Пьесы - Радзинский Эдвард Станиславович (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Нечаев. Описать… Ну, стол стоит…
Голос Ани. А стол у вас большой? Сейчас-сейчас… Это я не вам, это я очереди.
Нечаев. Стол средний, заурядный такой стол.
Голос Ани. А на нем ручка лежит?
Нечаев. Лежит.
Голос Ани. А она обгрызанная?
Нечаев. Что?
Голос Ани. Обгрызанная ли она? Я, например, люблю грызть ручки. Я из породы грызунов. Ну, в общем, ладно…
Нечаев. Что ладно?
Голос Ани. Ну, в общем, пока… Я просто хотела справиться о самочувствии.
Нечаев. Алло! Алло!
Гудки в трубке.
(Усмехнулся, походил по комнате.)
Снова звонок.
(Берет трубку.) Алло!
Голос Ани. Это опять я. Вы знаете, я подумала, что я вас отрываю отдел, а потом все-таки решила позвонить и узнать, отрываю ли я вас.
Нечаев. Знаете что?
Голос Ани. Нет, не знаю.
Нечаев. Давайте мы с вами сегодня встретимся.
Голос Ани. Да нет, я не смогу встретиться. У меня такая история: вдруг пришла подруга и купила у меня совершенно мне ненужное шерстяное платье, и у меня оказались свободные деньги и как раз свободные дни… Вот…
Нечаев. Что вот…
Голос Ани. вот… Я решила взять и махнуть на юг на пару дней. Правда, в этом что-то есть? (Смеется)
Нечаев. Да, пожалуй. И когда вы летите?
Голос Ани. В четырнадцать сорок. Но вообще, конечно, можно встретиться до полета. На пару минуток, пожмем друг другу руки. Скажем пару словечек и… разойдемся.
Нечаев. Хорошо.
Голос Ани. А сейчас вы позавтракайте. Только не торопясь. И аккуратно прожевывайте пищу. Ну пока! Нечаев. Слушайте, слушайте!
Гудки в трубке.
(Походил по комнате.)
Снова звонок.
Алло!
Голос Ани. Это я. Слушайте, я забыла спросить, а где же мы встретимся?
Нечаев. Действительно, а где?
Голос Ани. Я не знаю… Давайте предлагайте.
Нечаев (помолчав). Давайте у билетных касс Аэропорта. Я вас буду ждать там, где…
Голос Ани. Ну хорошо, хорошо… Я вас сама там найду. Пока! Да… Когда вы будете уходить из дома, похлопайте себя по карману и скажите: «Это я, это я, это все мои друзья!» Я это всегда делаю, чтобы ничего не забыть. (Смеется)
В трубке гудки.
Затемнение.
Сухуми. Маленькая комната. В комнате – Агент по сдаче жилплощади приезжим. Нечаев и Аня. На полу стоят их чемоданы.
Агент. Вот эта комната.
Они оглядывают комнату. Аня растерянно отходит.
Все едут из больших городов. У меня в большом городе живет брат. Он работает музыкантом. Мы с ним близнецы. Но он почему-то никогда ко мне не приедет. Интересно, когда у музыкантов отпуск?
Нечаев. Мы берем эту комнату.
Агент. Вы ее берете. (Усмехнулся.) Когда я вас увидел, я сразу понял, что вам нужно. Я стою на вокзале и жду. Приходит поезд, сходят двое. И я сразу вижу, что им нужно. Отдельная и изолированная. Двое на юге – это грустно.
Где-то ударила музыка.
Это в ресторане. Вы можете слушать музыку, не выходя из дома. Пляж в двух шагах. Ночью здесь слышен шум моря. (Тушит верхний свет. Становятся видны разноцветные блики на стенах.) Красиво! Это от парохода. Он пришел вчера ночью и будет стоять еще два дня. У вас будет иллюминация. Музыка, иллюминация и море. Что вам еще нужно?
Нечаев передает ему деньги.
У вас очень славная девушка.
Нечаев (тихо). Мою жену зовут Аня.
