Война с самим собой - Меннингер Карл (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Примечательно, что этот случай аналогичен тем трем, о которых сообщает Эмерсон, в том, что убийство ассоциируется с началом заболевания. Для того чтобы понять механизм происходящего, я провел дополнительные исследования.
Брат пациентки был двумя годами ее моложе. Кроме них, в семье детей не было. Мать умерла в возрасти тридцати пяти лет, когда дочери едва минуло семь. Дети жили у дедушки с бабушкой, которые все свое внимание дарили внуку, забывая о внучке. Затем дети вернулись домой и стали жить с отцом, который к тому времени женился на раздражительной и деспотичной женщине. Несколько лет спустя без видимых причин брат убил свою мачеху.
Конечно, нет прямых доказательств тому, что болезнь была спровоцирована шоком от убийства, но хронологические ассоциации просто поражают. Психологическая реконструкция событий дает следующую картину. Девочка ненавидела как брата, так и мачеху, и, когда один из объектов ненависти уничтожил другой, у нее возникло чувство вины, как если бы она сама совершила убийство. Жертва всегда относилась к ней враждебно, и поэтому девочка почувствовала ответственность за поступок убийцы. Иными словами, она привыкла к тому, что ее постоянно наказывали за разные проступки, и теперь подсознательно ожидала очередного наказания.
То, что во всех четырех случаях болезнь ассоциируется с насильственной смертью, вполне может быть волей случая. Должен признать, что я был крайне удивлен таким совпадением. Еще более меня поразили два случая, упомянутых Терезой Бинидек[1]. В первом случае у мужчины начались проблемы со щитовидной железой сразу же после самоубийства его сожительницы. Во втором случае женщина изводила себя мыслью о том, что ее могут обвинить в убийстве девушки, труп которой был обнаружен случайно. Более того, она сама уверовала в то, что виновата в этом убийстве. Следовательно, оба пациента доктора Бинидек ощущали себя убийцами.
[1] Тереза Бинидек. Роль"умственных процессов в тиротоксичном состоянии. Квартальный психоаналитический отчет, апрель 1934 г., с. 153.
Следует иметь в виду, что исследованных с этой позиции случаев крайне мало, и тысячи других остаются без всякого психологического изучения[2]. Однако речь идет не о том, что всегда происходит, но о том, что иногда случается. Приведенные примеры свидетельствуют, по крайней мере, об одном - невыносимое чувство вины, страх перед наказанием и неотвратимое стремление к нему идут рука об руку. Мы, естественно, не можем утверждать, что недуг возникает исключительно за счет стремления к наказанию, но факты убеждают нас в том, что деструктивные тенденции, которые мы рассматривали при изучении других, более очевидных, форм самоуничтожения, в значительной степени определяют произвольное участие нервной системы в формировании очагов заболевания.
[2]Справедливости ради следует признать, что многие прозорливые медики считают психологический фактор определяющим при таких патологиях, как базедова болезнь, нарушения сердечно-сосудистой деятельности, расстройства желудочно-кишечного тракта, кожные заболевания и т. д. При этом они не ограничиваются констатацией фактов, но проводят соответствующую психологическую экспертизу. Дунбар (см. ниже) собрал тысячи опубликованных отчетов о таких исследованиях. В мою задачу не входит их интерпретация. Я лишь пытаюсь показать механизм воздействия психологических факторов на здоровье пациентов.
Б. Элемент агрессии
Вера простых людей в то, что болезнь является наказанием, до определенной степени находит научное подтверждение. Так, подсознательное чувство вины является достаточной мотивацией для формирования болезни. Однако агрессивные тенденции не столь очевидны. И все же упорное стремление к наказанию должно иметь причину или быть спровоцированным. «Дыма без огня не бывает».
Следующим предметом нашего изучения является преступление - фактическое или воображаемое, - которое имеет связь с этой формой самонаказания. Другими словами, есть свидетельства тому, что органическое заболевание может быть спровоцировано агрессивными импульсами.
В некоторых формах соматических заболеваний отчетливо просматривается присутствие яростной, но искусственно подавленной ненависти. В процессе психологического исследования клинической картины сердечных заболеваний мы с братом обнаружили, что нередко болезнь является отражением сильных, но полностью подавленных ненавистных эмоций. Как известно, сердечным заболеваниям часто подвержены люди благородные. В нашем исследовании мы имели дело с мужчинами, которые были эмоционально привязаны к отцу и испытывали враждебные чувства по отношению к матери. В то же время предпочтение, которое отдавалось отцу на сознательном уровне, скрывало глубинную подсознательную враждебность. Так, если отец страдал сердечным заболеванием, то подсознательно сын экстраполировал его на себя, и подобная рефлексия провоцировала местное (частичное) органическое самоубийство. (Некоторые аналитики, изучавшие случаи подобной идентификации, отмечают, что отождествление происходит не столько с отцом, сколько с предметом его страсти, то есть с его женой, матерью пациента. В этом смысле сердечное заболевание приобретает символику «разбитого сердца» и матки - как женского репродуктивного органа.)
То, что агрессивные тенденции являются наиболее важным фактором в формировании сердечных заболеваний, подтверждается тем, что от коронарной недостаточности в основном страдают не женщины, а мужчины[1].
[1]Должен признать, что наших данных не вполне достаточно для категорических выводов. Однако они все же дают основание предполагать участие психологических факторов в развитии сердечной патологии. То, каким образом - непосредственно или косвенно - работает этот механизм, пока еще не совсем ясно. Психотерапевтический эффект также должен рассматриваться как вторичный, хотя и несомненный результат сеансов психоанализа.
В качестве примера приведу несколько случаев из клинической практики. Так, Штекель[2] сообщает о пятидесятилетнем мужчине могучего телосложения, который никогда не жаловался на собственное здоровье, пока однажды ночью не проснулся от ощущения, будто его кто-то душит.
[2] У. Штекель. Состояние невротического беспокойства и методы его лечения. Лондон, Киген Пол, Тренч, Трубнер, 1923, с. 172-181.
Он боролся за свою жизнь изо всех сил, так как почувствовал, что умирает. Когда ему полегчало, он решил, что приступ произошел из-за слишком обильного ужина. Вскоре приступы стали повторяться, причем не только по ночам, но и в дневное время суток. Он посоветовался с другом-терапевтом, который определил атеросклероз и пообещал, что при бережном отношении к своему здоровью он проживет еще пару лет. По совету этого же врача больной отправился в санаторий. Предчувствуя скорую кончину, он впал в уныние. Случайно он попал на прием к Штекелю, который идентифицировал причину недомогания как результат острого эмоционального конфликта. Женщина, которую он любил и с которой прожил пять лет, ушла к его лучшему другу. В связи с этим он испытывал жгучую ненависть к человеку, который предал их дружбу. В течение многих недель, предшествовавших появлению первых симптомов заболевания", он вынашивал мстительные планы и боролся с желанием задушить соперника собственными руками. Сеансы психоанализа доказали свою эффективность, и приступы больше не повторялись. Десять лет спустя пациент чувствовал себя «прекрасно, был счастлив в браке и находился на вершине своих творческих возможностей».
