Чувства животных и человека - Милн Лорус Джонсон (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗

Возможно, позже докажут, что почти все эти непонятные чувства связаны с «центром удовольствия», недавно локализованным в мозгу с помощью электрического раздражения различных глубинных его областей. По-видимому, прямое раздражение центра удовольствия может до такой степени подменить собою пищу, половое наслаждение и чувство товарищеского общения, что ученые, которые обнаружили этот центр, опасаются последствий для человеческого рода, если беспринципные нечистоплотные люди начнут торговать самостимуляторами, раздражающими указанную область мозга.

Эти открытия, очевидно, уходят корнями в седую древность, начиная с того времени, когда Христос произнес на горе свою проповедь: «Блаженны алчущие и жаждущие правды». Однако мы должны допустить, что непреодолимые внутренние силы действительно существуют, называем ли мы их страстными желаниями, вожделениями, голодом, безудержными стремлениями к чему-либо, страстями или аппетитом. Наше чувство голода, каким бы расплывчатым и туманным оно ни было, подходит под это описание. То же относится и к нашему подсознательному желанию оказаться в безопасности, найти себе друзей или подругу и помечтать.

Еще несколько лет назад размышления о таких особенностях человеческого сознания сочли бы бесполезными и ненаучными. Теперь же они открывают дорогу для дальнейших серьезных исследований. Мы можем изучить их гораздо лучше, чем прежде. Используя весь арсенал научной аппаратуры (включая электроэнцефалограф для записи «мозговых волн»), ученые обнаружили, что сновидения являются существенной частью сна, поскольку во сне нужно «распутать клубок забот» ^[19]. Космические физиологи считают, что мозг человека в бодрствующем состоянии должен получать множество различных раздражений; поэтому в настоящее время они думают над тем, какие виды деятельности и развлечения предложить космонавтам, находящимся в условиях полной изоляции во время межпланетных космических путешествий. Более того, в самое последнее время психологи пришли к заключению, что если мы хотим сделать ребенка человеком, хорошо приспособленным к условиям окружающего мира, то за время воспитания в семье и общения с товарищами ему необходимо принять какое-то участие в социальных конфликтах и столкновениях. Если теперь кто-нибудь призовет нас находить удовлетворение в том, что нервная система контролирует так много различных внутренних функций организма, не отвлекая нас от чувств, «настроенных» на внешний мир, мы можем согласиться и в свою очередь спросить: «А не является ли само удовлетворение чувством?». Оно может быть сродни «чувству» красоты или ощущению привязанности. Сколько же можно найти смутных чувств подобного типа, таящихся где-то в нашем подсознании?

Насколько расплывчатым и туманным является чувство потребности в пище? По мере приближения часа еды мы невольно начинаем беспокоиться, двигать ногами, ерзать на стуле и чувствуем, что нам становится труднее сосредоточиться на работе. В желудке могут возникнуть ритмические сокращения, все более сильные и частые, пока мы не ощутим «голодных болей». Выдающиеся физиологи Б. В. Кэннон и А. Л. Уошберн, которые впервые измерили эти сокращения, заявили в 1912 году, что голод просто является осознанным следствием этих «болей». Их утверждение было опровергнуто, так как после хирургического удаления желудка люди все равно чувствуют голод (хотя и не голодные боли), и все мы продолжаем хотеть есть и после того, как в желудок попадут первые ложки пищи и сигналы от него наконец прекратятся. Мы согласны с камбрайским архиепископом Фенелоном, который еще в XVII веке говорил, что «кулинария представляет собой искусство, которое продолжает разжигать аппетит уже после того, как удовлетворены естественные потребности в пище».

До сих пор не установлено, что является основой аппетита. Это не просто какое-то смутное ощущение того, что концентрация сахара в крови уменьшилась. Частично это объясняется существованием гормона голода — и никто не может воспротивиться подобному толкованию, так как если перелить кровь от голодной собаки к хорошо накормленной, то у сытой собаки снова пробуждается аппетит. Кровь сытой собаки подобным же образом заглушит боли у голодного животного всего лишь на несколько минут.

