Событие - Набоков Владимир Владимирович (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
ЛЮБОВЬ:
О чем тебе мучиться? Ах, как тебе не совестно. Если даже представить себе маловероятное - что Леонид Барбашин сейчас проломит дверь, или влезет в это окно, или выйдет, как тень, из-за той ширмы, - если бы даже это случилось, то поверь, у меня есть простейший способ сразу все повернуть в другую сторону.
ТРОЩЕЙКИН:
В самом деле?
ЛЮБОВЬ:
О, да!
ТРОЩЕЙКИН:
А именно?
ЛЮБОВЬ:
Хочешь знать?
ТРОЩЕЙКИН:
Скажи, скажи.
ЛЮБОВЬ:
Так вот что я сделаю: я крикну ему, что я его люблю, что все было ошибкой, что я готова с ним бежать на край света…
ТРОЩЕЙКИН:
Да… немного того… мелодрама? Не знаю… А вдруг он не поверит, поймет, что хитрость? Нет, Люба, как-то не выходит. Звучит как будто логично, но… Нет, он обидится и тут же убьет.
ЛЮБОВЬ:
Вот все, что ты можешь мне сказать по этому поводу?
ТРОЩЕЙКИН:
Нет-нет, это все не то. Нет, Люба, -- как-то не художественно, плоско… Не знаю. Тебе не кажется, что там кто-то стоит, на той стороне? Там, дальше. Или это только тень листвы под фонарем?
ЛЮБОВЬ:
Это все, Алеша?
ТРОЩЕЙКИН:
Да, только тень.
ЛЮБОВЬ:
Ну, ты совсем как младенец из "Лесного царя". И главное -- это все было уже раз, все-все так было, ты сказал "тень", я сказала "младенец", и на этом вошла мама.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Я пришла с вами попрощаться. Хочу раньше лечь сегодня.
ЛЮБОВЬ:
Да, я тоже устала.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Какая ночь… Ветер как шумит…
ТРОЩЕЙКИН:
Ну, это по меньшей мере странно: на улице, можно сказать, лист не шелохнется.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Значит, это у меня в ушах.
ТРОЩЕЙКИН:
Или шепот музы.
ЛЮБОВЬ:
Алеша, сократись.
ТРОЩЕЙКИН:
Как хорошо и приятно, Антонина Павловна, правда? По городу -- может быть, в двух шагах от нас -- гуляет на воле негодяй, который поклялся убить вашу дочь, а у нас семейный уют, у нас лебеди делают батманы, у нас машиночка пишущая постукивает…
ЛЮБОВЬ:
Алеша, перестань моментально!
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Милый Алеша, ты меня оскорбить не можешь, а что до опасности - все в божьих руках.
ТРОЩЕЙКИН:
Не очень этим рукам доверяю.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Потому-то, голубчик, ты такой жалкий и злой.
ЛЮБОВЬ:
Господа, бросьте ссориться.
ТРОЩЕЙКИН:
Ну что ж, Антонина Павловна, не всем дана буддийская мудрость.
Звонок.
А, слава богу. Это мой сыщик. Слушай, Люба, я знаю, что это глупо, но я боюсь отпереть.
ЛЮБОВЬ:
Хорошо, я отопру.
ТРОЩЕЙКИН:
Нет-нет, погоди, как бы это сделать…
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
А разве Марфа уже спит?
ЛЮБОВЬ:
Марфа ушла. Алеша, пусти мою руку,
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Я отопру. Оставайтесь здесь. Меня Барбашиным не испугаешь.
ТРОЩЕЙКИН:
Спросите сперва через дверь.
ЛЮБОВЬ:
Я с тобой, мамочка.
Опять звонок. Антонина Павловна уходит направо.
ТРОЩЕЙКИН:
Странно. Почему он так энергично звонит? Как неприятно… Нет, Люба, я тебя все равно не пущу.
ЛЮБОВЬ:
Нет, ты меня пустишь.
ТРОЩЕЙКИН:
Оставь. Не вырывайся. Я ничего не слышу.
ЛЮБОВЬ:
Ты мне делаешь больно.
ТРОЩЕЙКИН:
Да ты не вертись. Дай послушать. Что это? Слышишь?
