Рейнеке-лис - фон Гёте Иоганн Вольфганг (лучшие книги TXT) 📗
Он окружен был змеею, волком, медведем и парой
Воронов. Страху набрался он! Волк и медведь очень скоро
На приговоре сошлись: «Змея умертвить человека
Полное право имеет: безжалостный голод законов
Не признает никаких, а клятва нужде не помеха».
Путника ужас объял: он понял — лишить его жизни
Все они жаждут. Змея в это время со злобным шипеньем
Кверху взвилась — и ядом как брызнет! Но путник отпрянул.
«Это же самоуправство! — он крикнул. — Да кто тебя сделал
Жизни моей госпожой?» А змея отвечает: «Ты дважды
Слышал решенье судей и дважды проигрывал дело».
Но человек возразил: «Ведь они грабежом и разбоем
Сами живут! Не согласен я! Пусть государь нас рассудит!
Что он ни скажет, ему подчинюсь. Если я проиграю.
То, не ропща, даже самое страшное, — все претерплю я!»
Волк и медведь ядовито сказали: «Ну что же, попробуй!
Но ведь решенье и там будет в пользу змеи несомненно».
Были уверены все, что и двор их всецело поддержит,
И, приведя человека, спокойно предстали пред вами:
Эта змея, и волк, и медведь, и два ворона. Впрочем,
Волк не один, а сам-три оказался: привел двух сынишек, —
Звались они Пустобрюхелем и Ненаеделем, — оба
Больше, чем все, беспокоили путника, нетерпеливо
Доли своей дожидаясь: ведь волки прожорливы с детства!
Ах, как несносно — невежливо выли они перед вами!
Выгнать пришлось, наконец, вам обоих оболтусов грубых.
Тут человек и поведал, к милости вашей взывая,
Как умертвить его хочет змея, не считаясь с великим
Благодеяньем его, вопреки своей собственной клятве.
Но отпираться змея и не думала: да, всемогущий
Голод ее понуждает к тому — он не знает законов!
Вы огорчились тогда, государь мой! Казалось вам дело
И щекотливым весьма и весьма юридически трудным.
Да, вам казалось жестокостью на смерть обречь человека
Столь добросердного. Но и о голоде неумолимом
Тоже подумать пришлось, и придворный совет вы созвали.
Но большинство отказалось, увы, поддержать человека:
Каждый мечтал пообедать — и все о змее хлопотали.
Тут вы послали гонца за Рейнеке: все остальные
Слов не жалели, а дела решить не умели законно.
Рейнеке прибыл, прочел протокол. На его усмотренье
Вы приговор предоставили: как он решит, так и будет.
Он, поразмыслив, сказал: «Мне обследовать место сначала
Необходимо. Когда я змею в этой петле увижу,
Так, как застал ее там человек, то найдется решенье».
Вот у того же забора змею в ту же самую петлю
Снова запутали так, как она человеку предстала.
Рейнеке вот что сказал: «В исходном своем положенье
Стороны вновь очутились, и, значит, никто в этом деле
Не проиграл и не выиграл. Мне приговор уже ясен:
Если из петли змею вынимать человеку угодно —
Пусть вынимает. Не хочет — так пусть и висит она в петле,
Сам же он с честью, свободно своим пусть идет направленьем.
Так как за благодеянье змея отплатила коварством,
Вправе теперь человек выбирать. И, мне кажется, в этом —
Истинный дух правосудья. Но, может быть, я ошибаюсь…»
Это решенье понравилось вам и советникам вашим.
Благодарил вас крестьянин, и все восхваляли за мудрость
Рейнеке-лиса тогда, в том числе и сама королева.
Много о том говорилось, что в схватке военной, пожалуй,
Изегрим с Брауном были б на месте: их всюду боятся,
Там же, где мясом запахнет, — они себя ждать не заставят.
Рост у обоих, и сила, и смелость — что правда, то правда, —
Но в королевском совете им часто ума не хватает.
Оба к тому же слишком бахвалятся силой; а в поле —
Чуть настоящее дело — так дело как раз и хромает.
