Жажда жизни - Стоун Ирвинг (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Марго приподнялась на носки и поцеловала его, просто, привычно, словно они давно уже были любовниками; потом она вдруг прижалась к нему всем телом и затрепетала. Винсент постелил для нее на земле куртку, а сам сел на стул. Марго прикорнула у его ног и посмотрела на него с таким выражением, какого Винсент никогда еще не видел в глазах женщины.
– Винсент, – сказала она ради одного только удовольствия услышать, как чудесно звучит его имя.
– Да, Марго?
Он не знал, что сказать, как вести себя.
– Вчера ты, наверно, подумал обо мне плохо?
– Плохо? Нет. А с чего ты взяла?
– Можешь мне не верить, Винсент, но вчера, поцеловав тебя, я в первый раз в жизни целовала мужчину.
– Неужели? Разве ты никогда не любила?
– Нет.
– Это жаль.
– Правда? – Она помолчала. – А ты любил других женщин, ведь любил, да?
– Любил.
– И многих?
– Нет… Только троих.
– А они тебя любили?
– Нет, Марго, не любили.
– И как они только могли?
– Мне всегда не везло в любви.
Марго придвинулась плотнее к Винсенту и положила руку ему на колено. Другой рукой она шаловливо провела по его лицу, коснувшись массивного носа, полных, приоткрытых губ, твердого, округлого подбородка. Легкая дрожь опять пробежала по ее телу; она быстро отдернула пальцы.
– Какой ты сильный, – тихо сказала она. – Все у тебя сильное – и руки, и скулы, и шея. Я никогда не встречала раньше такого мужчину.
Он грубо обхватил ее лицо ладонями. Страсть и возбуждение, кипевшие в ней, передались и ему.
– Я тебе нравлюсь хоть немного? – В ее голосе звучала тревога.
– Да.
– Ты поцелуешь меня?
Он поцеловал.
– Пожалуйста, не думай обо мне плохо, Винсент. Я не могу ничего с собой поделать. Ты видишь, я влюбилась в тебя… и не смогла удержаться.
– Ты влюбилась в меня? В самом деле? Но почему?
Она прильнула к нему и поцеловала его в уголок рта.
– Вот почему, – шепнула она.
Они сидели не шевелясь. Неподалеку было крестьянское кладбище. Столетие за столетием крестьяне ложились на вечный отдых в тех самых полях, которые они обрабатывали при жизни. Винсент стремился показать на своих полотнах, какая это простая вещь – смерть, такая же простая, как падение осенней листвы, – маленький земляной холмик да деревянный крест. За кладбищенской оградой зеленела трава, а вокруг расстилались поля, где-то далеко-далеко сливаясь с небом и образуя широкий, как на море, горизонт.
– Ты знаешь хоть что-нибудь обо мне, Винсент? – мягко спросила она.
– Очень мало.
– Говорил тебе кто-нибудь… сколько мне лет?
– Нет, никто.
– Мне тридцать девять. Скоро будет сорок. Вот уже пять лет я все говорю себе, что если не полюблю кого-нибудь до сорока лет, то убью себя.
– Но ведь это так легко – полюбить.
– Ты думаешь?
– Да. Трудно другое – чтобы и тебя полюбили в ответ.
– Нет, нет. В Нюэнене все трудно. Больше двадцати лет я мечтала кого-нибудь полюбить. И мне ни разу не довелось.
– Ни разу?
Она посмотрела куда-то вдаль.
– Только однажды… я была еще девчонкой… мне нравился мальчик.
– И что же?
– Он был католик. Они его выгнали.
– Кто это – они?
– Мама и сестры.
Она встала на колени, пачкая в глине свое чудесное белое платье, и закрыла лицо руками. Колени Винсента слегка касались ее тела.
– Жизнь женщины пуста, если в ней нет любви, Винсент.
– Я знаю.
– Каждое утро, просыпаясь, я твердила себе: «Сегодня я обязательно кого-то встречу и полюблю. Ведь влюбляются же другие, чем я хуже них?» А потом наступала ночь, и я чувствовала себя одинокой и несчастной. И так много-много дней, без конца. Дома мае ничего не приходится делать – у нас есть служанки, – и каждый мой час был исполнен тоски по любви. Каждый вечер я говорила себе: «От такой жизни впору умереть, и все-таки ты живешь!» Меня поддерживала мысль, что когда-нибудь я все же встречу человека, которого полюблю. Проходили годы, мне исполнилось тридцать семь, тридцать восемь и, наконец, тридцать девять. Свой сороковой день рождения я не могла бы встретить, не полюбив. И вот пришел ты, Винсент. Наконец-то, наконец полюбила и я!
