Философские аспекты суфизма - Степанянц Мариэтта Тиграновна (мир бесплатных книг .txt) 📗
приветствия обратилась к шейху со словами: „Примите последний салам вашей служанки”. Поняв в чем дело, шейх произнес: „Когда все начнется, заставь своих товарок выучить стих Хафиза:
В обитель благочестия меня не впустили.
Если Ты не одобряешь этого, измени предопределение!
Как поведут вас к морю, начинайте петь этот стих громкими
голосами”.
Таваиф выучили слова и, когда их повели на корабль, с невыразимой мукой и страстью принялись распевать эти строки.
Сердца обливались кровью у всех, кто слышал их пение. Когда
оно коснулось слуха Аурангзеба, напала на него тревога, и охватило его какое-то неизъяснимое волнение, и повелел он отменить приказ».
Пет сомнения, что Мунши Мухаммаддин Фаук объявляет
достоинством Хафиза то, что, с моей точки зрения, является его
пороком. Порок этот я вижу в том, что колдовские чары поэзии Хафиза оказали (несмотря на все изящество рассказанной
выше истории) роковое, ослабляющее воздействие на благоче-
182
стивого и благонамеренного падишаха, установившего истинно
исламское правление и пытавшегося запретом проституции
смыть с мусульманского общества это позорное пятно; он не
смог до конца выполнить свои религиозные обязанности. И если
бы Лурангзеб (Аламгир) поступил бы по отношению к Дара
Шикоху так, как советовал Хафиз,— «с врагами учтиво», то
Индия никогда не увидела бы истинно исламского правления
(т. е. правления Аурангзеба.— Н. П.).
Надеюсь, что статья позволит Вашим читателям ознакомиться с моими взглядами, и в этом смысле изучение мусульманской
литературы принесет свои плоды.
ОТВЕТ НА ВОЗРАЖЕНИЯ
ПО ПОВОДУ ПРЕДИСЛОВИЯ К «ТАИНСТВАМ ЛИЧНОСТИ»
(Ответ Хаджи Хасану Низами)
Мне хорошо известно, что Вы почитаете ислам и пророка.
Так как же могло случиться, что Вы отрицаете исламские истины… О моем отношении к суфизму Вы тоже хорошо осведомлены: по своей природе и по семейной традиции я склонен к мистицизму, а после изучения западной философии эта склонность
еще усилилась, поскольку европейская философия в целом ориентирована на пантеизм (вахдат ал-вуджуд). По благодаря Корану и упорному изучению истории ислама я понял свои заблуждения; ради Корана я отказался от прежних ошибочных
взглядов, хотя для этой цели мне пришлось предпринять поистине духовный и душевный джихад против собственной природы
и наследственных склонностей.
Я обязательно напишу статьи об аскетизме и исламе, однако
лишь после того, как отвечу Вам. Аскетизм характерен не только для христианства, но и для любого вероучения, и везде, где
он есть, он против закона или шариата и везде призван ослабить их влияние. Но на деле ислам против аскетизма.
Мистицизм (тасаввуф), распространенный среди мусульман
(а под мистицизмом я понимаю иранский суфизм), использует
все возможности аскетизма и стремится вобрать любое аскетическое учение. Так, суфизм использовал карматское движение ,0
только потому, что целью этого движения был в итоге отказ от
мусульманских и шариатских законов. На этот счет существуют
исторические указания некоторых суфиев, имевших отношение к
движению карматов.
До тех пор пока Ваше недовольство относилось к предисло-
нию, а не к самому маснави, и мне было неясно, каковы возражения против маснави, я не мог взяться за перо.
Возражения же, которые касаются маснави, сводятся к тому, что я проявил неуважение к Хафизу. Однако если бы я не
критиковал Хафиза, то не смог бы объяснить свое отношение к
суфизму. В одном из мест своей переписки Хазрат Имам Раб-
бани п задал вопрос, что лучше — «госастан» (порывать, обре-
183
зать.— Н. П.) или «иейвастан» (связывать, привязывать.— И. П.)..