Дома послушаешь их— никого нет на свете храбрее.
В битве — охотно в резерве лежат, а уж если потребно
Действовать мощным ударом, приходится гнать их, как прочих.
Волки с медведями губят страну: их ничуть не заботит,
Чей загорелся дом, кто несчастные жертвы пожара:
Были бы угли погреться! Они никого не жалеют, —
Лишь бы набить им утробу. Яйца съедят они сами,
А беднякам — скорлупу, и считают, что делятся честно!
Рейнеке-лис же, напротив, как вся его лисья порода,
Мудр и советом силен. А что сам он порой провинится,
То, государь мой, ведь он же не камень. Советника лучше
Вам никогда не найти. Я прошу вас простить его снова».
Тут ей ответил король: «Я подумаю. Тем приговором
Был я доволен действительно, ибо змея поплатилась.
Сам же он плут по природе, — не верю в его поправленье!
Хоть договор с ним подпишешь, тебя все равно он обманет:
Кто так хитро извернется, как он, кому с ним тягаться?
Волк, и медведь, и кот, и кролик, и ворон — младенцы
Все по сравнению с ним. Натворил он им бед и позора:
Этот остался без уха, второй — без глаза, а третий —
Жизни лишился… Не знаю, как можете вы за злодея
Так предо мной заступаться и так защищать его дело?..»
«О государь! — обезьяна сказала, — осмелюсь напомнить:
Род его знатен, велик, вам придется подумать об этом…»
С места поднялся король, чтоб вернуться к придворным, стоявшим
Тесной толпой, дожидаясь его. Среди них очень много
Родичей Рейнеке он увидал: главаря родового
Все собрались выручать. Перечислить их было бы трудно.
Видит король этот род их обширный, но видит и многих
Неедругов лисьих напротив. Казалось, весь двор раздвоился.
«Слушай-ка, Рейнеке, — начал король, — оправдайся, коль можешь,
В подлом своем злодеянье, свершенном с Бэллином вместе, —
В том, что вы кроткого Лямпе убили и голову жертвы
Нагло прислали мне в сумке под видом секретных посланий!
Вы это сделали, явно глумясь надо мною! Но Бэллин
Жизнью уже расплатился за это, — расплатишься тем же!..»
«Горе мне! — Рейнеке скорбно сказал. — Умереть бы мне лучше!
Вы меня выслушать лишь соизвольте, а там и решайте:
Если виновен я — сразу казните. Избавиться, видно,
Не суждено мне от горя и бед. Моя песенка спета.
Знайте же: Бэллин, предатель, мои все богатства похитил.
Да, ни единый из смертных не видел подобных сокровищ!
Ах, они стоили жизни бедному Лямпе! Доверил
Сказочный клад я обоим, — похитил все ценности Бэллин!
Если бы только их вновь обнаружить! Но я опасаюсь,
Что не найдет их никто, что исчезли они безвозвратно!.,»
Тут обезьяна вмешалась: «Отчаянью нет оснований!
Если они на земле, то еще остается надежда.
Будем ходить и расспрашивать всех — и мирян и духовных
Денно и нощно! Но вы драгоценности нам опишите!»
«Неописуемы! — лис говорит. — И пропали бесследно:
Кто их присвоил — припрятал. Какой же удар ожидает
Фрау Эрмелину мою! Она не простит мне ошибки:
Предупреждала ведь: «Не доверяй им обоим сокровищ!»
А на меня же поклеп возвели — и, быть может, осудят!
Нет, я свою правоту докажу, я дождусь приговора.
Если я буду оправдан, объеду все царства, все страны
И постараюсь пропажу найти, хоть ценой своей жизни!»
Песнь Десятая
«О, мой король благородный! — сказал краснобай хитроумный. —
Дайте мне, мой государь, пред моими друзьями поведать
О драгоценностях редких, что вам предназначены были.
Пусть не дошли они к вам, но бывает похвально желанье».
«Ну, говори, — согласился король, — да смотри, покороче!»
«Все миновало: и счастье и честь! — так начал печально
