Ахиллесово сердце - Вознесенский Андрей Андреевич (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
Нас спасающие – неспасаемы.
Что б ни выпало претерпеть,
для меня важнейшее самое –
как тебя уберечь теперь!
Ты ль меняешься? Я ль меняюсь?
И из лет
очертанья, что были нами,
опечаленно машут вслед.
Горько это, но тем не менее
нам пора... Вернемся к поэме.
XII
Экспериментщик, чертова перечница,
изобрел агрегат ядреный..
Не выдерживаю соперничества.
Будьте прокляты, циклотроны!
Будь же проклята псы, громада
программированного зверья.
Будь я проклят за то, что я
слыл поэтом твоих распадов!
Мир – не хлам для аукциона.
Я – Андрей, а не имя рек.
Все прогрессы –
реакционны,
если рушится человек.
Не купить нас холодной игрушкой,
механическим соловейчиком!
В жизни главное человечность –
хорошо ль вам? красиво ль? грустно?
Край мой, родина красоты,
край Рублева, Блока, Ленина,
где снега до ошеломления
завораживающе чисты...
Выше нет предопределения –
мир
к спасению
привести!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Извиняюсь, вы – певец паровозов?»
«Фи, это так архаично...
Я – трубадур турбогенераторов!»
Что за бред!
Проклинаю псевдопрогресс.
Горло саднит от техсловес.
Я им голос придал и душу,
будь я проклят за то, что в грядущем,
порубав таблеток с эссенцией,
спросит женщина тех времен:
«В третьем томике Вознесенского
что за зверь такой Циклотрон?»
Отвечаю: «Их кости ржавы,
отпугали, как тарантас.
Смертны техники и державы,
проходящие мимо нас.
Лишь одно на земле постоянно,
словно свет звезды, что ушла, –
продолжающееся сияние,
называли его душа.
Мы растаем и снова станем,
и неважно в каком бору,
важно жить, как леса хрустальны
после заморозков поутру.
И от ягод звенит кустарник.
В этом звоне я не умру".
И подумает женщина: "Странно!
Помню Дубну, снега с кострами.
Выли пальцы от лыж красны.
Были клавиши холодны.
Что же с Зоей?"
Та, физик давняя?
До свидания, до свидания.
Отчужденно, как сквозь стекло,
ты глядишь свежо и светло.
В мире солнечно и морозно...
Прощай, Зоя.
Здравствуй, Оза!
XIII
Прощай, дневник, двойник души чужой,
забытый кем-то в дубненской гостинице.
Но почему, виски руками стиснув,
я думаю под утро над тобой?
Твоя наивность странна и смешна.
Но что-то ты в душе моей смешал.
Прости царапы моего пера.
Чудовищна ответственность касаться
чужой судьбы, тревог, галлюцинаций!
Но будь что будет! Гранки ждут. Пора.
И может быть, нескладный и щемящий,
придет хозяин на твой зов щенячий.
Я ничего в тебе не изменил,
