Критика тоталитарного опыта - Марков Борис Васильевич (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Критика тоталитарного опыта - Марков Борис Васильевич (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗 краткое содержание
В издание включены материалы дискуссии относительно исторического значения тех форм европейской и российской власти и культуры, которые получили название тоталитарных. Несколько представителей старшего и младшего поколений отечественных философов выдвигают и обосновывают во многом противоположные оценки важных событий и фигур истории XX века, состояния российского общества сегодня. «Сторону защиты» положительных сторон и достижений прошлых форм власти и культуры представляет известный российский философ, профессор философского факультета Санкт-Петербургского университета Б.В. Марков; «сторону обвинения» преступлений тоталитаризма – профессор С.П. Щавелев (Курск). Их выводы и аргументы комментируют и дополняют кандидаты философских наук, доценты Курского государственного медицинского университета Д.П. Кузнецов, А.Ю. Бубнов; кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН А. С. Щавелев (Москва).
Критика тоталитарного опыта читать онлайн бесплатно
Борис Васильевич Марков, Сергей Павлович Щавелёв
Критика тоталитарного опыта
С.П. Щавелёв
Предисловие второго составителя
Давайте после драки Помашем кулаками,
Не только пиво-раки Мы ели и лакали.
Нет, назначались сроки, Готовились бои,
Готовились в пророки Товарищи мои.
Второй по алфавиту имён и академической иерархии из основных авторов этой книжки «предисловствует» потому, что он-то и затеял дискуссию. Борис Васильевич Марков и не подозревал о том, что один из его провинциальных коллег, бывший ученик по философскому факультету Санкт-Петербургского университета, Сергей Щавелёв возьмёт, да и пошлёт на одну из очередных конференций тезисы, где в качестве ответчика за попытки реанимации тоталитарного прошлого будет выдвинут почему-то именно он, профессор Марков. Зато Борис Васильевич тут же согласился продолжить дискуссию и привлечь к ней нескольких молодых коллег. Все мотивы этого нашего, как сейчас говорят, проекта, изложены в открывающих эту публикацию текстах.
Остаётся представить их авторов.
Борис Васильевич Марков – выпускник философского факультета Ленинградского государственного университета (1971) и его же аспирантуры (1974); доктор философских наук, профессор, организатор (1993) кафедры философской антропологии (и её заведующий поныне) философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета; автор множества статей и книг по теории и методологии науки; культурологии и истории западной философии; теоретической антропологии.
Сергей Павлович Щавелёв – закончил аспирантуру философского факультета Ленинградского государственного университета (1979); доктор философских наук, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой философии Курского государственного медицинского университета (с 1992 г.).
Дмитрий Петрович Кузнецов – выпускник исторического факультета Курского государственного университета (1993) и аспирантуры его кафедры философии (1998); кандидат философских наук, доцент кафедры философии Курского государственного медицинского университета.
Александр Юрьевич Бубнов – выпускник исторического факультета Курского государственного университета (1999) и аспирантуры кафедры философии Курского государственного медицинского университета (2003); кандидат философских наук, доцент кафедры философии Курского государственного медицинского университета.
Алексей Сергеевич Щавелёв – выпускник исторического факультета Московского государственного университета (2001); аспирантуры Института всеобщей истории РАН (2004); кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН.
В комментариях и собственных рассуждениях наших младших коллег много важных мыслей, с частью которых я готов согласиться, другую их часть должен обдумывать, а третья вызывает у меня решительное несогласие, как и многие утверждения моего основного оппонента. Но от дальнейших комментариев в тексте я воздерживаюсь, чтобы не превращать книгу в подобие «живого журнала». Пусть над нашим спором подумают читатели, особенно молодые. Им-то будет интересно и полезно, в этом я не сомневаюсь, оглянуться на прошлое своей страны и своего народа.
