Любовь небесного цвета - Кон Игорь Семенович (серия книг txt) 📗
В медико-психологических терминах, большинство "бойлаверов" - гебефилы или эфебофилы. Поскольку сексуальные контакты с подростками моложе определенного возраста запрещены законом (в разных странах легальный возраст согласия колеблется от 12 до 18 лет, в России он установлен в 14 лет), эти люди часто оказываются в конфликте с законом, во-первых, как изготовители, заказчики и потребители детской порнографии и, во-вторых, как клиенты подростковой проституции и совратители несовершеннолетних. "Бойлаверы" широко используют в своих интересах различные подростковые организации, от спортивных школ и летних лагерей до религиозных клубов включительно. Консервативная общественность склонна считать их всех сексуальными маньяками и потенциальными серийными убийцами.
На самом деле диапазон отношений между мужчинами и мальчиками очень широк и эти привязанности могут иметь разные психологические основания. Общеизвестно, что мужчины, независимо от своей сексуальной ориентации, предпочитают общаться с мальчиками, нежели с девочками. Отцы, как правило, уделяют больше внимания сыновьям, чем дочерям, но при этом многие отцы не умеют общаться с собственными сыновьями.
Как писал Франсуа Мориак, "между отцами и детьми высится стена робости, стыда, непонимания, уязвленной нежности. Чтобы эта стена не выросла, требуются усилия, на которые еле хватает человеческой жизни. Но дети родятся у нас в ту пору, когда мы еще переполнены собой, сжигаемы честолюбием и от детей просим не столько доверия, сколько покоя. Отцов отделяют от детей их собственные страсти".
Некоторые мужчины компенсируют этот эмоциональный дефицит привязанностью к чужим детям, в которых они видят собственное подобие или нереализованные возможности и которым пытаются передать свой невостребованный жизненный опыт. "Что зрелая мужественность ласково тяготеет к красивой и нежной, а та, в свою очередь, тянется к ней, в этом я не нахожу ничего неестественного, вижу большой воспитательный смысл и высокую гуманность" (Томас Манн). Так называемый "педагогический эрос" не надо считать эвфемизмом для обозначения гомосексуальности.
Как не всякая мужская дружба является гомоэротической и, тем паче, гомосексуальной, так и привязанность мужчины к мальчику может иметь множество разных психологических смыслов.
Иногда это отношение кажется по преимуществу эстетическим:
"Мальчик вошел в застекленную дверь и среди полной тишины наискось пересек залу, направляясь к своим. Походка его, по тому, как он держал корпус, как двигались его колени, как ступали обутые в белое ноги, была необъяснимо обаятельна, легкая, робкая и в то же время горделивая, еще более прелестная от того ребяческого смущения, с которым он дважды поднял и опустил веки, вполоборота оглядываясь на незнакомых людей за столиками. Улыбаясь и что-то говоря на своем мягком, расплывающемся языке, он опустился на стул, и Ашенбах, увидев его четкий профиль, вновь изумился и даже испугался богоподобной красоты этого отрока...
"Как красив!" - думал Ашенбах с тем профессионально холодным одобрением, в которое художник перед лицом совершенного творения рядит иногда свою взволнованность, свой восторг". (Томас Манн)
В другом случае мальчик как бы персонифицирует упущенные собственные возможности субъекта:
"Я смотрел, не стесняясь, прямо ему в глаза и понимал, что уже люблю его, люблю за то, что в нем еще так сильно присутствовала та непосредственность и живость, которые с каждым днем все быстрее уходили из меня. Я видел в нем себя совсем еще вчерашнего, которого еще сам не успел забыть - веселого и беззаботного, с легким ветерком в голове, способным без всяких усилий запросто исполнить любую мелодию в этой жизни. Я видел и то, что уже упустил - огромную свободу чувствовать и выбирать, а я был закован наручниками непреодолимых условностей, придуманных мною же". (Влад Юркун)
Одному "бойлаверу" нужно в мальчике только его тело, другому - только душа, а третьему - то и другое. Не замечать этих различий и, например, обвинять А.С. Макаренко в педерастии только на том основании, что он любил своих воспитанников и находил их красивыми, как делает популярный американский журналист Борис Парамонов, просто глупо.
