Из жизни слов - Вартаньян Эдуард Арамацсович (читать полную версию книги .txt) 📗
Надо, однако, знать, что наши слова «олимпийские игры», «олимпиада» связаны со словом «Олимп» лишь косвенно; они произошли от названия небольшого городка Олимпия на реке Алфей, где греки устраивали священные состязания (см. «Лавры пожинать»).
Так Крылов в одной из своих басен, изображал одураченного ловким пройдохой купца.
Слово «олух» и значит: простак, разиня, глупец.
А каково его происхождение? Тут ученые думают по-разному.
1. Может быть, оно произошло от сохранившегося кое-где в диалектах слова «лох» — «разиня» или «лух» — «дурак».
2. От собственного имени Олуфeрий.
3. От «oглух» — «глухой», «оглохший».
4. Может статься, от арабского слова «олух», означающего: «дуралей», «грубиян».
Есть и еще одно наиболее веское объяснение: слово «олух» — это не что иное, как «вoлух» — пастух волов. Ведь образовал же русский язык сходные производные от «конь» — «конюх» и от «свинья» — бранное «свинтус» (ранее «свинтух», то есть свинопас).
Если так, то олух в прямом смысле — это пастух. В переносном — неуч, недалекий, глуповатый человек.
Но какое отношение олух имеет к царю небесному, к богу?
В народе говорят: «богом обиженный человек», и мы понимаем: это то же, что и «глупец», только в завуалированной, смягченной форме. Говорили раньше и наоборот: «во Христе юродивый», потому что люди «у-богие», «нищие духом» считались угодными христианскому богу, его любимцами. В рассказах о христианских святых многие из них заслужили это звание именно «простотой», неполным умом. Естественно, что и «олух» мог рассматриваться как человек, находящийся под особым небесным покровительством.
Некоторые думали так всерьез, другие — не без насмешки. Так, явно иронически, запорожцы, в своем прославленном письме к турецкому султану, назвали его «нашего бога дурнем», хотя это ни дать ни взять то же самое, что и «олух царя небесного». Вряд ли такой титул мог показаться падишаху почетным.
Это имена двух друзей из древнегреческих мифов. Позднее они стали символом горячей и верной дружбы вообще.
Может быть, впрочем, вы помните басню И. А. Крылова о «Двух собаках». Там Полкан и Барбос тоже были неразлучными друзьями, пока повар не бросил на улицу кость. Не успело это случиться, и вот уже:
так, что клочья летят.
Никогда не путайте греческого имени Пилад с похожим на него именем (римским) Пилат. (Об этом Пилате см. «От Понтия к Палату».)
По-древнееврейски «хошианна» значит: «Спаси нас». Этим возгласом было в Иудее принято приветствовать святых и пророков, входивших в город. Греки-христиане сделали из этого непонятного им слова приветственный возглас: «Осанна!» Позднее «петь осанну», «возглашать осанну» стало значить: славословить, превозносить.
Сравни: «аллилуйю петь», «акафист петь», «дифирамбы петь», «панегирики произносить».
Великий борец за освобождение чешского народа Ян Гус был возведен католическим церковным собором на костер как опасный еретик, враг истинной церкви. Стоя на костре, мученик заметил дряхлую старушку, верующую католичку, которая, вполне уверенная, что делает благое дело, принесла на площадь казни свою охапку хвороста для костра. «О святая простота!» (O sancta simplicitas!) — с горькой усмешкой воскликнул Гус: за будущее счастье старой женщины он боролся, и она же с лучшими намерениями служила его мучениям.
С той поры эти слова применяются ко всем невежественным и темным людям, которые, будучи обмануты своими же врагами, по недомыслию выступают против настоящих друзей.
Очень уж суеверными были наши предки. Чего они только не боялись, во что они только не верили — в чертей и ведьм, в колдунов и прочую ерунду! Хорошо нам смеяться надо всем этим, а им было не до смеху. Куда ни ступи — приметы или поверье.
Об одном из таких поверий напоминает нам сейчас выражение «вбить осиновый кол», смысл которого: — покончить с чем-либо раз и навсегда, окончательно от чего-нибудь избавиться.
В старину за этими словами стоял подлинный обычай: в могилу «колдуна» или «ведьмы» вбивали кол из осины, чтобы «нечистая вражья сила» этих людей не могла вредить другим после их смерти.
Вот как бывает часто: обычай создал выражение, затем обычай отмер, а слово или сочетание слов, связанные с ним, остались, получив совсем иное, переносное, фигуральное значение.
Старые рукописные книги до изобретения печатного станка ценились на вес золота. Их покрывали для большей сохранности деревянными переплетами; для красоты деревянные дощечки обивались дорогой материей, обтягивались кожей. «Прочесть» или «выучить от доски до доски» («от корки до корки») означает: все, от первой страницы до последней.
См. «В долгий ящик отложить».
Лукавый — это дьявол: так он называется повсюду в старых религиозных книгах христиан. В евангелии, например, дано было такое правило: «Пусть ваше слово будет всегда: „да, да“, „нет, нет“, а что сверх того, то от лукавого». То есть: «Не клянитесь, не божитесь, а говорите только „да“ или „нет“; все, что вы скажете сверх этого, внушено сатаной».
Теперь мы говорим: «Ну, уж это от лукавого», указывая на какие-нибудь запутанные доводы, которыми хотят прикрыть слабость своих рассуждений.
Вот еще одно из многочисленных древних выражений, основанных на ошибке.
По легенде, когда был схвачен и предан суду Иисус, ни иудейский царь Ирод, ни римский наместник «Понтийский Пилат», или «Понтий Пилат», не хотели взять на себя ответственность за его казнь и несколько раз направляли его под разными предлогами друг к другу. Можно было бы сказать, что его «гоняли от Ирода к Пилату». Но наших предков смутило два имени римлянина (а это было вещью вполне естественной: сравни Юлий Цeзарь, Сeргий Катилина, Септимий Севeр). В их головах Пилат разделился на двух человек: на «Понтия» и «Пилата». А потом перепутали и самую историю. Так и возникло представление, что Иисуса передавали «от Понтия к Пилату».
Теперь же у нас эти слова служат насмешливым определением всякой волокиты, когда человека гоняют от одного начальника к другому, вместо того чтобы быстро решить дело.
