Назад к Мафусаилу - Сухарев Сергей Леонидович (читать полную версию книги TXT) 📗
Стрефон. Ты называешь это взрослеть, а я называю это стареть с каждой минутой. Ты уже сейчас старше, чем была в начале нашего разговора.
Хлоя. Нет, так быстро я не взрослею, а только сознаю, что уже повзрослела. Теперь, когда я чувствую, что детство позади, каждое твое слово все больше убеждает меня в этом.
Стрефон. А твой обет? Ты забыла о нем? Мы все приносили его в этом храме, в храме любви. Ты клялась еще горячей, чем остальные.
Хлоя (с мрачной улыбкой). Никогда не давать сердцу остыть! Никогда не уподобляться древним! Никогда не гасить священный светильник! Никогда не изменять и не забывать! Вечно помнить об этом, потому что мы — первые любовники, которым суждено соблюсти клятву, столько раз принесенную и столько раз нарушенную прошлыми поколениями! Ха-ха-ха! Умора!
Стрефон. Что тут смешного? Это благородный, святой уговор, и я буду верен ему, пока жив. Неужели ты нарушишь его?
Хлоя. Милый мальчик, он расторгся сам собой. Все переменилось, невзирая на мой ребяческий обет. (Встает.) Ты не возражаешь, если я прогуляюсь по лесу одна? Наша болтовня кажется мне непростительной тратой времени: мне о стольком нужно подумать.
Стрефон (вновь падая на алтарь и закрывая глаза руками). Сердце мое разбито. (Всхлипывает.)
Хлоя (пожимая плечами). На мое счастье, я рассталась с детством, не испытав твоих страданий. Это доказывает, как мудро я поступила, избрав возлюбленного вдвое моложе себя. (Направляется к роще и наполовину скрывается между деревьями.)
В этот момент из храма выходит кудрявый мускулистый юноша, более взрослый и мужественный, чем Стрефон, и с порога окликает девушку.
Юноша. Эй, Хлоя, там не видно древней женщины? Час рождения давно уже наступил. Ребенок брыкается как безумный. Того и гляди преждевременно вылупится из скорлупы.
Хлоя (смотрит на лестницу, ведущую к вершине холма, указывает на нее рукой и говорит). Вот она, Акис. (Пересекает рощу и исчезает за деревьями.)
Акис (подходя к Стрефону). Что случилось? Хлоя обидела тебя?
Стрефон. Она стала взрослой, невзирая на все свои обещания. Она скрывала от нас свои годы. Ей уже четыре!
Акис. Четыре? Сочувствую тебе, Стрефон. Мне самому уже три, и я знаю, что такое преклонный возраст. Не стану напоминать, что тебя предупреждали, — я этого не люблю, — но она действительно стала менее гибкой, похудела с лица, и грудь у нее делается плоской.
Стрефон (в отчаянии). Не надо про это!
Акис. Возьми себя в руки. Сегодня у нас много дел: сначала рождение, потом праздник художников.
Стрефон (поднимаясь). Стоит ли родиться на свет только затем, чтобы через каких-то четыре года превратиться в противоестественное, бессердечное, черствое, безрадостное чудовище? Кому нужны художники, если они не властны воплотить в жизнь свои высокие замыслы? Как мне хочется умереть и разом покончить со всем! (Отходит к самой дальней скамье и гневно бросается на нее.)
Пока Стрефон предается ламентациям, по лестнице с холма спускается древняя женщина, которая успевает услышать бо?льшую часть его жалоб. Она похожа на древнего мужчину — так же лыса, так же лишена всякого очарования, присущего ее полу, но выглядит в высшей степени любопытно и, пожалуй, страшно. Грудь у нее мужская, фигура также, и только голос выдает ее истинный пол. На ее нагое тело небрежно наброшена ритуальная мантия, в руках — два инструмента, напоминающие тонкие пилы. Она проходит между юношами к алтарю.
Древняя (Стрефону). Дитя, ты только начинаешь. (Акису.) Готов ли ребенок родиться?
Акис. Давным-давно, древняя. Кричит, брыкается, бранится. Мы уже уговаривали эту девочку успокоиться и подождать твоего прихода, но она, разумеется, плохо поняла нас и проявляет сильное нетерпение.