Так же различны потребности подростка. Один ищет в старшем мужчине замену отсутствующего или неадекватного отца, другой - мудрого наставника, третий - сильного покровителя, четвертый - товарища по играм и т.д. Эти отношения могут иметь и сексуальный аспект, причем, вопреки расхожему мнению, его инициатором не всегда бывает взрослый. Некоторые мальчики, из корыстных побуждений или для удовлетворения собственных сексуальных потребностей, сами "охотятся" на мужчин.
Итальянский писатель Умберто Саба психологически точно описал такой поиск в повести "Эрнесто". Нед Рорем рассказывает, что подростком он долго искал мужчину своей мечты и когда однажды в парке какой-то небритый мужик, наконец, "инициировал" его, единственной утратой Неда было "разбитое сердце" от того, что он не мог встретить этого человека вторично. "Меня никогда не совращали взрослые, это я подростком совращал их, в качестве воспламеняющего предмета. Ко мне рано пришло свойственное каждому ребенку ощущение себя эротическим объектом. Но меня никогда не арестовывали за совращение взрослых".
Однако даже в самом безобидном варианте, когда нет ни нарушения закона, ни насилия, ни общественного скандала, сексуальная близость между взрослым и подростком остается в глазах общества проблематичной. Идеологи "бойлаверов" говорят, что общество не имеет морального права блокировать сексуальные потребности подростка. Но отношения подростка и взрослого неравны. Часто взрослый гомосексуал просто манипулирует подростком, разжигает его сексуальные чувства, снабжает эротическими материалами, чтобы в конечном счете овладеть им. Нередко имеет место и прямая покупка или изнасилование. Родители и общество не могут относиться к этому безразлично.
Субъективная ретроспективная оценка раннего гомосексуального опыта зависит главным образом от сексуальной ориентации мальчика и от обстоятельств, при которых это произошло. "Голубые" подростки оценивают это событие, если все случилось по обоюдному согласию, без обмана и насилия, в основном положительно, видя в нем этап собственного становления. Напротив, многие гетеросексуальные подростки, даже если они получали от сексуальных контактов с мужчинами удовольствие, считают их лишь платой за внимание и подарки (очень часто так оно и есть). По мере взросления, юноши начинают стыдиться этого опыта и считают, что ими злоупотребили. Любопытно, что это касается только отношений со взрослыми, гомосексуальные игры и контакты со сверстниками такой переоценке обычно не подвергаются, их просто прекращают.
Поэтому настороженное отношение общества к связям между подростками и взрослыми, в любом сочетании полов, и ограничение их легальным возрастом согласия, равно как и запрет детской проституции и порнографии, социально и морально оправданы. Ребенок имеет право на сексуальность, но тем более - на защиту от посягательств, смысла которых он подчас не осознает.
Кроме юридических проблем, есть проблемы психологические. В отношениях между мужчиной и женщиной социально-возрастное неравенство и "обмен" юной красоты и свежести на жизненный опыт и покровительство считается нормальным, узаконенное неравенство полов как бы освящает асимметричность и разновозрастность сексуально-эротических отношений. В однополых отношениях все сложнее.
Для мужчины сознание зависимости от другого, тем более - младшего мужчины, оскорбительно. Когда его юный любовник опоздал на 20 минут, Джон Чивер записал в дневнике:
"Одно из неудобств гомосексуальной любви - что приходится ждать мужчину. Ждать женщину кажется вполне естественным, это судьба, но ждать своего любовника-мужчину крайне мучительно".
Не менее двусмысленно положение молодого человека. Хотя власть над старшим льстит его самолюбию, он не хочет чувствовать себя "мальчиком" и мстит своему поклоннику капризами и изменами. Борьба самолюбий вносит в мужские отношения напряженность, для преодоления которой не существует отработанных культурных механизмов.
