Социальное прогнозирование - Бестужев-Лада Игорь Васильевич (библиотека электронных книг .txt) 📗
С другой стороны, на пенсию год за годом уходили хорошие недипломированные специалисты. Постепенно стал нарастать недостаток недипломированных и избыток дипломированных специалистов. Пришлось доплачивать за дефицитность профессии и как бы делить зарплату между несколькими работниками, где на одно престижное рабочее место приходилось сажать двоих-троих. Дело дошло до неслыханных нигде в мире парадоксов: инженер управлял рабочими, зарплата которых была вдвое-втрое больше, чем у него; врач с зарплатой в 150 руб. ехал в машине «скорой помощи» с водителем, которому приходилось платить 300 руб.
И тогда началось массовое «дезертирство» дипломированных специалистов в ряды недипломированных, но с более высокой зарплатой. Как уже говорилось, к 1985 г. «дезертировали» миллионы: примерно каждый пятый обладатель диплома. В результате система народного образования окончательно зашла в тупик. Мало того, что она совершенно дезориентировала молодых людей. Мало того, что она настроила их против общества. Она еще, образно говоря, стала готовить инженера, который тут же шел работать грузчиком или шофером. Система народного образования стала напоминать ту сказочную мельницу, которая испортилась и намолола столько соли, что вода в море стала соленой и непригодной для питья. Потребовалась радикальная школьная реформа, которая сделала бы школу, ставшую социальным анахронизмом, более адекватной потребностям личности и общества.
26—28 ноября 1974 г. в Академии педагогических наук СССР состоялся Всесоюзный семинар по теме «Прогнозирование развития школы и педагогической науки». Мне, как заведующему сектором социального прогнозирования Института социологических исследований Академии наук СССР, было поручено подготовить для обсуждения на нем два доклада: «Предпрогнозная ориентация при прогнозировании развития системы народного образования» и «Прогнозирование перспектив развития системы народного образования». Это было начало пути, который привел меня к избранию в 1988 г. президентом Российского педагогического общества, а в 1992 г. – действительным членом Российской академии образования, членом бюро ее президиума и академиком-секретарем Отделения образования и культуры (после бесчисленных докладов и ряда книг на эту тему).
Обсуждение на семинаре показало: если сохранятся наблюдаемые тенденции, существующая система народного образовался начнет играть все более деструктивную роль в жизни общества, калечить миллионы человеческих жизней и в самом буквальном смысле подрывать экономику страны. Наметились и некоторые пути оптимизации развития. Впрочем, для их более точного определения потребовались годы и годы. Дискуссии на этот счет продолжаются и по сей день.
Материалы семинара были опубликованы в том же году и вызвали большой общественный резонанс (см. «Прогнозирование развития школы и педагогической науки», т. 1—2, издание Академии педагогических наук СССР, М., 1974). Спустя год они получили отклик на правительственном уровне, и в 1976 г. с трибуны XXIV съезда КПСС было признано самим Брежневым: «Наша общеобразовательная система нуждается в серьезном совершенствовании».
Но в каком?
Потребовалось несколько лет, чтобы вопрос из области теории перешел в 1983 г. в область практики. Но тут же застрял. Первоначально предполагалось разрубить этот гордиев узел мечом. А именно – из каждых четырех 15-летних одного отбирать по способностям для подготовки в университет, а трех других направлять в профессиональные училища для подготовки рабочих. Однако это вызвало гневный протест общественности; родители знали, что этот «четвертый» неизбежно будет отпрыском родителей из номенклатуры, так что их собственные дети изначально обрекались на роль «синих воротничков», невзирая ни на какие способности. И, понятно, возмущались.