Как и мой незабвенный учитель Александр Александрович Формозов (1928–2009) [1], написавший книгу «Русские археологи в период тоталитаризма» [2], и другие авторитетные историки русской науки [3], я считаю этот последний термин очень точным и незаменимым для характеристики того, что случилось с Россией и остальной Европой во второй четверти XX века.
25 января 2011 г.
Курск.
Б.В. Марков
Предисловие первого составителя
Я не люблю слово «тотаталитаризм», потому что раньше оно было введено в оборот Х. Арендт [4] для отождествления фашизма и коммунизма, а сегодня вообще стало журналистским ругательством и окончательно утратило верифицируемое значение. Собственно, как магия слова, так и попытка её нейтрализовать, и заставили меня втянуться в дискуссию. Другая причина в том, что я не мог не ответить Сергею Павловичу Щавелёву, к которому я всегда относился с большим уважением. И уж если он осудил мои последние высказывания, то как же их воспринимают другие? В общем, приходится отвечать…
10 мая 2010 г.
Санкт – Петербург.
I
С.П. Щавелёв
«Да здравствует тоталитаризм!?.» Критика попыток реабилитации репрессивного опыта
«… Расспросите меня о Сталине —
Я его современником был».
Эпиграф неточен только формально. Фактически я родился всего за какой-нибудь месяц до кончины Иосифа Виссарионовича. Но в условиях сталинизма, тех или иных его проявлений, осуждён прожить весь свой век.
Я родился и окончил среднюю школу в городе Магадане. Застал последние годы Дальстроя [5] – крупнейшего филиала Гулага. Юношеская мечта – написать историю террора. Прочитав Роберта Конквеста и Ханну Арендт, я ограничился курсовой работой на историческом факультете – о российских откликах на якобинскую диктатуру. Но интерес к теме сохранился. Давно то и дело привлекают внимание настойчивые попытки переоценить, оправдать наш и чужеземный тоталитарный опыт. Сначала их предпринимали наши национал-патриоты, «русские» националисты. Этот – вульгарный вариант постсталинизма общественного внимания не заслуживает, как и вся прочая социальная психиатрия. Когда-то, годах в 1970-х, была мода вешать на лобовые стёкла автомобилей портрет генералиссимуса. «Я прыгнул в грузовик, идущий к побережию / Шофёр ещё пацан, совсем ещё дитя / На лобовом стекле – изображенье цезаря / И я, садясь, сказал: «Приветствую тебя!» / Что знаешь ты, пацан, о Сталине по сути?..» (А.А. Вознесенский). Плебейский вариант протеста против настоящих, либо мнимых прегрешений некоего авторитаризма [6], потом либерализма [7]. Как любой новоявленный мифологический фантом, и этот исчез сам собой. Хотя и не совсем. Мода на Сталина сохраняется среди остатков ветеранских поколений. Есть опасность, что этот духовный вирус заразит кого-то из молодежи.
Действительно, потом за дело оправдания тоталитаризма взялись юные политологи постперестроечной генерации. Дескать, это понятие придумано на Западе ради очернения России, принижения её достижений и побед. Понятное дело: новым поколениям желательно наследовать славное, а не подлое прошлое. Апофеозом этой идеологической волны стало недавнее учреждение некоего общественного совета при президенте нашего государства по истории его же, с основной целью борьбы против её же фальсификаций. Одним из заявлений этого органа прозвучала та же самая мысль: «Не смейте уравнивать сталинизм с фашизмом»!.. Это непатриотично. Дескать, наш сталинизм – вовсе не чета фашизму, а такая вот особая государственность, вынужденная историческими условиями своего существования. Правда, впоследствии сам президент России А.Д. Медведев осудил сталинизм в специальном обращении ко Дню памяти о жертвах политических репрессий 2009 года. Власти кивают, что называется, и нашим, и вашим.
Наконец, о некоем «праве на репрессии» заявили некоторые уважаемые мной мыслители нашего времени. Вот тут уже не отмолчаться. Под идейный реванш тоталитаризма теперь пытаются подвести не эмоциональную и не публицистическую, а концептуальную основу.