Представьте, что копирайта нет. А также размышления о транснациональных корпорациях, контролирующих - Смирс Йост
Если компания занимает доминирующее положение в распространении продукции, к ней применимы обязательства must-carry*, в США основанные на доктрине «уникального ресурса»*. Это включает в себя обязательство распространять информацию третьих лиц без какого-либо вмешательства в содержание. Правила собственности также могут быть полезны, если существует опасность перехода информационного источника, жизненно важного для определённой страны, в руки иностранцев. Действительно ли это опасно? На самом деле, да. Демократия конкретного общества нарушается, когда владелец информационного источника находится далеко, и, кроме финансово-экономических связей, его ничто с этой страной не связывает. Конечно, это противоречивый вопрос, поскольку нет никакой гарантии, что местный владелец будет сколь-нибудь заботиться об интересах своей нации.
Запрет на избыточное распространение культурных продуктов — ещё одна опция в комплекте необходимых для нормализации рынка мер. Нельзя отрицать, что инвестиции в распространение, равные, к примеру, половине бюджета кассового голливудского фильма, подрывают конкуренцию. Невозможно соревноваться с движущей силой такого масштаба.
Множественность субъектов предпринимательства в области культуры
Предположим, нам удастся воплотить в жизнь идею адекватного игрового поля в сфере культуры. Сможем ли мы тогда реализовать цели, сформулированные нами в начале этой главы? Скорее всего, да. У многих предпринимателей больше не будет препятствий к тому, чтобы сделать решающий шаг и пойти на риск. Предпринимательство всегда влечёт за собой риск — эту мысль необходимо усвоить, — и авторы, вместе со своими агентами, во всех культурах и во все времена осознавали это и шли вперёд. Нам представляется, что в обновлённых рыночных условиях многие смогут взять на себя этот риск с большей уверенностью в успехе. Эти предприниматели смогут развиваться каждый в своём уголке культурной вселенной, предлагая публике широкий диапазон художественных произведений. То, что раньше было нишевыми рынками, станет местом сбора для невиданных прежде потоков публики.
Если маркетинговая мощь корпораций перестанет массово застилать людям глаза, это поспособствует развитию интересов потенциальной аудитории в самых различных направлениях. Почему бы и нет? Человек — любопытное существо, и у каждого из нас есть свои индивидуальные требования к тому, что нас развлекает или же, наоборот, утешает в моменты печали. Если эти требования больше не будут подавляться извне, то появятся новые просторы для индивидуального выбора.
С другой стороны, человек в определённом смысле является стадным животным. Это значит, что люди, скорее всего, объединятся вокруг какого-то одного автора или исполнителя, а другим станут уделять меньше внимания. Чтобы дать вам представление, о чём дальше пойдет речь в этой главе, уточним: этот автор в результате будет хорошо продаваться. И всё же он не сможет сделать победный рывок и стать производителем бестселлера, ведь рыночные условия уже сильно изменятся. Немного позже мы обсудим, как это может быть полезно для благосостояния авторов на культурном рынке.
Наши шаги в сторону нормализации рынка и укрепления позиций общественного достояния в сфере художественного творчества и знания принесут феноменальную выгоду. Ведь художественные материалы и знания больше не будут приватизированы и станут нашей общечеловеческой собственностью. На свете также не останется ни одной компании, которая монополизировала бы своё производство, переработку продукта и его распространение.
До сих пор в нашей книге мы уделяли больше внимания копирайту и меньше — закону конкуренции, необходимому для реверсирования доминантных позиций на рынке. С другой стороны, мы предположили, что легче добиться отмены копирайта, чем нивелирования этих позиций. Это может указывать на логическое противоречие. Впрочем, не совсем.