Древняя. Очень хорошо. Выносите ее на солнце.
Акис (спешит в храм). Все готово. Идем.
Музыка в храме играет мажорный марш.
Древняя (приближаясь к Стрефону). Посмотри на меня.
Стрефон (сердито отворачиваясь). Благодарю. Я не желаю, чтобы меня лечили. Лучше уж быть несчастным на свой лад, чем бесчувственным, как вы.
Древняя. Тебе нравится быть несчастным? Ничего, скоро ты это перерастешь.
Из храма выходит процессия, предводительствуемая Акисом. Шесть юношей несут на плечах какой-то груз, прикрытый роскошным, но легким покровом. Перед ними шествует группа девушек, несущих новую тунику, кувшины с водой, серебряные блюда с отверстиями, ткани и огромные губки. Остальные, держа в руках увитые лентами жезлы, усыпают путь цветами. Ношу опускают на алтарь, покров сдергивают, и глазам предстает колоссальное яйцо.
(Деловито выпростав руки из-под мантии и раскладывая пилы на алтарь так, чтобы до них было легко дотянуться.) Мне послышалось, ты сказал, что это девочка?
Акис. Да.
Девушка, несущая тунику. Какое безобразие! Неужели нельзя было мальчика?
Несколько юношей (протестующе). Зачем нам мальчики? Девочек! Нам нужны девочки!
Голос девочки из яйца. Выпустите меня! Выпустите. Я хочу родиться. Я хочу родиться. (Яйцо качается.)
Акис (выхватив у одного из юношей жезл и стуча им по яйцу). Кому я сказал — уймись? Жди. Скоро ты родишься.
Голос из яйца. Нет, сейчас, сейчас! Я хочу родиться, хочу родиться! (Сильные удары внутри яйца, качающегося так сильно, что юношам приходится удерживать его на алтаре.)
Древняя. Тише!
Музыка смолкает, яйцо перестает раскачиваться. Древняя берет пилы и несколькими движениями вскрывает яйцо. В раскрытой скорлупе сидит новорожденная — хорошенькая, очаровательно свежая, розовая девушка, которой в наши дни дали бы лет семнадцать. Кое-где к ней еще прилипли остатки белка.
Новорожденная (ослепленная раскрывшимся перед ней миром). О-о! О-о! (Во время последующей сцены она продолжает постанывать, несмотря на все уговоры.)
Акис. А ну-ка помолчи!
Новорожденную обмывают, она визжит и отбивается.
Юноша. Не вырывайся, чертенок! Ты же вся еще липкая.
Девушка. Тебя надо вымыть, маленькая. Ну, не капризничай, не капризничай. Будь паинькой.
Акис. Перестань, или я заткну тебе рот губкой.
Девушка. Закрой глазки, иначе будет щипать.
Вторая девушка. Будь же умницей. Ты ведь не первая рождаешься на свет.
Новорожденная визжит.
Акис. Поделом тебе. Кому говорили — закрой глаза?
Юноша. Да вытирайте же ее скорей, не то она от меня вырвется. (Новорожденной.) Сиди тихо, или я из тебя лепешку сделаю!
Начинается одевание. Новорожденная кудахчет от удовольствия.
Девушка. А ручки вот сюда, маленькая. Ну, разве не красиво? Ты очень хорошенькая в этом платьице.
Новорожденная (в восторге). О-о! О-о!
Второй юноша. Нет, другую руку: ты надеваешь задом наперед. Эк, ты, глупышка!
Акис. Вот теперь все. Ты чистенькая и приличная. А ну, вставай! Гоп! (Рывком поднимает ее, ноги у ней разъезжаются, но уже через несколько шагов она начинает управлять своими движениями.) Итак, вперед!.. Она перед тобой, древняя. Наставь ее.
Древняя. Как вы ее назовете?
Акис. Амариллидой.
Древняя (новорожденной). Твое имя Амариллида.
Новорожденная. Что оно означает?
Юноша. Любовь.
Девушка. Мать.
Второй юноша. Лилию.
Новорожденная (Акису). А тебя как зовут?
Акис. Акис.
Новорожденная. Я люблю тебя, Акис. Ты должен быть только моим. Обними меня.