Любое объяснение аппетита должно учитывать и его склонность к росту, и его специфическую направленность. Мы вспоминаем, как за время пребывания в английском пансионате на Ямайке (Британская Вест-Индия) у нас постепенно возникло сильное желание отведать сладкого. Каждый день сразу же после завтрака мы уходили в поле и проводили там все время, возвращаясь только к обеду поздно вечером; с собой мы обычно брали большую корзину с бутербродами и свежими фруктами. Завтрак был очень обильным: холодная или горячая каша, яйца, картошка, поджаренные хлебцы и чай. Бутерброды с мясом и сыром, которые мы брали с собой на второй завтрак, были просто чудесными. И обед казался нам воплощением всех наших желаний, за исключением десерта. Бисквиты со взбитыми сливками, пудинги, а иногда и ромовые бабы — все было недостаточно сладким. По привычке мы не добавляли сахара ни к каким блюдам на столе — ни к фруктам, ни к каше, ни к напиткам.

Через две недели мы почувствовали непреодолимое желание поесть варенья, сладостей, мороженого и другой пищи, более сладкой, чем Jell — О. Мы знали, что едим достаточно много, однако это желание становилось просто нестерпимым. Фунт английской сливочной помадки не принес нам облегчения. Затем наступила дождливая погода, нам пришлось сидеть дома и принять приглашение на чашку чая. Мы опасаемся, что нас сочли плохо воспитанными, так как мы не обращали никакого внимания на аккуратные намазанные маслом ломтики поджаренного хлеба, а с жадностью набросились на сладкие пирожные, которые следовало есть после хлеба, смаковали сахарную глазурь и подбирали каждую ее крошку. Внезапно мы поняли, что дома у нас никогда не развивался сахарный голод, потому что мы часто с большим удовольствием лакомились за завтраком сладким кофейным печеньем или намазанными вареньем гренками и наслаждались по-настоящему сладким десертом после обеда или ленча. Теперь невольно возникает вопрос: могли ли у нас возникнуть соответствующие потребности, если бы в нашей пище было мало жиров или в ней почти полностью отсутствовали бы белки?? Насколько различными могут быть определенные виды голода?

Друзья рассказали нам, как при пробуждении или даже ночью во сне у них возникало непреодолимое желание выпить стакан холодного молока, после того как его не пробовали в течение нескольких недель. Ни одно чувство, видимо, не напоминало им о напитке, которого они были лишены. И тем не менее нас удивляет, насколько отличается такого рода голод от чувства непреодолимого соблазна, который долгие годы испытывает бывший курильщик, когда его нос улавливает пряный аромат только что открытой пачки сигарет. Запах самого табачного дыма может показаться ему даже неприятным, однако аромат сигарет, который был когда-то таким знакомым, сохранит для него свою привлекательность.

Нам также хотелось бы знать, какая чувствительная система или какой нервный центр у самки комара (но не самца) помогает ей найти особые виды теплокровных животных, чьей кровью она питается. Конечно, ею движет белковый голод, так как самка выбирает жертву с такими белками в крови, которые может усвоить ее организм. Из этих продуктов она синтезирует богатые азотом соединения, необходимые для нормального развития ее яиц.

Во время путешествий, которые совершают самки комаров по «извилистым дорогам» над местностью, насчитывающей до трех километров в поперечнике, они черпают энергию главным образом из сладкого нектара, который выпивают из встречающихся на пути цветов. Однако, даже останавливаясь, чтобы сделать этот крошечный глоток, самки комаров продолжают настороженно выслеживать свою теплокровную жертву. Их выбор падает на многие виды птиц и млекопитающих, которые обитают в этом районе. Комары, утоляющие голод кровью леммингов в те годы, когда эти животные сильно плодятся, вынуждены довольствоваться кровью оленя или спящей птицы, когда леммингов бывает очень мало.