Закон конкуренции — реально существующий инструмент. В идеале, он создан для конструирования игровых полей с равными условиями. Очевидно, что существующие культурные рынки ни в чём не соответствуют этому критерию. Также ясно то, что компании, достигшие монструозных размеров, будут сопротивляться уничтожению. И интересы общества тоже должны учитываться. Каким способом лучше исправлять ситуацию? Не рассыплется ли в пыль весь инвестированный капитал? Так как компаниям долго дозволялось расти до непомерных масштабов, сейчас перед нами стоит задача пустить процесс в обратную сторону, не нанеся экономике видимого ущерба. Что, если эти компании теперь слишком велики, чтобы браться за них? Должны ли мы смириться с этой данностью, или же мы можем разработать эффективные стратегии, которые позволят нам как социуму вернуть себе контроль над рынком? Как мы уже сказали, мы к этому вернёмся. И всё же мы вынуждены признать, что на данный момент готового решения проблемы у нас, разумеется, нет. Но мы обязуемся попытаться его найти.
Что касается конкурентного или антимонопольного законодательства, то инструментарий доступен, и в его предназначении не приходится сомневаться. И всё же пока сложно представить, каким именно способом этот закон будет приведён в действие. Тогда давайте представим себе разделение компаний Руперта Мёрдока на мелкие сегменты и распределение этих сегментов по совершенно разным долям собственности. Это тут же сталкивает нас с проблемами, которых нам хотелось бы избежать, вроде: должны ли мы оплатить все расходы на экспроприацию до последней копейки? Или нет?
Но если мы продолжим прятать наши головы в песок, когда дело доходит до сложных вопросов, то наши культурные рынки останутся прежними и в их пределах будут вопиющим образом доминировать несколько корпораций. Между прочим, если мы расщепим культурных гигантов на мелкие части, то потеряем не так уж много. Отдельные части, то есть компании среднего уровня с индивидуальной собственностью, которые мы получим в результате, всё ещё представляют ценность. Если учитывать это, то потери (если таковые будут) станут весьма относительными. И всё же мы могли бы поставить знак вопроса после этого утверждения. Ведь реорганизация культурных рынков и возможные последствия требуют гораздо более глубокого исследования, чем то, что мы можем здесь предложить, включая статистический материал.
В вопросе копирайта на карту поставлено большое количество денег, о чём его владельцы не устанут повторять, если мы захотим его отменить. Тем не менее, из того, что мы здесь увидели, выходит, что они сами тяготеют больше к контрактному праву, спонсированию продуктов и получению прибыли посредством рекламы и этим всё больше отдаляются от копирайта. Однако ещё многое необходимо добавить. Инструмент авторского права существовал в течение нескольких столетий и приобрел такой очевидный статус, что этот предмет требует всестороннего рассмотрения. Копирайт также имеет определённый эмоциональный подтекст в виде его первоначальной цели — облегчить труд и условия существования художников. Более того, сейчас он находится в том положении, в котором мог бы развиваться в нескольких разных направлениях. Множество аспектов, которые необходимо учитывать, объясняет, почему копирайту в нашей книге мы уделяем немного больше внимания, чем всему остальному.
Никаких шансов для воришек
Теперь мы добрались до ключевой точки нашего исследования. Можно ли в действительности создать реальный, функционирующий рынок на предлагаемых нами условиях, в которых ни у одного «вора» не будет шанса воспользоваться ситуацией и, получив своё, сбежать? Иначе говоря, смогут ли многочисленные авторы, их представители, посредники, доверенные лица и продюсеры достойно существовать в пределах этого рынка? Оправдан ли будет предпринимательский риск? Есть ли у них основания верить, что с их произведениями будут обращаться с должным уважением?
Начнём с вопроса о том, будет ли возможным использовать чужую работу бесплатно. Существует ли такая опасность, что из ниоткуда появится очередной предприниматель и станет эксплуатировать произведение на следующий же день после его представления публике? Теоретически это возможно, если копирайт будет отменён. Тем не менее, существуют несколько причин, оспаривающих такую возможность. В первую очередь, это «эффект первопроходца»*. Оригинальный издатель или продюсер действует первым, и это даёт ему преимущество на рынке.