ЛЮБОВЬ:
Какая ты дрянь, Алеша!
ТРОЩЕЙКИН:
Люба, уйдем лучше! (Тащит ее налево.)
ЛЮБОВЬ:
Вот трус…
ТРОЩЕЙКИН:
Мы успеем по черному ходу… Не смей! Стой!
Она вырывается. Одновременно входит справа Антонина Павловна.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Знаешь, Любушка, в передней до сих пор хрустит под ногами.
ТРОЩЕЙКИН:
Кто это был?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
К тебе. Говорит, что ты его вызвал из сыскного бюро.
ТРОЩЕЙКИН:
А, так я и думал. (Уходит.)
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Довольно странный персонаж. Сразу пошел в уборную.
ЛЮБОВЬ:
Напрасно ты его впустила.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Как же я его могла не впустить, если Алеша его заказал? Должна тебе сказать, Люба, мне искренне жаль твоего мужа.
ЛЮБОВЬ:
Ах, мама, не будем все время кусаться.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Какой у тебя усталый вид… Ложись, милочка.
ЛЮБОВЬ:
Да, я скоро пойду. Мы еще, вероятно, будем додираться с Алешей. Что это за манера - звать сыщика в дом.
Трощейкин возвращается.
ТРОЩЕЙКИН:
Антонина Павловна, где он? Что вы с ним сделали? Его нигде нет.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Я тебе сказала, что он пошел руки мыть.
ТРОЩЕЙКИН:
Вы мне ничего не сказали. (Уходит.)
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
А я, знаешь, Любинька, пойду лягу. Спокойной ночи. Хочу тебя поблагодарить, душенька…
ЛЮБОВЬ:
За что?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Да вот за то, как справили мой день рождения. По-моему, все было очень удачно, правда?
ЛЮБОВЬ:
Конечно, удачно.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Было много народу. Было оживленно. Даже эта Шнап была ничего.
ЛЮБОВЬ:
Ну, я очень рада, что тебе было приятно… Мамочка!
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
А?
ЛЮБОВЬ:
Мамочка, у меня ужасная мысль. Ты уверена, что это пришел сыщик, а не кто-нибудь… другой?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Глупости. Он мне сразу сунул свою фотографию. Я ее, кажется, передала Алеше. Ах нет, вот она.
ЛЮБОВЬ:
Что за дичь… Почему он раздает свои портреты?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Не знаю, вероятно, у них так полагается.
ЛЮБОВЬ:
Почему он в средневековом костюме? Что это - король Лир? "Моим поклонникам с поклоном". Что это за ерунда, в самом деле?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Сказал, что от сыскного бюро, больше ничего не знаю. Вероятно, это какой-нибудь знак, пароль… А ты слышала, как наш писатель выразился о моей сказке?
ЛЮБОВЬ:
Нет.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Что это нечто среднее между стихотворением в прозе и прозой в стихах. По-моему, комплимент. Как ты думаешь?
ЛЮБОВЬ:
Разумеется, комплимент.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Ну а тебе понравилось?
ЛЮБОВЬ:
Очень.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Только некоторые места или все?
ЛЮБОВЬ:
Все, все. Мамочка, я сейчас зарыдаю. Иди спать, пожалуйста.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Хочешь моих капель?
ЛЮБОВЬ:
Я ничего не хочу. Я хочу умереть.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Знаешь, что мне напоминает твое настроение?
ЛЮБОВЬ:
Ах, оставь, мамочка…
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Нет, это странно… Вот когда тебе было девятнадцать лет и ты бредила Барбашиным, и приходила домой ни жива ни мертва, и я боялась тебе сказать слово.
ЛЮБОВЬ:
Значит, и теперь бойся.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Обещай мне, что ты ничего не сделаешь опрометчивого, неразумного. Обещай мне, Любинька!
ЛЮБОВЬ:
Какое тебе дело? Отстань ты от меня.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Я совсем не того опасаюсь, чего Алеша. У меня совсем другой страх.
ЛЮБОВЬ:
А я тебе говорю: отстань! Ты живешь в своем мире, а я в своем. Не будем налаживать междупланетное сообщение. Все равно ничего не выйдет.