По-моему, госастан и есть ислам, а пейвастан — аскетизм, или иранский суфизм. И я выступаю против него. Мусульманские улемы прошлого придерживались того же мнения, и тому
есть исторические свидетельства. Помните ли Вы, что, когда Вы
обратились ко мне по поводу смысла «тайны слияния», я написал Вам, что нужно прежде всего размышлять о «тайне разлуки». В то время я имел в виду ту концепцию различения
(имтийаз), о которой говорил Муджаддид Второго тысячелетия.
Если пользоваться суфийскими терминами при изложении Вашего религиозного учения, то оказывается, будто достижение
светоча величия (т. е. фана.— //. /7.) — полный конец человеческой души. Начиная отсюда, исчезают все степени (мартабе) и
этапы, или, по словам Мухиддина Ибн Араби, есть только чистое знание. Говоря иначе, «состояние мистического опьянения»
идет вразрез с предписаниями ислама и требованиями жизни. А
состояние «сахв» (трезвости) — второе наименование ислама и
соответствует в точности требованиям жизни. Пророк заповедал, что коль скоро найдется человек, чье состояние можно характеризовать как сахв, то во множестве появятся люди, подобные
Сиддику и Омару 12…
Не хочу, чтобы Вы неправильно поняли мои слова об Ибн
Араби. Я признаю величие и значение Шейха и считаю его одним из величайших мыслителей ислама. Его правоверие не вызывает у меня никаких сомнений, если не принимать во внимание
концепций кидам арвах и вахдат ал-вуджуд, которые он не мог
создать без помощи философии, хотя из лучших побуждений и
сводил их к Корану. Верны эти мнения или неверны, источник
их — мистическая экзегеза (таавил) Корана. Другой вопрос, какой представляется его интерпретация с умозрительной и логической точки зрения? На мой взгляд, его (Ибн Араби. -И. П.) истолкование неверно, поэтому я, хотя и считаю его преданным’
мусульманином, сам не отношусь к его последователям.
Суть дела в том, что суфиям присуще глубоко ошибочное
понимание концептов тоухнд и вахдат ал-вуджуд.
Два эти термина отнюдь не представляют собой тавтологию, первый из них относится исключительно к области религиозного, а второй — к области философского знания.
Семантическим антонимом слова «тоухид» является не «ка-
ерат» (множество.- - И. П.), его антоним «ширк» (придание богу сотоварищей.— Н. П.). .Антоним же вахдад ал-вуджуд— ка-
срат. Когда в результате этой ошибки вахдат ал-вуджуд. или, по европейской терминологии, «философию экстаза» (хал),, объявляли тоухидом, то плодили лишь неверные представления
об этих понятиях. Однако вахдат ал-вуджуд имеет отношение
не к религии, а к метафизике.
Цели учения ислама достаточно просты — поклонения достойна только одна Сугцность, все же остальное, окружающее
нас в мире, сплошь сотворено.
184
С точки зрения философской, или научной, у ислама одна
суть, хотя суфийская философия и религия — две разные сферы
•человеческого духа. Однако, если исходить из того, что тоухид
и вахдат ал-вуджуд одно и то же, недалеко до мысли, что для
доказательства тоухида требуются какие-то другие пути, помимо тех, которые указывают рассудок и разум. Здесь-то и выступает помощником состояние опьянения (сукр) — существо
концепции экстаза и этапов.
На самом деле я не отрицаю состояния опьянения, а утверждаю лишь, что цель, для которой оно используется, не имеет
никакого отношения к исламу и что испытывающий экстаз
удовлетворяет свои гносеологические (илми), а не религиозные
потребности. Суфии описывают ощущение единства бытия только как этап (макам). По мнению шейха Араби,— это конечный
этап, дальше которого — только небытие (‘адам). Но ответ на
этот вопрос не следует искать в индивидуальном опыте, ибо разве прояснило прохождение этого этапа какую-нибудь истину, касающуюся «гневной» души? Если множественность истинна
на ступени «гневной» души, то ощущение единства бытия доступно тому, кто просто впадает в экстаз. Но в этом случае
можно говорить только о заблуждении, не свидетельствующем
ни о каком возвышении духа (юиф’ат) !3. Если же ощущение
