Психология взрослости - Ильин Евгений Павлович (читаем книги TXT) 📗
1) отсутствие болезней и связанной с этим нетрудоспособности, здоровый образ жизни;
2) поддержание высокого уровня когнитивных и физических способностей;
3) активная включенность в жизнь.
Однако эта модель успешного старения подверглась критике, так как эти критерии фиксированны и не учитывают индивидуальные особенности человека. В последние годы акцент исследований сместился с формулировки критериев.
Одним из способов обеспечения успешного старения является отказ от недостижимых целей. Однако он оказывается эффективным лишь в том случае, если пожилые люди стремятся к поиску новых значимых для них целей (Wrocsh et al., 2003). Этот способ получил название целевого переключения.
П. Балтес и М. Балтес разработали модель успешного старения, сочетающую процессы селекции, оптимизации и компенсации (SOC) (Successful…, 1990). Согласно этой модели, люди выбирают те сферы жизни, которые наиболее важны для них. Они оптимизируют свои ресурсы и помощь от других людей и компенсируют потери в них для того, чтобы адаптироваться к изменениям в своей жизни и создать благоприятную среду успешного долговременного жизненного развития. Значимость этой модели для успешного старения (включая роль различных видов копинга) была показана в ряде исследований (Abraham, Hansson, 1995; Aldwin et al., 1996; Greenglass et al., 2006; Kahana, Kahana, 1996; Lang, Carstensen, 1994; Lang et al., 2002; Ouwehand et al., 2008; Prenda, Lachman, 2001).Неадаптивный процесс старения личности, как правило, является следствием неконструктивного способа жизни на более ранних стадиях. Э. Эриксон выделяет две группы стадиальных новообразований, суммирование которых в поздние годы приводит к стагнации, восприятию человеком мира как источника зла, сочетанию самонадеянности с чувством неудачно прожитой жизни. Первую группу негативных личностных новообразований ученый называет «неадаптивные тенденции». Она включает плохое сенсорное развитие, своеволие, безжалостность, виртуозность в узкой сфере деятельности, фанатизм, распыление своих сил в необъятном множестве занятий; самонадеянность, не согласующуюся со способностями человека. Вторая группа – «пагубные, отрицательно влияющие на развитие тенденции». Это: отстранение от мира; компульсивные действия; привычка тормозить свое поведение; инертность; преобладание стратегий отказа от решения актуальных задач, от использования благоприятных возможностей; недоступность для всего окружающего; отсутствие заботы о новом поколении; презрение к миру.
Смешон и ветреный старик,
Смешон и юноша степенный.
А. С. Пушкин
...
Не многие умеют быть стариками.
Ф. Ларошфуко
По мнению Э. Эриксона, тот, кто легко преодолел первые четыре кризиса жизни, зачастую приобретает «амбиции не по амуниции». Как в молодости он не умел соотносить свои притязания со своими способностями, так и в пожилом возрасте он остается таким же. А тот, кто потерпел неудачи на первых ступенях своей взрослой жизни, может стать человеком, относящимся с недоверием к окружающему миру, неуверенным в собственных силах, с чувством постоянной вины и собственной неполноценности. Он тоже вряд ли изменится и, уже, будучи стариком, все так же будет на кого-то оглядываться.
По Э. Эриксону, достижение чувства полноты жизни, исполненного долга, мудрости возможно в старости лишь в случае позитивного прохождения предшествующих стадий. Если главнейшие задачи предшествующих возрастов не были реализованы, старость сопровождается разочарованием, отчаянием и страхом смерти. Недовольство самим собой и отчаяние у пожилого человека часто проявляются через осуждение поступков других, особенно молодых людей.
Теория Э. Эриксона позднее была расширена Р. Пеком. Он считал, что для достижения успешной старости человек должен решить три основные задачи, охватывающие три измерения его личности.
Во-первых, это дифференциация, это трансценденция против поглощенности ролями. В ходе профессиональной деятельности человек поглощен ролью, диктуемой профессией. Пожилые люди в связи с выходом на пенсию должны определить для себя целый набор значимых видов деятельности так, чтобы их время было целиком заполнено различными видами активности. Если люди определяют себя только в рамках своей работы или семьи, то выход на пенсию, смена работы или уход детей из дома вызовут такой прилив отрицательных эмоций, с которыми индивидуум может не справиться.