Агент (тихо). Зачем мне знать, что это ваша жена? Юг как война: он все спишет. Будьте счастливы! (Уходит)
Аня. Что он сказал… Вообще, я поняла…
Нечаев (неловко). Отнесемся к этому с юмором.
Аня. Я так и сделала. Мне было почему-то его очень жалко. Он милый и славный старичок и совсем один. А кругом юг, праздник и все по двое. Он подумал, что я…
Нечаев. Не надо.
Аня. Ну подумал, ну что тут сделаешь! Ладно. Выключи свет, пожалуйста!.. Какой красивый пароходик. (Глядя в окно) Он будет стоять два дня. Потом он уедет. И мы тоже. (Села на стул, скороговоркой) Стыдно-стыдно-стыдно. Все, уже не стыдно! (Вскочила, заходила) Так, давай распаковываться. Ну что ты сидишь? Распаковывайся! Как смешно стоят наши чемоданы, как маленькие человечки – один побольше, другой поменьше. (Вываливает на кровать содержимое чемоданов). Ладно, потом разберемся. (Подходит к окну) Как хорошо на пароходе! Разноцветные лампочки… Как Новый год. Ты любишь Новый год?
Нечаев. Любишь.
Аня. Новый год… Новый год… Здравствуй, Сухуми, жаркий город! Пошли в ресторан. Или нет… Давай пока никуда не пойдем. Давай пока посидим в комнате. Это все-таки наша комната. Наша. Я сейчас быстренько сооружу ужин. Ты голоден?
Нечаев. Да.
Аня. Как хорошо. Просто прекрасно. Смотри, что у меня есть. (Выставляет на стол бутылку вина. Накрывает на стол).
Нечаев. Это откуда?
Аня. Это моя подруга. Вдруг взяла и принесла зачем-то. Глупая, правда? А я очень хочу выпить, не знаю, как ты. Знаешь… (храбро) мы выпьем, а потом пойдем в ресторан и потанцуем. А потом всю ночь будем бродить по городу. Давай?
Нечаев. Давай.
Аня. Что ты улыбаешься? Мы с тобой в первый раз пьем вместе. Мы вместе только ели ватрушки. А теперь сидим и пьем в нашей комнате.
Она ставит свою рюмку на стол, проводит по стене пальцем.
Нечаев. Что ты?
Аня. Это я глажу стену. Почему-то вдруг захотелось… Очень милая стена. И еще мне сейчас захотелось чего-нибудь спеть. Только у меня с голосом подкачало. Ну ничего. Я немного спою. «Тира-рира, полюбила я жокея…» Вот и все… Ты смеешься надо мной?
Нечаев. Нет.
Аня. Тогда скажи мне все…
Нечаев. Что все?
Аня. Все-все-все… Только не про нас с тобой, а про себя одного. Все-все-все!
Нечаев. В юности люди живут на горах. Высокие мечты, святое искусство, еще там чего? Романтика нищеты. И, конечно, через все – признание и победа. Путь Гогена… Хемингуэй, Достоевский и тэ дэ. А потом юность проходит. И незаметно и удобно мы начинаем спускаться с гор в долину… Есть хитрая лесенка, по ней мы спускаемся с облаков, только не разбейтесь, когда будете спускаться с облаков… Потом – первый успех. Ты сделал совсем не то, о чем мечтал… (насмешливо) на горах. Но ты уговорил себя: «Я это делаю, только чтобы начать». И успех твой был потому, что фильм про молодежь должен был понравиться. И смелость твоя по мелочам тоже должна была понравиться. И стиль твой был общий, уютный… Но успех был. И ты поверил, что, в общем, ведь не так уж плохо. Во всяком случае, не хуже других. Во всяком случае, даже где-то лучше других. И вообще вещь хороша! А дальше – то же. И ты стал мастером вещей, обреченных нравиться. А потом… идет время и начинает звучать один мотив, как заклинание, один мотив: «Но Бог избави до седых дожить волос, служа пустой забаве…». Но Бог избави… но Бог избави… И все возвращается… Ты снова вспоминаешь горы. Круг. И ты вдруг точно видишь цену сделанного. И ты хочешь делать другое. Но ты уже не можешь. (Замолчал)