Это был крик торжества, словно она одержала великую победу. Она потянулась к нему, подставляя губы для поцелуя. Он откинул с ее ушей шелковистые волосы. Она обняла его за шею и осыпала тысячью быстрых поцелуев. Здесь, около крестьянского кладбища, сидя на маленьком складном стуле, отложив в сторону палитру и кисти, прижимая к себе стоявшую на коленях женщину, захлестнутый потоком ее страсти, Винсент впервые в жизни вкусил сладостный и целительный бальзам женской любви. И он трепетал, чувствуя, что это – святыня.
Марго снова опустилась к его ногам, положив голову ему на колени. На щеках у нее горел румянец, глаза блестели. Дышала она тяжело, с трудом. В пылу любви она казалась не старше тридцати. Винсент, ошеломленный, почти ничего не сознавая, гладил ее лицо. Она схватила его руку, поцеловала ее и приложила к своей пылающей щеке. Немного погодя она заговорила.
– Я знаю, что ты не любишь меня, – сказала она тихо. – Это было бы слишком большое счастье. Я молила бога лишь о том, чтобы полюбить самой. Я не смела и мечтать, что кто-то полюбит меня. Любить – вот что важно, любить, а не быть любимым. Правда, Винсент?
Винсент подумал об Урсуле и Кэй.
– Да, – ответил он.
Она потерлась головой о его колено, глядя в голубое небо.
– Ты позволишь мне всюду ходить с тобой? Если тебе не захочется разговаривать, я буду сидеть тихо и не скажу ни слова. Позволь только быть около тебя; я обещаю не докучать тебе и не буду мешать работать.
– Конечно, ты можешь ходить со мной. Но скажи, Марго, если в Нюэнене нет мужчин, почему ты отсюда не уехала? Хотя бы на время. У тебя не было денег?
– Что ты, денег у меня много. Дедушка оставил мне большое наследство.
– Тогда почему ты не уехала в Амстердам или в Гаагу? Там ты встретила бы интересных мужчин.
– Меня не пускали.
– Все твои сестры незамужние, ведь правда?
– Да, дорогой, мы все пятеро не замужем.
Сердце его сжалось от боли. В первый раз за всю его жизнь женщина сказала ему «дорогой». Он знал, как это ужасно – любить, не встречая ответного чувства, но никогда даже не подозревал, как это чудесно, когда тебя всем существом любит добрая, хорошая женщина. Ему все казалось, что внезапно вспыхнувшая любовь Марго – лишь странная случайность, в которой сам он не сыграл никакой роли. И это простое слово, произнесенное Марго с таким спокойствием и любовью, сразу перевернуло все его мысли. Он схватил Марго в объятия и крепко прижал ее к себе.
– Винсент, Винсент, я так люблю тебя! – шептала она.
– Как странно слышать, когда ты говоришь это.
– Теперь я не жалею, что жила все эти годы без любви. Ты вознаградил меня, мой дорогой, мой милый. Даже в мечтах я не представляла себе, что можно испытать такое счастье, какое я испытываю сейчас.
– Я тебя тоже люблю, Марго.
Она слегка откинулась назад.
– Не говори этого, Винсент. Может быть, потом, через некоторое время, ты будешь меня любить немного. А теперь я прошу только одного: позволь мне любить тебя!
Она выскользнула из его объятий, откинула в сторону куртку и села на нее.
– Работай, мой дорогой, – сказала она. – Я не буду тебе мешать. Мне нравится смотреть, как ты пишешь.
5
Почти каждый день Марго ходила вместе с Винсентом в поле. Нередко он выбирал место для работы километрах в десяти от Нюэнена, и они приходили туда, замученные жарой. Но Марго никогда не жаловалась. В ней совершалась поразительная перемена. Ее темно-каштановые волосы приобрели живой светлый оттенок. Губы у нее раньше были тонкие и сухие, теперь они стали полными и красными. Кожа, прежде вялая, с морщинками, стала теперь гладкой, мягкой и теплой. Глаза расширились, груди налились, голос звучал жизнерадостно, походка стала уверенной и упругой. Страсть как бы открыла в ней новый живительный родник, и Марго купалась в пьянящем эликсире любви. Чтобы сделать Винсенту приятное, она носила ему в поле завтраки; стоило Винсенту с восхищением упомянуть о какой-нибудь гравюре, как она тотчас заказывала ее в Париже. И она никогда не мешала ему работать. Пока он писал, она сидела рядом, не шевелясь, захваченная тем самозабвенным порывом, которым он одухотворял свои полотна.
