная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущенкой бликов два их овала. Она всхлипывает – прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеешься, как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь – то выкидыш, я уж думала – все, не выношу, несудьба. Зачинаю – а через месяц проснусь и вою – изнутри хлещет будто черный горячий йод да смола. А вот тут, гляди, - родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трется носом в ее плечо, обнимает, ластится. Он не любит ее, наверное, с января еще – но томим виноватой нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая». Он проводит ее, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота – остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится – и до вечера будет маяться отчего-то.

Ночь 13-14 июля 2006 года.

@@@

Нет, доктор, меня не портят – а умирают.

Вспороли все мои струны подряд, пройдохи.

Они меня не умеют. Перевирают.

Фальшивят меня, бросают на полувздохе.

Играют меня по-школьному, зло, громоздко,

Не чувствуют сути! Жалуешься – угрозы.

А если б они прислушались! Если б мозга

Коснулся сигнал – ведь были бы виртуозы!

Но вывернут так – себя не узнаешь в зеркале.

А я открываюсь искренне, без условий.

И плачу: За что ж вы так меня исковеркали?..

Они мне: Да ну, сам черт в тебе ногу сломит.

Мальчишки ведь, дети – что бы хоть понимали!

Хохочут, кричат, с размаху бьют по плечу!

Но вот расшалились, доктор, - и доломали.

Не трогайте, доктор, хватит.

Я не звучу.

***

Накрывают тревогой койки – такой тяжелой, что не засну.

Испариться бы, попросить их меня не трогать.

Я люблю тебя так, как щупают языком кровоточащую десну.

Как касаются пальцем места, где содран ноготь.

Я люблю тебя, как в приемной сидят и ждут.

Побелелые, словно выпаренные, лица.

Ожиданье – такой же спазм: оно крутит в жгут.

Я люблю тебя так, что больно пошевелиться.

Я не жду ничего. Я смирная, будто агнец.

Врач всех нас оглядит и цокнет: «Вот молодцы-то!»

Я люблю тебя так, что это теперь диагноз.

Индуцированный синдром тебядефицита.

***

Да, а лето-то какое.

Все несется кувырком.

Из приемного покоя

Тянет свежим ветерком.

Стекла в длинных грязных каплях.

Птицы высоко летят.

Девушки в больничных тапках

Все похожи на утят.

Тишина, прохлада, благость.

Мысли съело пустотой.

Сестры в капельницы август

Разливают золотой.

Навещать приходят реже –

Дорог внутренний уют.

Скоро мне тебя отрежут

И зашьют.

4 августа 2006 года.

@@@

Жаль, в моих смс-архивах программы нету,

Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».

Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это

Уже неправда.

Недействительные талоны; ущерб немыслим.

Информация неверна; показанья лживы.

Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним

Остались живы.

Я читаю: «Я буду после работы сразу

И останусь» - но не останется. Нестыковки.

Пусть указывают срок годности каждой фразы

На упаковке.

Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.

И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.

Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь

И десять клавиш.

Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину

У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы

Как из почты, и перережет, как пуповину

Проводочек: «Эй, половина.

Спокойной ночи».

11 августа 2006 года.

@@@

Летит с ветвей ажурный лист

Приходит осень. Зябко ёжась,

Садится юный журналист

Искать фуллтаймовую должность.

Да, он, трепло и егоза,

Берется, наконец, за дело.

Не хочет быть как Стрекоза,

Что лето красное пропела,

А тут зима катит в глаза.

Он алчет славы и бабла.

Свою визитку; пропуск; статус.

Сменить веселую поддатость

На деловое бла-бла-бла.

Сменить куртенку на гвозде

На пиджачок, лэптоп и туфли.

Пельмени, что давно протухли -

На шведские столы везде.

Он спит до трех и пьет до ста

Бутылок в год, но - не тоска ли? -

Он хочет, чтоб его пускали

В партеры и на вип-места.

Так сладко жизнь его течет

И так он резв и беззаботен.

Но хочет в месяц двести сотен

И чтоб везде ему почет.

Чтоб офис, годовой баланс.

А не друзья, кабак и танцы.

Ему так мил его фриланс -

Но толку что с его фриланса?