Дело заглохло еще на пять лет. Наконец, в 1988 г. собрался специальный Всесоюзный съезд работников народного образования, чтобы решить вопрос; что же делать со школьной реформой? Было постановлено: реформу начинать немедленно, иначе неизбежны последствия, катастрофические для общества. Но в 1989 г. зашаталось положение правящих кругов, и социально-политическая обстановка в стране настолько осложнилась, что стало не до реформы. Тем не менее, создали несколько рабочих групп, которые начали прорабатывать практические аспекты реформы. После августа 1991 г. работники одной из этих групп, концепцию которой я разделял, были поставлены Ельциным во главе Министерства народного образования России. Казалось, теперь реформа должна была сдвинуться с мертвой точки. Но шел год за годом, а положение существенно не изменилось. Точнее, начало меняться стихийно и далеко не всегда в лучшую сторону.
В чем же дело?
Чтобы провести радикальную школьную реформу, необходима соответствующая база, т.е. огромные капиталовложения, сравнимые с военными расходами. Кроме того, необходимы кадры, которые могли бы поднять образование на качественно новую ступень. Ни того, ни другого не было ни в 1983 г., ни в 1988 г., нет сегодня и не предвидится в обозримом будущем. Достаточно сказать, что 2/3 всех школ нуждаются в капитальном ремонте. С учебниками всегда очень напряженно, а подготовка и написание новых автоматически удесятерят расходы. Наконец, мизерная зарплата учителей (одна из самых низких в государстве) привела к тому, что в школьных классах 80% преподавателей составили женщины соответствующей квалификации, которые не были способны перейти на более высокооплачиваемую работу. Они выполняли и выполняют свой долг, как умеют, – и большое спасибо им за это. Но они просто неспособны преподавать иначе. А для качественно иного преподавания необходимы качественно иные люди с гораздо более высокой зарплатой. Для их подготовки требуются годы. И многие годы должны пройти, прежде чем профессия преподавателя вновь станет престижной для талантливых людей, педагогов по призванию. Без них – какая же реформа?
И все же это не основание, чтобы сидеть сложа руки и ждать, пока обстоятельства изменятся. Необходима теоретическая концепция реформы, чтобы наметить пути движения к ней. И необходимы первые практические шаги, которые показали бы степень реальности вырабатываемых мер при наличных материальных возможностях.
И в том, и в другом отношении наметился значительный прогресс. Что необходимо сделать прежде всего?
Как явствует из изложенного выше, преодолеть огульный подход к учащимся, наметить дифференциацию образования сообразно общественным потребностям и личным способностям каждого. К настоящему времени достаточно четко прояснилось, что общество нуждается в очень большом числе хороших недипломированных специалистов и в гораздо меньшем числе дипломированных специалистов, но обязательно тоже хороших, ни в коем случае не «избыточных масс» посредственных, тем более плохих. Следовательно, необходимо разъяснить учащимся и их родителям, что в сложившихся условиях тот, кто освоит профессию сообразно своим склонностям, способностям, призванию, станет более уважаемым человеком и получит вдесятеро больше дохода по сравнению с человеком, который пополнит толпы искателей престижных должностей без надлежащих данных, способных выдвинуть его в первые ряды. И необходимо предоставить возможно более широкий выбор программ еще в средней школе (дети и подростки 8—15 лет), а затем возможно более широкие возможности профессиональной подготовки, которую целесообразно продлить на несколько лет после средней школы, что окажется возможным только при переходе от всеобщей воинской повинности к профессиональной армии и при всеобщей военно-спортивной подготовке молодежи, достаточной, чтобы, в случае необходимости, стать достойным защитником Родины. И только потом часть абитуриентов пойдет в университеты, причем всем – и дипломированным, и недипломированным специалистам – все равно придется всю жизнь постоянно повышать квалификацию и периодически проходить переподготовку, а также заниматься общим самообразованием взрослых.
В идеале хорошо бы иметь с самого младшего класса школы несколько программ, рассчитанных на разные типы учащихся: для более одаренных, которые особо интересуются данным предметом; для столь же одаренных, которые больше интересуются другими предметами; для менее одаренных, которым данный предмет нужен только для общего образования и т.д. Но для начала были бы достаточны хотя бы две программы: стандартная и «продвинутая». Тогда не будет удара по чувству человеческого достоинства школьника, просто он выберет программу, по которой собирается специализироваться, либо просто для ознакомления.