Во-вторых, это трансценденция тела против поглощенности телом – измерение, имеющее отношение к способности индивидуума избегать чрезмерного сосредоточения на все усиливающихся недомоганиях, болях и физических недугах, которыми сопровождается старение. По мнению Р. Пека, старые люди должны учиться справляться с ухудшением самочувствия, отвлекаться от болезненных ощущений и наслаждаться жизнью прежде всего через человеческие отношения. Это позволит им «шагнуть» за пределы поглощенности своим телом.
И наконец, третье – трансценденция Эго против поглощенности Эго – измерение, имеющее особое значение в старости. Старые люди должны понимать, что, хотя смерть неизбежна и, возможно, не так уж далека, им будет легче, если они будут сознавать, что они внесли вклад в будущее через воспитание детей, через свои дела и идеи. Люди не должны предаваться мыслям о смерти (или, как это формулирует Р. Пек, не должны погружаться в «ночь Эго»). Согласно теории
Э. Эриксона, люди, которые встречают старость без страха и отчаяния, переступают через близкую перспективу собственной смерти благодаря участию в молодом поколении – наследии, которое их переживет.
Эмпирические исследования выявляют дополнительные трудности пожилых людей, мешающие им интегрировать свою жизнь. Если их жизнь оказывается наполненной неразрешенными конфликтами, если они предпочитали отказываться от решения насущных задач, то это заставляет их погружаться в свое прошлое, которое поглощает их настоящее и лишает будущего. Например, по наблюдениям исследователей, обитателей интерната для престарелых часто мучают неразрешенные в прошлом конфликты с близкими людьми. Поэтому они начинают «выяснять отношения» с кем-либо из посетителей. И когда их мнимые обидчики признают свою неправоту, старики с чувством удовлетворения возвращаются в свое настоящее (В. В. Нуркова, Н. Б. Березанская, 2004).
Неадаптивным оказывается процесс старения и у тех людей, которые не смогли развить в себе качества автономии и инициативы. Ориентирами в организации собственной жизни для них были указания, требования, мнения окружающих людей. Д. Гутман (Gutmann) относит их к пассивно-рецептивному типу. В неструктурированной ситуации отставки они чувствуют себя потерянными, беспомощными и быстро усваивают негативные социальные стереотипы старости. Смирившись со своей участью (выбранной ими же самими), они ищут поддержки, внимания, опеки у окружающих людей. Между тем, по наблюдениям психологов, не все из представителей описанного выше типа действительно не способны самостоятельно строить свою жизнь в поздние годы. Лишившись волею обстоятельств помощи и поддержки, некоторые из них наотрез отказываются переселиться в интернат и начинают сами строить свою жизнь. Поэтому исследователи предполагают, что «старческая позиция» может иногда быть защитным механизмом или приемом снятия с себя ответственности за свою пассивность.
Признание себя старым является очень сильным психологическим фактором старения. Однако отсутствие самоощущения старения не менее вредоносно для физического и психического состояния. Такие старики беспечны и склонны переоценивать свои возможности и свое обаяние. Зато их никогда не угнетают мысли о смерти. Правильное ощущение собственного возраста – залог адекватного поведения и общения. Старый человек должен иметь мужество «примириться», а по возможности «слюбиться» со своим положением, приспособиться к нему.
10.4. Типология старости
О. В. Краснова (2005) пишет: «Бытует мнение, что со старшим возрастом связаны только негативные изменения личности. Из статьи в статью кочуют “обобщенные портреты” пожилых людей и “типологии старости”, которые зачастую при ближайшем рассмотрении оказываются несостоятельными и ничего не дают ни для развития науки, ни для пожилых людей, ни для психологических и социальных служб, призванных оказывать им профессиональную помощь, ни для студентов, готовящихся стать психологами или социальными работниками <…> Немецкий геронтолог X. Томэ объясняет, что предвзятые мнения психология унаследовала у психиатрии. Понятно, что психиатры сталкивались именно с патологическими изменениями личности, поэтому в медицине указанные явления были поняты как деградация, снижение продуктивности и приспособляемости в позднем возрасте. Психологи же с готовностью восприняли “медлительность, снижение жизнеспособности, неспособность к интеграции отдельных способов поведения, гротескное проявление отдельных странностей, скупость, недоверие, болтливость, тоску, интроверсию, ригидность и пр.” как отличительные черты пожилого человека, так сказать, неизбежный итог его душевного развития <…> Зарубежные исследования пожилых людей также показали несостоятельность тезисов как об общем сокращении духовной продуктивности, так и о деградации личности, т. е. дезинтеграции и снижении способности к адаптации. Эти выводы вовсе не означают, что в пожилом возрасте вообще не происходит никаких психических изменений. Просто эти изменения не находятся в прямой зависимости от возраста и сами по себе не так уж существенны».
