ПОТЕРЯННАЯ ПЕСНЯ
Перевод С. Гончаренко
Все женщины, которых встретил я,
с досадою приходят мне на память —
как русло долгожданного ручья,
вдруг оказавшееся под песками;
и как строка, которая судьбой
в чернильнице оставлена без толку…
Как горький вкус сигары дорогой,
докуренной до середины только;
и как газета, желтая давно,
попавшаяся под руку некстати…
Как слабое, дешевое вино,
которое не запятнает скатерть;
и как трагический,
беззвучный вопль,
так никогда и не достигший слуха…
Все так же сердце
у меня черство,
и в жаждущей душе все так же сухо.
Известно, в двери счастья — не ломись…
Случайны встречи, и случайны лица…
И все ж нет-нет мелькнет
шальная мысль:
а может, это
все-таки случится?
КЛИК ВЕТРА
Перевод Инны Тыняновой
Надежда трепещет
на плечах дерева.
Она здесь на виселицу
вздернута.
Радость стынет
на солнце зимнем.
Она здесь в изгнанье
сослана.
Нежность плачет
на голом кургане.
Она здесь изменой
брошена.
Кличет ветер в пленном рассвете:
согрейся, радость, проснись, надежда.
Зачем, ветер, кличешь?
Они в темнице.
Но стоит людям
стать набатом и гневом,
и тотчас надежда,
и радость, и нежность
ответят на зов
ветра:
мы воскресли!
ЖОРЖИ ДЕ СЕНА
Перевод М. Самаева
Жоржи де Сена(род. в 1919 г.). — Окончил инженерный факультет в университете города Порто, работал инженером в Лиссабоне, в 1959 г. переехал в Бразилию, преподавать в университете Сан-Пауло философию и литературу; с 1965 г. живет в США. Очеркист, драматург, литературный и театральный критик, поэт, переводчик, составитель обширной антологии португальской поэзии. Основные поэтические сборники Жоржи де Сена: «Преследование» (1942), «Корона земли» (1946), «Философский камень» (1950), «Очевидности» (1955), «Верность» (1958), «Метаморфозы» (1963), «Искусство музыки» (1968).
Лапидарная, классическая по форме выражения поэзия Жоржи де Сены, в которой, однако, временами ощущается влияние сюрреализма, проникнута чувством ответственности художника «за то, что мы живем на свете».
На русский язык переводится впервые.
ЗИМНЯЯ ВАРИАЦИЯ
В прохладе ласковой, в прохладе мятной,
в которой свет уже разбавлен тьмой,
а бледный окоем послезакатный
затянут золотистой бахромой;
отгородясь от суеты сумятной
такою растворенной тишиной,
что тени сердцу более понятны,
чем обнаженность вещности земной;
я тот далекий образ вызываю,
воспоминаньем кровь свою знобя.
Любовь, так, значит, ты еще живая?..
И в существе моем ютишься где-то,
когда на час один осталось света,
а сам я — отзвук самого себя…
СОНЕТ
Пройди своей дорогой, не мешая
той жизни, что придет вслед за твоей,
тогда тебя возвысит жизнь меньшая
и повторит, небытия сильней.
Лишь в ней одной восполнятся потери
несбывшихся и пролетевших дней.
И каково бы ни было теперь ей,
она на завтра будет уповать —
не остужай, прости ей легковерье.
Дай ей побыть собой и миновать,
нетерпеливой, хрупкой, яснолицей,
несущей неизбежного печать.
В ней время с красотой соединится,
чтобы пройти и снова повториться.
СОФИЯ ДЕ МЕЛЛО БРЕЙНЕР
Перевод И. Чежеговой
София де Мелло Брейнер(род. в 1919 г.). — Изучала классическую филологию в Лиссабонском университете. Сотрудничала в различных отечественных газетах и журналах. Уже первая книга Софии де Мелло Брейнер Андресен «Поэзия», 1944, отличалась полным отсутствием риторики, органичным единством и цельностью гармонически сочетающихся образов, несмотря на то что иногда в ней чувствовалось влияние эстетических принципов сюрреалистов. Следующие книги — «День моря», 1947; «Хорал», 1950; «Новое море», 1958, — пронизаны языческим мировосприятием, ассоциациями с мотивами античной мифологии и в то же время исполнены щемящей тоски, проникнуты ощущением недолговечности всего земного.
Лучшее поэтическое произведение Софии де Мелло Брейнер Андресен — «Книга шестая», 1962, — свидетельствует об изменении творческой манеры, о более широком и объективном отражении жизни в ее конкретных проявлениях; многие стихи поэтессы отмечены острой критической, подчас сатирической направленностью. В 1968 г. вышел в свет том избранной лирики С. де Мелло Брейнер Андресен.
БИОГРАФИЯ
Были близкие, были друзья… Эти умерли, те далеко.
А иные о стену эпохи в кровь разбили лицо.
Возненавидела я все, что просто, и все, что легко,
и себя я ищу в свете дня, вое ветра, игре облаков.
РОДИНА
Страна, где камень и ветра, страна,
где воздух так прозрачен, свеж и чист,
где стены белы, а земля черна;
где лица терпеливой тишины
полны: их нищета разрисовала
узором, въевшимся навеки в их черты
позорнейшим стигматом нищеты;
их ветер бьет, и солнце их палит…
Но в той стране речь для меня звучит
всегда с такою милой сердцу страстью:
весомы и окрашены слова,
внушительно и тяжело молчанье,
и суть вещей так явственно видна
в нагом и ослепительном звучанье
слов:
— Ветер, камень, дом, река,
рыданье, песня, день, дыханье,
даль, корень, дерево, вода, —
вот родина моя — там сердце и душа.
Мне больно от луны, от моря плачу я,
и в каждый день мой вписано изгнанье.
